спростыми провинциальными рыцарями, искренне верящими, что с королем может говорить всякий, кто пожелает. Раймонда передали в руки высокомерного писаря, который всвою очередь передал его другому.
Раймонд сразу понял, что беседа со вторым чванливым болваном не продвинет его ближе к Генриху. Он выразил свой гнев повышенным тоном, и Тибальд из Хьюэрли, только что вставший из-за своего письменного стола во внутренней комнате, чтобы идти с докладом к Генриху, вышел посмотреть, кто это осмеливается поднимать шум в помещении королевских служащих. Высокомерие, с которым он назвал свое имя и должность, вызвало еще большую ярость Раймонда.
– Мне все равно, кто вы! – разбушевался Раймонд. – Я – Раймонд д'Экс, родственник королевы. Мне надо увидеть короля. Сейчас же! Немедленно! Не знаю, какой болван послал меня сюда, в эту свору лысых дураков! Имейте ввиду, что вы лишитесь голов, а не только волос, если не скажите мне, где король!
– Очень много людей хотят видеть короля, – сказал Тибальд. – Здесь как раз то место, где назначаются аудиенции. Наша цель – охранять короля Генриха от назойливых визитеров. Всякая ложь и угрозы…
Его речь прервал боевой клич, и Раймонд, перегнувшись через стол, за которым стоял Тибальд, схватил его за горло. Другие писари возмущенно зашумели, но Раймонд выволок Тибальда из комнаты, встряхивая егона ходу, как терьер встряхивает крысу. Во дворе он ослабил хватку ровно настолько, чтобы Тибальд не потерял сознание.
– В каком здании? – раздражался все более Раймонд. – Выбирай: либо мы оба останемся живы, либо я придушу тебя здесь и поищу другого проводника. Говорю тебе, я – племянник королевы. Если я лгу, у тебя будет возможность отплатить мне.
Племянник! Тибальд вдруг вспомнил, что король упоминал о каком-то племяннике королевы в связи с этим делом сэра Моджера. Пресвятая Мария, неужели Моджер что-то натворил и это разозлило племянника королевы?! Тибальд стал бормотать раболепные извинения, но рука Раймонда стиснула его шею опять. Писарь, крякнув, побежал в направлении личных апартаментов короля. Генрих, сидел, отдыхая, во внутренних апартаментах один; он ждал Тибальда. Он даже голову не повернул, когда писарь сказал:
– Сир…
В следующее мгновение король был явно изумлен внезапным появлением Раймонда, который ворвался в комнату с криком:
– Дядя Генрих, мне нужна помощь!
– Раймонд!
Не успел дядя подняться и заключить его в объятия, как Раймонд опустился на колени и поднял руки в мольбе.
– Боже мой, Раймонд, что случилось?! Что ты натворил? Встань мальчик, перестань стоять на коленях как дурачок.
Генрих встал сам и поднял Раймонда.
– Натворил? Я не сделал ничего плохого! – воскликнул Раймонд. – И сэр Вильям тоже, но тем не менее он в осаде без сил к сопротивлению и погибнет, если вы не поможете ему.
– Опять сэр Вильям, да? – сказал Генрих, и его лицо посуровело. – Ничего не сделал, да? А не держит ли он жену своего соседа у себя в крепости?
– Да, леди Элизабет прибежала под его защиту, ибо муж держал ее как в тюрьме и морил голодом. Сир, этот человек – чудовище. Вы послали меня в Марлоу, чтобы проверить честность сэра Вильяма. Могу вам сказать, что это преданнейший человек во всем королевстве.
– Значит, сэр Вильям почитает меня? – с иронией спросил Генрих. Преувеличение, сделанное Раймондом от явного перевозбуждения, вновь склонило короля на сторону Моджера. Поэтому он и истолковал превратно заявление Раймонда. – Без сомнения, он всем твердит о моей мудрости и доброте!
– Нет, – ответил Раймонд и нервно сглотнул. Он был так возбужден, что не заметил ловушки, куда его загонял Генрих, но перед ним стояла задача, которую он должен решить. Его ответы должны быть максимально правдивыми. – Я не припоминаю, чтобы он когда-либо говорил о вас, разве только однажды, во время визита графа Ричарда…
– Ричард посещал сэра Вильяма? Когда?
– Весной. Он хотел, чтобы сэр Вильям стал начальником снабжения армии, которую он посылал в Уэльс. В тот раз сэр Вильям говорил о вас подобающе… он сказал, что вы выполняете свои обязанности как настоящий король. Сир, я развею все ваши сомнения чуть позже. Клянусь вам, этот человек честен и предан вам. Он не пожалел ни сил, ни людей в Уэльсе и поехал туда с радостью…
– А вернулся с еще большей радостью, заявляя, что смертельно ранен от парочки царапин…
– Царапин?! – Раймонд чуть не лишился дара речи. Он повысил голос, забыв от изумления и негодования с кем говорит. – Он чуть не умер! Я сам перевязывал ему раны.
– Человек, смертельно раненный, не выдержит пути верхом в сотни миль, – оборвал его Генрих.
– Он ехал не верхом, сир. – На это раз Раймонд говорил почтительно. Он вспомнил, в частности, как Вильям выговаривал Ричарду за его отношение к королю, и неожиданно для себя почувствовал симпатию к Ричарду. Но он понимал также, что, сердя Генриха, едва ли достигнет своей цели. – Кроме того, ведь это не решение самого сэра Вильяма покинуть Уэльс, – продолжал он спокойно. – К тому времени он был слишком болен, чтобы в чем-либо отдавать себе отчет. Это решение графа Херфордского. На жизнь сэра Вильяма несколько раз покушались…
– Раймонд, тебя околдовали! Уверяю тебя, этот человек колдун. Все, что он делает, все выглядит порядочным, даже похищение чужой жены.
– Околдовали? – На мгновение Раймонд застыл, вспомнив красоту Элис. Уж не смотрел ли он на отца Элис ее же глазами? Но как мог Генрих узнать об Элис? В конце концов, как он узнал о леди Элизабет? – Сэр Моджер был здесь до меня? – спросил он.
Генрих отвернулся, не ответив. Король не обязан объяснять что-либо другим!
– Сир, умоляю вас выслушать обе стороны! – взмолился Раймонд. – Хотя бы остановите сэра Моджера, пока улики против него не станут явными. Вызовите сэра Вильяма и допросите его сами. Справьтесь у графа Херфордского о его службе в Уэльсе и его ранениях.
Генрих все еще стоял спиной к Раймонду, но при упоминании имени графа повернулся лицом к племяннику своей жены. Теперь он чувствовал себя более уверенно.
– Я уже писал графу… много дней назад. – Это была ложь – прошло всего четыре дня, но Генрих хотел, чтобы Раймонд поверил тому, что он собирался сказать ему вслед за этим. – Я ожидаю ответа от него в любой момент. Когда ответ придет, мне будет легче что-нибудь решить.
– Слава Богу! – воскликнул Раймонд с таким пылом, что Генриху стало не по себе. – Но если вы не остановите сэра Моджера, слишком поздно будет воздавать должное сэру Вильяму. Говорю вам, Марлоу почти без защиты. У нас около пятидесяти опытных латников, я набрал еще сотню человек, пожелавших служить, но они еще не обучены. Сир, умоляю вас, дайте распоряжение, чтобы сэр Моджер попридержал своих людей.
Генриху все больше и больше становилось не по себе. Уверенность Раймонда в том, что граф Херфордский все подтвердит, означала, что сэр Вильям был действительно тяжело ранен и граф отправил его домой. Это означало также, что Моджер лгал. Возможно, он лгал во всем, за исключением похищения своей жены. Короля вдруг охватила тревога. Ричард, должно быть, уже в Лондоне. Брата он еще не видел, но Санция написала Элеоноре, что они на расстоянии однодневного перехода. Когда это было? Вчера? Позавчера? Если Ричард с Раймондом встретятся…
Но выход из этого тупика есть. Из того, как Раймонд выражает свою просьбу, следует: ему не известно, что люди, которыми располагает Моджер, – наемники короля. Все, что от Генриха требуется, это отозвать их и задержать Раймонда и Ричарда в Лондоне, пока отряды не уйдут. Если Моджер лгал ему, он заслуживает быть покинутым. Генрих чувствовал, что имеет право отомстить этому лжецу, который вынудил его быть несправедливым к лучшему другу своего брата. Сэр Моджер должен быть наказан за это преступление! К тому же, если сэр Моджер (а не сэр Вильям!) умрет, он никогда не сможет рассказать, что его люди наняты королем.
– Да, ты прав. Я все сделаю, – сказал Генрих.
– Благодарю вас, дядя, благодарю вас! – воскликнул Раймонд, бросаясь на колени и целуя Генриху руку.
Король улыбнулся и приосанился. Он сделал правильное решение. Раймонд вел себя прекрасно, и Ричард будет доволен. Вне сомнений, подозрения относительно сэра Вильяма навязали ему умышленно. И он поступил весьма мудро, послав Раймонда выяснить правду, вместо того чтобы действовать против сэра Вильяма открыто.
– Не изволите ли вы дать приказ немедленно, чтобы я мог доставить его? – спросил Раймонд.
– Ты доставишь его? Ни за что!
– Но я должен вернуться, должен! – Голос Раймонда срывался от возбуждения.
Поскольку Генрих убедил себя в своей полной невиновности, его уже ничто не тревожило и он мог получше разглядеть Раймонда. Плащ в грязных пятнах, впавшие глаза, зеленоватые тона под смуглой кожей… Молодой рыцарь измучен. Король, у которого действительно было доброе сердце, когда не задета его почти детская гордыня и в нем не закипает злость, обнял Раймонда за плечи.
– Ну… ну же, – успокаивал он Раймонда. – Позволь мне все сделать самому.
– Но почему я не могу вернуться? Я должен знать, что произошло дальше.
– Ты и узнаешь, – спокойно согласился Генрих, понимающий, как он должен поступить и очень довольный собой, – после отдыха. Когда ты в последний раз ел или спал, Раймонд?
– Какое это имеет значение? Со мной все будет в порядке, обещаю. Моя лошадь устала, но если вы одолжите мне другую…
– Раймонд, подумай сам! – рассмеялся Генрих. – Сэр Моджер знает тебя как наемника сэра Вильяма. Если ты приедешь с приказом от меня, поверит ли он тебе? Разве не более вероятно, что он заподозрит обман, уловку? Он вполне может так рассудить – и кто осудит его? – Генрих знал, что говорит неправду. Он представил Моджеру Раймонда как своего племянника, о чем Раймонд не догадывался. – Когда наступление прекратится, ты вернешься туда, – пообещал король.
– Но я не буду знать, придет ли вовремя ваш приказ. Позвольте мне поехать с вашим посланником. Позвольте…