Речи Скэриэла заронили зерно сомнения. Сначала я холодно воспринял то, чем он поделился со мной во время антракта, но теперь, обдумывая ситуацию и взглянув на Кагера с другой стороны, пришёл к страшному выводу: быть может, Скэриэл прав. Может, что-то печальное происходит с Леоном, поэтому ему так удаются драматические персонажи. Он, как Винсент Ван Гог, мастерски переносил свою боль в искусство.
Неужели я был так слеп? Только взглянув на Леона, Скэриэл уже дал понять, что самое время присмотреться к нему, в то время как я, учась с ним бок о бок четыре года, не видел ничего дальше своего носа.
– Ты в порядке? – шёпотом спросил Скэриэл, наблюдая за моими внутренними терзаниями.
– Да.
Не мог же я сейчас сознаться в том, что был ужасным другом.
– Хочешь выйти? – не унимался Лоу. – Прогуляемся в холле.
Я кивнул; повернувшись, шепнул Габриэлле, что нам нужно выйти в уборную – коллективный поход в туалет ещё никогда не был таким мучительным для меня, – и попросил её не уходить без нас. Но увлечённая балетом Габи даже не расслышала мои слова.
В холле было прохладно, пусто и тихо. Я уверенными шагами прошёл вдоль коридора в сторону больших окон. Скэриэл в полном молчании последовал за мной. У окна я остановился, осмотрелся и юркнул за плотные шторы.
– Что ты делаешь? – Скэриэл отодвинул тёмную ткань и вопросительно посмотрел на меня.
– Хочу от всех скрыться.
– Мы можем просто уйти.
– Хм… прости, – выдохнул я после недолгой паузы. – Не знаю, что на меня нашло. Иди досмотри постановку, я здесь немного посижу и вернусь.
– Шутишь? – обиженно бросил Лоу и юркнул за штору следом. – Если совершать глупые поступки, то вместе.
Мы помолчали. Скэриэл смотрел в окно, разглядывая вечерний город. А я уставился на свои ботинки.
– Возможно, ты прав насчёт Леона, – спустя время тихо проговорил я.
– С чего ты взял? У меня богатая фантазия, не стоит верить моим словам, – весёлым тоном ответил Скэриэл, желая скорее разрядить гнетущую атмосферу.
– Я уже не знаю, чему верить. – Я устало присел на широкий подоконник.
– Послушай, Готи. – Скэриэл повернулся ко мне; волосы, уложенные назад, обнажали лицо с ярко выраженными скулами. Чёрный смокинг выгодно подчёркивал широкие плечи, тонкую талию и длинные ноги. Он наклонился и проговорил, обдав меня своим дыханием: – Ты не должен ни в чём себя винить.
– Я не… – хотел было оправдаться, но Лоу меня перебил:
– Последние полчаса ты только и делал, что испуганно смотрел на Леона, словно он обвинил тебя во всех смертных грехах. Хватит, Готи. Если твоему другу правда нужна помощь, давай ему поможем.
– А если ничего такого с Леоном не происходит и мы просто накрутили себя? – Мой голос дрогнул.
– Тогда это будет наилучшим исходом для всех нас. – Скэриэл улыбнулся и присел рядом. – Я бы хотел, чтобы всё плохое, что я замечаю, оставалось только плодом моего больного воображения.
XIII
– Что, если они догадаются? – шёпотом спросил я у Эдварда, сидящего за рулём.
Каждый раз пересечение границы Центрального района вводило меня в такой ужас, что сердце готово было выпрыгнуть из груди. Мы стояли в небольшой пробке на узкой дороге. Впереди маячили чистокровные в чёрных кителях – пограничники контрольно-пропускного поста. Чистокровные в униформе болотного цвета стояли с собаками для проверки машин на наличие запрещённого груза.
– Если будешь так трястись, то даже слепой заподозрит, – спокойно ответил Эдвард.
Мы проехали ещё пару метров и встали. Впереди пограничник жестом потребовал водителя выйти из машины. Я с ужасом ждал проверки на наличие тёмной материи.
– Что, если в этот раз не получится? – не унимался я. – Что мне делать?
– Мы тренировались несколько месяцев. Просто следуй плану.
Полукровка-водитель предъявил свои документы, пограничник мельком взглянул на них, грубо вернул и в резкой форме потребовал продемонстрировать сгусток тёмной материи. Полукровка приподнял руку ладонью вверх. Ни тёмного огонька, ни искринки, абсолютное беспросветное ничего. Пошли решающие секунды. Бдительный чистокровный протянул руку к пистолету в кобуре на поясе. В этот момент полукровка запаниковал, сжал руку в кулак и снова раскрыл. Ничего.
Пограничник торопливо направил на него пистолет. Все вокруг насторожились. Собаки оживились, с любопытством следя за происходящим. Полукровка в панике принялся размахивать руками. До нас донеслись его крики. Я оглянулся и увидел, как люди в автомобиле за нами растерянно начали переглядываться.
– Я не низший! Клянусь вам!
Двое чистокровных в военной форме заломили ему руки. Арестованный громко кричал и вырывался. Пограничник резким ударом рукояти пистолета вырубил его. Чистокровные дотащили безвольное тело до ближайшего здания и пропали из виду. Другой пограничник молниеносно сел в машину и отъехал в сторону, пропуская следующих к проверке.
– Приготовься, – тихо проговорил Эдвард, подъезжая.
– Добрый день, – мимоходом бросил тот самый пограничник. – Статус, имя, фамилия, цель выезда?
– Добрый день, уважаемый, – спокойно ответил Эдвард. – Полукровка, Эдвард Лоу, едем отдохнуть.
– По какой причине находились в Центральном районе?
– Живём здесь.
– Оба выйдите из машины с документами.
Эдвард повернулся ко мне, прошептал: «Не нервничай» – и вышел. У меня руки тряслись, когда я пытался открыть дверь. Ко мне направился ещё один пограничник, моложе коллеги.
– Предъявите документы. Статус, имя, фамилия, цель выезда?
Я неуверенно протянул документы. Пограничник через пару секунд вернул паспорт и раздражённо повторил: «Статус, имя, фамилия, цель выезда?»
– Полу… Полукровка. Джером Батлер, едем на отдых.
Я посмотрел на Эдварда. Тот держался непринуждённо, показывая тёмную материю; на его ладони появился небольшой сгусток.
– Продемонстрируйте тёмную материю, – рявкнул мне в ухо чистокровный в униформе.
Эдварда отпустили, он повернулся в мою сторону и улыбнулся. Я протянул дрожащую ладонь и сконцентрировался, как будто от этого действительно зависело появление материи. Прошло секунд десять. Чистокровный потянулся к кобуре. По моему виску скатилась капля пота.
Маленькая искра тёмной материи появилась на ладони.
– Проезжайте, – бросил чистокровный, отходя.
Мы торопливо сели в машину. Я смог облегчённо выдохнуть, только когда контрольно-пропускной пост остался далеко позади.
– Скэриэл – чёртов гений, – взволнованно проговорил я, уставившись на свои руки. Я с самого начала не верил, что этот трюк сработает.
– Что есть, то есть, – довольно ответил Эдвард.
Мы днями и ночами тренировались в Запретных землях. Скэриэл утверждал, что это может получиться, если долго концентрироваться. Эдвард должен был научиться извлекать тёмную материю, тот маленький чёрный сгусток, не из своих рук, а на расстоянии.
– Это нереально, – выдохнул как-то Эдвард в сотый раз.
– Продолжай, – требовал Скэриэл. – Представь, как твоя материя появляется из рук Джерома, напряги мозг, вообрази это, собери всю энергию.
– Да не выйдет, – буркнул я.
– Замолчите оба и старайтесь! Это сработает.
Не знаю, как это вышло, но Скэриэл оказался прав. Эдвард стоял в противоположном углу и смотрел на мою вытянутую руку. Сначала появилась тёмная искра, согревшая мне руку. Я так испугался, что чуть не вскрикнул.
– Ещё раз! – воодушевлённо воскликнул Скэриэл, наблюдавший за нашими тренировками.
Вскоре Эдвард смог извлечь тёмный сгусток из моей ладони. Это работало, только если он внимательно смотрел на меня.
Я оглянулся. Мы покидали территорию ненавистного мне Центрального района Ромуса.
Добрались к новому дому мы только в обед. Сегодня Эдварду предстояло принять около десяти человек и провести собеседование, чтобы выбрать пять подходящих. Изначально эту работу доверили мне, но Эдвард изъявил желание помочь, а я был только рад избавиться от необходимости общаться с другими полукровками. Мне ещё нужно было убраться на верхнем этаже и купить краску для стен.
Старый дом состоял из восьми комнат и кухни на первом этаже и девяти комнат на втором. В центре огромного двора находился маленький засохший пруд, весь поросший камышом. Из окна верхнего этажа он больше походил на высохшее болото. По брошенным тут и там мятым документам и порванным плакатам можно было сделать вывод, что лет шестнадцать назад, во времена императора Бёрко, здесь располагался Дом культуры.
К вечеру, когда всех людей приняли и я успел закупиться краской – как оказалось, выбрав не тот оттенок, – к дому подъехало такси.
– Супер, – радостно проговорил Скэриэл, обходя комнаты. – Здесь будут кинозалы! А тут библиотека. В этой комнате сделаем учебный класс. Она самая большая, поместится много людей. – Он повернулся к Эдварду, шедшему за ним по пятам. – Ты отобрал работников?
– Да, вот самые подходящие. – Он указал на папки, которые держал в руках.
– Хорошо, я посмотрю позже. – Скэриэл остановился и взглянул на меня. – Эдвард, будь добр, оставь нас. Мне нужно поговорить с Джеромом.
Скэриэл указал мне на старую потрёпанную кушетку. Я послушно опустился на неё, он сел рядом и повернулся в мою сторону, так что наши колени почти соприкасались. Я был уверен, что он сделал это намеренно.
– Джером, грядут большие перемены. Ты уже понял, что у меня есть план, но я держал детали в тайне. Сегодня я расскажу тебе, отвечу на все вопросы, но… – Он внимательно посмотрел на меня, словно пытался увидеть сомнение на моём лице. – Но мне надо быть уверенным, что ты на моей стороне. Я доверяю тебе. Ты мне как брат. – Он потянулся и осторожно накрыл тёплой ладонью мою холодную руку; мне захотелось одновременно отдёрнуть руку и крепче ухватиться за него. – Вопрос только в том, доверяешь ли ты мне?
– Да, дове… – нерешительно начал я и запнулся. – Доверяю…
– Я счастлив. – Его лицо озарила самая тёплая улыбка, которую мне только доводилось видеть. – Джером, я хочу защитить тебя. Защитить остальных низших и полукровок. Но я не справлюсь без тебя, – горько покачал головой он. – Мы с тобой стали почти семьёй. Мы прошли через один интернат, оба жили на улице, мы держимся вместе, и поэтому нам ничего не страшно.