компания других русалок. Милораде было даже не жалко покинуть ее, избавить от своего общества, но душа все равно ныла, словно в ней была дыра, которую не смогла заполнить вся забота Яги. Милорада видела в заколдованном зеркальце многих матерей, как они защищают и обнимают своих дочерей, как рассказывают им истории, как плачут о них, когда те выходят замуж. И Милорада понимала, что никогда не получит этого, никогда не увидит той же нежности в глазах женщины, которая была ее родной кровной матерью.
Девушка встрепенулась и, отерев слезы, не успевшие сорваться с ресниц, побежала обратно в сторону терема. Там уже были слышны переругивания, характерные для последней стадии приготовлений.
— Сюда!
— Не туда!
— Ну же, ну!
— Покомандуй мне тут!
— Резче давай!
— Да не лезет оно!
— Все влезет, и место еще останется!
Милорада обогнула избушку и спустилась по глинистому склону к мосткам, едва не проламывавшихся под весом ее приданого. Сундуки, ларчики, узлы выстроились в очередь и терпеливо ждали, когда Святослав и Влас возьмут их на руки, как детей, и уложат в ладью, запряженную двенадцатью лебедицами. Милорада чуть не взвизгнула от такой красоты. Ладья и правда была небольшой, но и приданое свое она сложила компактно. Яга и Леший стояли на берегу и командовали погрузкой. Правда, больше переругивались между собой — никто из них особо не разбирался в том, как перевозить вещи на лодках.
— Зачем же вы молодцев мучаете?
— Да больше забавы ради, Милорадушка, — улыбнулся Леший, в его зеленых, как лес, глазах разлилась безграничная нежность. — Сейчас вот, посмотрим, работящий ли у тебя жених, терпеливый ли.
— Самый лучший, — улыбнулась девушка и посмотрела в сторону Святослава. Юноша умело балансировал на борту лодки, перегибался, рывком поднимал сундучок или ларец и прилаживал его на новое место. Лоб княжича покрылся испариной, светлые пряди прилипли к вискам. «Еще и красивый», — подумала про себя Милорада.
Словно услыхав ее мысли, княжич распрямился и посмотрел на нее. Сердце кольнуло: красивый-то красивый, а вот в глазах опаска. Будто рад и не рад одновременно.
«Больше времени надо было его у себя подержать», — подумала девушка, но тут же улыбнулась. Ничего, времени у них будет еще достаточно.
— Ну, дорогая, принимай подарки, — проскрипел Леший и принялся шарить по карманам тулупа, пока не достал свистульку, искусно вырезанную из дерева. — Эта вещица поможет тебе с любой тварью договориться, даже в чужих местах сможешь ее речь понять и, может, весточку мне передать.
Милорада благодарно поклонилась и тут же обняла дядюшку. Яга только покачала головой, мол, слишком уж человечьи нежности.
— Держи и от меня подарок, Лягушонок, — она вытянула руку, на ладони поблескивало крошечное, на мизинчик, колечко с пойманной в янтарь, лягушкой. Животинка была настолько маленькой, что Милорада чуть не назвала ее мухой, но вовремя рассмотрела перепончатые лапки. — Положи его на зеркало или в чашу с водой, и сможешь заглянуть, куда пожелаешь. А если лягушку вежливо попросишь, она тебе кожу свою одолжит.
— Спасибо, бабушка, — она тепло расцеловала Ягу в обе щеки, и та невольно расплылась в улыбке. Затем отцепила руки девушки от себя и пронзительно свистнула. Мостки задребезжали, сундуки и ларцы принялись сами заскакивать на борт и складываться в ровные кучи.
Святославу и Власу оставалось только как следует держаться за перекладины. По опустевшим мосткам Яга и Леший провели невесту, передали ее ладони Святославу и внимательно проследили, чтоб тот правильно усадил ее в самое сухое место.
— Мы не прощаемся, — заулыбался Леший, вытирая скупую следу. — С нами всегда можно свидеться.
— Главное, не торопитесь, — напутствовала Яга.
— Я люблю вас, — замахала руками Милорада. И, словно вторя ей, лебедицы захлопали крыльями и потянули лодку прочь от Алой топи.
«Не так уж все и плохо», — обнадеживал себя Святослав, то и дело косясь на невесту. По крайней мере, она хороша собой, добровольно согласилась стать его женой, а скатерка-то и правда поможет народ от голода спасти. Может, со временем он и полюбить ее сможет. Сейчас это было не так важно, хотя всякий раз, как эта мысль посещала его, Святослав чувствовал едкий укол совести. Словно он обманул Милораду. А он не обманывал, просто… Не до того было.
Милорада положила руку поверх его ладони и переплела их пальцы. Святослав оторвал взгляд от белоснежных лебедиц, тянувших их ладью вперед и вопросительно посмотрел на Милораду.
— Что?
— Все будет хорошо, — со знанием дела пообещала она. — Смотри-ка крыши.
— Дом! — обреченно выдохнул Влас и приподнялся на месте. То же самое сделал и Свят.
Лодка опасно накренилась, и Милорада, подорвавшаяся следом, чуть не кувыркнулась в воду, но Святослав вовремя ее удержал. Девушка повисла на его руках, глядя на выглядывавшие из-под воды крыши изб и вторые этажи домов. Обступившая их вода была ярко-красной.
Глава 8
Мутная красная вода плескалась, билась о стены домов. С тенью облегчения Святослав заметил, что уровень стал ниже, но эта краснота смывала все надежды на лучшее. Что еще могло случиться за то время, что его не было? И сколько времени прошло?
Первым, о чем он подумал, было: «Это очередные проделки Даны». Она вполне могла на виду у толпы заколоть черную кобылицу и спустить ее умирать в реку, чтоб плодородный ил накормил поля. Но сколько крови нужно было пролить, чтоб вода побагровела настолько? Не он один задавался таким вопросом: оглядевшись, он увидал лодки, плоты, плотно набившиеся на затопленных улицах на подступах к терему. Те жители города, у кого лодок не было, разобрали дощатые крыши и вылезли наверх, чтоб увидеть, что будет делаться дальше.
Воздух звенел от напряжения. Лодки заняли все пространство вокруг терема. И мужики, и женщины балансировали на своих суденышках, требуя увидать княгиню и княжича.
— Отпирай, ведьма.
— Небось, и княжича сгубила, как князя нашего!
— Это все ее вина. Все напасти начались из-за нее, — лепетала старуха.
Никто даже не обращал внимания на запряженную лебедями ладью, появившуюся со стороны леса. Святослав, недолго думая, подошел к носу и принялся отвязывать чудесную упряжь.
— Ты что делаешь? — громким шепотом возмутилась Милорада.
— А ты не видишь? — Свят кивнул на закипающую от ярости толпу. — Там княгине грозят расправой за колдовство. Не очень хочется стать ей компанией в этом.
Девушка надула губы, но противоречить не стала. Кивнула, позволяя юношам отцепить лебедиц, а потом хлопнула в ладоши, отправляя их в полет. Влас нервно оттянул ворот рубахи.
— А что будет, если они про меня узнают?
— А ты не попадайся, — посоветовала Милорада. Свят окинул ее предостерегающим взглядом. Не очень ему нравился тон, в котором девушка говорила с Власом, но, признаться честно, он и сам бы мудрее совета сейчас не дал. Может, разве что, меньше желчи было бы в его словах.
— Оставайся тут, — предложил Святослав. Влас активно закивал, сверля взглядом бурлящую массу людей. Всего пару дней назад он бы с радостью влился в этот водоворот эмоций, сейчас же он чувствовал себя куда защищеннее в стороне, когда за его спиной был один лишь лес.
«Надо будет с этим разобраться», — мысленно отметил Святослав и, подхватив Милораду под руку, сказал:
— Держись рядом. И никакого колдовства.
— Ладно, — закатила глаза девушка.
А ведь все можно было решить шепотком. Пара аккуратно брошенных слов, и толпа бы присмирела, как стадо телят. Но, надо признать, Милораде и самой было интересно впервые взглянуть на такое скопление людей. В целом, они напоминали русалок и прочую нечисть, живущую стаями. Тот же галдеж и гримасничанье, достаточно одному завопить — остальные сразу же подхватят.
Святослав ступил на ничейный плот, хлипкий и шаткий, сделанный из пары дверей, скрепленных досками. Хозяева явно были где-то впереди, где собрались жители с добротными лодками, принимавшие на борт по десять таких же разъяренных пассажиров.
Они подобрались к толпе, и Святослав принялся протискиваться вперед. Обхватив Милораду за талию одной рукой, второй он хлопал людей по плечам и махал, освобождая дорогу. Первые несколько мгновений были невыносимы, Милораде даже показалось, что стало нечем дышать. Воздух кипел и душил зловонным дыханием десятков ртов. Чьи-то ноги то и дело наступали на ее наряд, а глаза… Чужие взоры впивались в нее иглами так, что девушке хотелось спрятаться, укутаться с ног до головы, лишь бы ее не видели. Но взоры задерживались на ней лишь на долю секунды, затем они перемещались на Святослава, и в чужих глазах появлялось узнавание. Удивление. Радость. Надежда.
И имя княжича разносилось вперед по толпе, как рябь по растревоженной водной глади.
Ещё несколько мгновений толпа окружала их плотным кольцом, вопреки стараниям Святослава, она стянулась, обступив их ещё теснее, а через секунду хлынула в стороны, освобождая путь. Послышались радостные возгласы, тут и там народ приветствовал княжича и подбадривал его. И Милорада гордо улыбалась, радуясь, что была рядом. Как будто присутствие Святослава здесь, среди людей, было ее заслугой. Отчасти, так и было. Девушка расправила плечи и заперебирала ногами, стараясь не отставать. Теперь, когда первая волна радости схлынула, она чувствовала, как с интересом смотрят на нее жители Дола. Милорада улыбалась и махала руками. Люди улыбались ей в ответ, и Милорада заливалась румянцем, в горле клокотал восторженный смех. Огромных усилий девушке стоило сдерживаться. Она и так улавливала недовольство, появлявшиеся во взглядах при виде ее улыбки, словно это выражение лица было ни к месту. Милорада поглядела на Святослава. Тот был мрачнее тучи. Невеста попыталась нахмуриться, но также сурово у нее не получилось. Она бы спросила, что вообще происходит, но Святослав уверенно тащил ее вперёд, взгляд прикипел к терему, становившемуся все больше и больше.