«Невежда, ты так ничего и не понял».
— Цзян Юн? — Рука Тай Фэна мягко опустилась на его плечо. — Ты в порядке? Прошу, больше не прикасайся к гадальной кости…
Выходя из липкого транса, Цзян Юн осмотрелся. Он все еще стоял в зале гильдии Предсказателей. Его правая рука безвольно висела.
— Я видел свой дом, сестру и… человека, по вине которого оказался здесь…
Тай Фэн смахнул большим пальцем слезы с его щек и покачал головой.
— Ты скучаешь… Знаю, тебе сейчас больно, и я сделаю все, что возможно, чтобы ты вернулся домой. Позволь мне лишь закончить свое дело.
— Я проносился сквозь моря и океаны, а потом мир перевернулся. Это было похоже на врата из воды. Ты выходишь из одного мира в другой. Возможно ли вернуться, пройдя таким образом?
Несколько мгновений Тай Фэн молчал, задумавшись над словами друга. Его пальцы потирали подбородок. В этот момент он был похож на размышляющего мудреца.
— Ты… пришел сюда из моря, верно?
— Да. До этого я помню, как в моем мире меня опустили в храмовый бассейн. Ты что-то придумал?
— У меня есть догадка, о которой я скажу чуть позже. У нас есть время, пока на тебе еще четыре печати…
Однако голос Тай Фэна выдавал его нерешительность и… ложь. Сколько он себя знал, никогда не врал. Никому. Совершая самый отвратительный поступок, давая надежду близкому человеку, Тай Фэн в первую очередь причинял боль себе. Как он мог сказать Цзян Юну, что пока тот грезил из-за прикосновения к гадальной кости, печать на его руке внезапно изменилась? Ему не нужно было видеть этого, потому что вокруг еще заметнее, чем раньше, витал запах смерти. Тай Фэн понимал, чем ближе его друг подбирался к концу, тем быстрее менялась Бао Хэ Цянь, и не мог это предотвратить. Оставалось лишь ждать и принимать действительность. Все это означало, что в скором времени Цзян Юн погибнет, а моменты и чувства, соединяющие их жизни, канут во тьму.
Зал быстро заполнился молодыми предсказателями. Лю Нишуан нервно ходил из стороны в сторону, обмахивался своим веером и неодобрительно поглядывал на парочку у гадальной кости. Он фыркнул и отвернулся.
— Мы ждем, Тай Фэн! Время сейчас течет так же стремительно, как песок сквозь пальцы.
Цзян Юн улыбнулся и отошел в сторону собравшихся послушников. Его щеки все еще были влажными от слез, и он готов был заплакать снова только ради того, чтобы их сразу же стерли с его лица.
Тай Фэн прошел к Лю Нишуану, приглушенный шепот в главном зале стих.
— Как вашего мастера, меня долго не было, гильдия начала приходить в упадок. За это я прошу прощения у каждого из вас и заверяю, что больше не покину гильдию, бросив всех на произвол судьбы. Но именно она вновь и свела нас вместе. За время своего отсутствия я открыл несколько неприятных фактов, в том числе касающихся нашего императора. И теперь мой долг поведать вам о них, иначе я буду не меньшим обманщиком, чем тот, кому мы все верно служим уже много лет.
Рука Тай Фэна легла на обе рукояти его мечей, голос стал тверже обычного. Ледяные глаза медленно всматривались в лицо каждого послушника гильдии.
— Император мертв. Тот, кого мы знали, кто сел на трон в самом начале пути своего правления, — погиб, и теперь на его месте восседает помешанный на бессмертии тиран. Свидетели поведали мне, что в смерти моего отца, господина Тай Чжэна, виноват его же брат! Все, что вам рассказывали о страшном восстании гильдии Огненного меча, — грязная ложь!
В толпе послышалось шуршание. Кто-то очень низкий и суетливый пробирался сквозь нее.
— Ох, ох, ох! Как же здесь много народу! Пропустите, пропустите меня к светлейшему мастеру!
Низенькая фигура вышла из толпы и, споткнувшись, упала прямо на четвереньки к ногам Тай Фэна. Он опустил суровый взгляд, и его рука дрогнула.
— Чан Пин… А что ты здесь делаешь?
— Светлый господин! О, как я рад вас видеть! Старый Чан Пин скучал, старый Чан Пин горевал! — Травник сел на колени и три раза поклонился.
Лю Нишуан хихикнул и прикрыл лицо веером. Его лукавые янтарные глаза улыбались и посматривали на забавного старика.
— Я еще раз спрашиваю, что ты здесь делаешь и как посмел прервать мою речь? — Серые глаза Тай Фэна блеснули. Его интуиция кричала об опасности.
Чан Пин нелепо улыбнулся и склонил голову набок.
— Мой небесный предсказатель! Я так прошу прощения за то, что прервал вас. Однако у меня послание, — голос травника перешел на шепот, — от самого императора…
— И что же он передает? Вижу, что ветер уже донес к нему весть о моем возвращении. Поведай всем нам, чего хочет наш повелитель.
— Подарок…
С недоверием Тай Фэн вскинул бровь и раздраженно вздохнул. Еще немного, и он пинками погонит Чан Пина вон из гильдии.
— Какой подарок? Ты начинаешь меня злить…
Небольшая пауза повисла в воздухе, а потом на верхних балконах возникло едва уловимое движение.
— Подарок к дню вашего возвращения в столицу, мой господин. Император очень ждал вас. Как и я…
Воздух в зале разорвался истошным криком. Один из послушников завопил, и толпа расступилась, открывая взору Тай Фэна ужасающую картину. Молодой предсказатель распростерся на полу, руки и ноги безвольно лежали и были неестественно искривлены, под телом растекалась лужа крови. Началась паника, остальные послушники хоть и достали свои мечи, но от страха забегали по всему залу. Цзян Юн быстро добрался до Тай Фэна и обнажил меч. Лю Нишуан насторожился.
Все втроем они всматривались в танец теней на верхних балконах. Черные сущности ловко перебирались с одного этажа на другой, они бесшумно спускались.
Чан Пин громко рассмеялся, и звук этот больше походил на истерический крик животного. Произошел хлопок, ослепивший всех вокруг. Белый дым с вплетенными в него серебряными частицами густел, пока полностью не ослепил. В ушах Тай Фэна звенело, он размахивал рукой и старался рассеять дым. Подув на ладонь, он призвал ветер, разогнавший немного белой пелены.
Он заметил мимолетное движение у своих ног, а после услышал женский смех, звучавший с издевкой.
— О, Святые Небеса! Дружок и его верный беловолосый защитник! — пародируя тон Чан Пина, произнесла девушка. — Тай Фэн, помнишь, я однажды сказала тебе, что мы увидимся вновь? Теперь ты знаешь, что я не слукавила.
Белый дым оседал к полу, открывая всем обнаженную фигуру девушки, чьи голубые глаза игриво мерцали, отражая в себе огни звездного неба под потолком.
Ци Сифэнь откинула длинные волосы назад и провела языком по острому ногтю, который однажды полоснул Тай Фэна по бледной коже его шеи.
— Мой император послал подарок для тебя, светлый мастер. — Девушка указала наверх, откуда начинали спрыгивать убийцы в белых одеждах. — Его милость — твоя погибель.
Когда мой брат, Тай Чжэн, был «изгнан» из этого мира, на мою душу опустилась тьма. Я мог бы посчитать себя настоящим монстром, не будь у меня хоть малейшей доли скорби. Но о своем поступке я не сожалел. Мне было жаль лишь маленького, еще такого невинного мальчика, забота о котором тяжелым бременем легла на мои плечи. Тай Фэн ни в чем не был виноват… До сих пор. Чем старше он становился, тем сильнее я ощущал идущую от него угрозу. И как же мне следовало поступить? Позволить тигренку вырасти в могущественного пожирателя Небес? Разве я мог позволить себе это, зная, что однажды мое время придет и я освобожу место на троне? Нет… Племянник рос, а я старел, пока не открыл для себя путь к бессмертному существованию. Планка была высока. Сначала я отдал часть своей души, заключив ее в теле моей верной Ци Сифэнь, а затем каждый раз объединялся с небесным камнем, который давал мне силу и останавливал время внутри меня. Его мелкие кристаллы все еще путешествуют по моим венам вместе со свежей кровью. Чтобы успокоить приближенных советников, я усердно выполнял свой мужской долг для продолжения нашего рода. Однако ни одна наложница не смогла подарить мне наследника. За это я могу благодарить действие лунного нефрита на мое тело. И что же теперь? Я продолжаю крепко восседать на троне, держу за горло гильдию Предсказателей, этих неумех, не способных должным образом даже подготовить для меня гадальные кости…
Тай Фэн… Ты вырос в не менее смертоносное чудовище, чем я сам. Ты разрушил почти все мои творения, опустошил гильдии, разгневал или убил их мастеров, оставил меня ни с чем. Я не смогу простить тебе это. И что самое ужасное, ты открыл мою тайну и сблизился с чужаком. Когда я на мгновение оказался в твоем теле, я узнал все твои желания, все сожаления и надежды. Ты мечтаешь не о власти, а о любви и спокойствии. До встречи с ним никто не смог бы подарить тебе это. Он излечил твою душу от бесконечной скорби по отцу и подарил свою судьбу. Но все же он скоро погибнет, и ты вновь останешься ни с чем…
Приходи ко мне, Тай Фэн. Посмотри мне в глаза, увидь в них ненависть и тьму. Когда ты вернешься сюда, в свой дом, я радушно встречу тебя с распростертыми объятьями, а за моей спиной будет стоять смерть.
Император восседал на троне, опираясь локтем на колено. Он вертел между пальцами окровавленные гадальные кости и смотрел себе под ноги. Тронный зал погрузился в плотную темноту, однако из маленьких окон все же пробивались редкие лучи закатного солнца. Оранжевым светом они озаряли белые высокие колонны, устремляющиеся к Небесам. Сердце пульсировало в висках императора, голова его болела. По спине пробежал холодок, словно кто-то незримый дышал в затылок.
— Мой нежный цветок пиона… Мне жаль, что так сложилась твоя судьба. Ты так красива, покорни и тиха. Крестьянская девушка возвысилась до наложницы… Я помню, как ты рассказывала, что, будучи бедной, очень хотела ощутить прикосновение шелка к своей коже. Что ж… Я исполнил твою мечту…
Хоу Си молчаливо сидела возле его ног на холодном мраморном полу. Тело ее было облачено в красный шелк, но ярче него были только ужасные кровоподтеки на прекрасном личике.