– Это неудивительно. Ахиллес и Александр. Да мы со Скэриэлом почти братья. – Оливер поднялся, активно жестикулируя.
– Не вижу связи, – возразил Леон. – Насколько я помню, они жили в разное время.
– О, мой дорогой друг, позволь мне открыть завесу тайны, – театрально продолжил Оливер. – Мать Александра Македонского, Олимпиада, была из славного рода Ахиллеса…
– Пожалуй, я оставлю вас. Я слышала эти истории уже сотню раз. – Оливия поднялась и поправила юбку.
Она подмигнула мне, покидая комнату. Оливер закатил глаза. К нашему с Леоном удивлению, выходя, Оливия повернулась, показала брату язык и скрылась.
– Женщины, – хмыкнул Оливер. – При всей моей любви к сестре, я не сильно жалую противоположный пол.
Леон бросил на меня удивлённый взгляд так, чтобы Брум не заметил. Я решил не лезть с расспросами. Меньше всего мне хотелось сейчас обсуждать личную жизнь кого-то из нас.
– Так вот, Леон. – Оливер поставил стул напротив Кагера и по-хозяйски уселся. – Александр Македонский был родственником Ахиллеса. В шесть лет его воспитателем назначили Лисимаха. Так себе воспитатель, но он знал наизусть «Илиаду». Это было его главным достоинством. – Оливер понизил голос, побуждая нас слушать внимательнее. – Лисимах называл Александра молодым Ахиллом. Когда Александр вырос, его самой любимой книгой была «Илиада», а любимым героем – Ахиллес.
– А Гефестион стал его Патроклом, – дополнил я.
– О, так ты в курсе! – радостно воскликнул Оливер.
– Скэриэл постоянно об этом болтает.
– Это всё довольно занятно, – с улыбкой ответил Леон, – но давайте закончим с репетицией. – Он посмотрел на наручные часы и добавил: – Мне через час нужно уходить.
После упоминания «Илиады» Оливер стал более сговорчивым, репетиции прошли мирно, и, что самое главное, мы закончили с речью Дантона. Оливия пребывала в хорошем расположении духа: радовалась, что мы наконец осилили сценарий её брата. Собираясь, Оливер цитировал Гомера:
«Радуйся, милый Патрокл, хотя бы в жилищах Аида!
Делаю всё для тебя, что раньше тебе обещал я!»
Леон то и дело лез в свой телефон. Обычно он не был зависим от смартфона, но сегодня не проходило и десяти минут без проверки уведомлений. Я поймал Леона за тем, что он со смущённой улыбкой с кем-то переписывался.
– Когда Скэриэл вернётся? – внезапно спросил Оливер, накидывая пиджак.
– Не знаю, обычно он уезжает на неделю, – пожал плечами я. – Должен через пару дней появиться.
– Я бы с ним обсудил македонского царя, – проговорил он, пропуская сестру вперёд.
Выходя из дома, Оливия повернулась и добавила, смутив близнеца:
– Он часто говорит о Скэриэле, а ещё… – Оливер торопливо зажал ей рот. Она со смехом пробубнила что-то через его ладонь.
– Оливия, врать нехорошо, – поучительным голосом добавил Оливер, мягко подталкивая её вперёд.
Поставив брата в неловкое положение, она хитро улыбалась. Близнецы сели в машину, подъехавшую пару минут назад. Оливия помахала нам с Леоном из окна.
– Кажется, Оливеру понравился Скэриэл, – довольно произнёс Леон рядом. Машина выехала со двора и медленно покинула улицу.
– Ещё бы, там такая связь, – усмехнулся я, очерчивая рукой в воздухе мнимые образы двух героев. – Ахиллес и Александр.
Леон повернулся ко мне.
– Как продвигается твой латинский?
– Не особо. А ты почему не записался? Близнецы тоже ходят на латынь. Оливер ждёт не дождётся текстов про античную культуру.
– Репетиции занимают много времени. – Он посмотрел вдаль в ожидании машины, которая должна была появиться с минуты на минуту. – Готовим «Щелкунчика» на Рождество. Приглашу вас всех на премьеру.
– Спасибо, – улыбнулся я.
Леон потянулся за телефоном, и при виде нового сообщения на его лице появилось глупое выражение. Он походил на влюблённого. Наверное, так я выглядел со стороны рядом с Оливией. Я впервые видел Леона таким, поэтому не успел вовремя отвернуться и встретился с ним взглядом. Кагер смутился.
– Прости, я просто, – он неловко указал на телефон, – рассказываю Скэриэлу про балет.
Мне даже не могла прийти в голову мысль, что всё это время он переписывался со Скэриэлом, который с самого утра ничего мне не писал. Показалось, что меня предали, но это мимолётное чувство быстро прошло. Мысленно я дал себе оплеуху. Что за драму я тут устраиваю? Они оба мои друзья, поэтому их общение должно меня радовать. Но в итоге всё, что приходило на ум, это: «Когда они обменялись номерами?» и «Когда они успели сдружиться?»
Вечером я планировал съездить в музей, где проводилась выставка картин Питера Пауля Рубенса. Мы ходили на эту выставку со Скэриэлом, поэтому, хоть я и любил творчество фламандского живописца, сегодня целью моего посещения в первую очередь была встреча с Оскаром. Я решил, что встретиться в музее будет самым безопасным вариантом для нас обоих. Никто ничего не заподозрит. Я часто посещаю музеи, картинные галереи и библиотеки, а Кевин предпочитает в это время ждать меня снаружи.
О том, что два года назад на меня у музея напал журналист, я больше не вспоминал. Первое время Кевин всюду меня сопровождал, боясь, как бы не повторилась та страшная ситуация, но всё было тихо и мирно. В итоге, к нашему общему облегчению – Кевин не мог по достоинству оценить искусство, а я уставал от постоянного нахождения водителя за спиной, – я попросил его снова ждать меня у здания. Мы заранее договаривались, во сколько он меня забирает, так у Кевина появлялось несколько часов свободного времени.
Скэриэлу я ничего не рассказал про встречу с Оскаром. Я давно уже заметил, что Лоу плохо относится к нему, да и пару недель назад Скэриэл ясно дал понять, что считает абсурдным само желание встретиться с Оскаром после того, что произошло в клубе.
Мы условились встретиться на скамейке напротив картины «Охота на львов» в малом зале. Обычно там немного людей, потому что не все доходят до дальних помещений. В назначенное время я приехал к зданию. Через полтора часа выставка должна была закрыться, поэтому посетителей было ещё меньше, чем я предполагал.
Оскар ждал меня на скамейке. Он сгорбился, держал лицо в ладонях, как будто его мучила головная боль. Я остановился шагах в десяти от него, не смея подойти ближе. Оскар был в помятом костюме, на голове – ни следа от укладки. Он выглядел так, словно только что проснулся после знатной попойки, но, когда я подошёл ближе, от него не пахло алкоголем.
– Оскар, – тихо позвал я.
Он вскочил на ноги, как будто я протрубил в рог за его спиной.
– Привет, Готье, – неловко сказал он. – Как ты?
Это была дежурная фраза, на которую я даже не успел ответить, потому что следом он добавил:
– Гедеон всё ещё злится на меня?
Злится? Я не знал, что ответить. Для начала он мог бы извиниться за то, что бросил меня в тот вечер в клубе. Я был в бешенстве. За долю секунды Оскар сумел разозлить меня.
– Да, – всё, что я смог вымолвить.
– Жаль. – Он уселся на скамейку и жестом предложил мне сесть рядом.
Пришлось так и сделать, хотя у меня появилось дикое желание развернуться и оставить его здесь. Повисла напряжённая тишина, разбавляемая шумом редких посетителей малого зала.
– Как ты после… – Я не знал, как закончить фразу. «После того, как мой брат вмазал тебе»?
– Нормально, пришлось полежать в больнице. До сих пор не могу есть твёрдую пищу, – с усмешкой проговорил он. – У Гедеона хорошо поставлен удар. Я был удивлён.
– За что он тебя так?
– За тебя. – Оскар посмотрел на меня всё с той же усмешкой, как будто мы тут обменивались шутками. – Я бы тоже врезал другу, если бы он без разрешения забрал моего младшего брата в клуб.
Ты забыл добавить «и бросил его там». Но это детали.
– Тогда зачем ты позвал меня в «Яму»? – спросил я о том, что мучило меня всё это время.
– Готье, видит Бог, я не замышлял ничего плохого, – ответил Оскар внезапно серьёзным голосом. – Я хотел провести с тобой время, и мне показалось, что мы классно посидели в ресторане. Но в тот день у меня появилось одно неотложное дело в Запретных землях. Я не хотел заканчивать с тобой вечер, ведь было здорово. Гедеон в этом плане зануда. Он не любит Запретные земли и никогда бы не повёл младшего брата туда. Мне просто хотелось развлечь тебя. Ведь вначале было весело, правда?
– Ну да, – нерешительно ответил я, пытаясь вспомнить первые минуты в клубе.
– Но потом меня задержали, и, когда я вернулся, тебя уже и след простыл. Я был в панике. Искал тебя повсюду. Где ты был?
– У друга.
– Понятно, – кивнул он и продолжил: – Ну, а дальше ты всё видел. Я в крови, «Скорая». Не самое моё приятное утро.
– Гедеон запретил мне к тебе приближаться.
– Он имеет полное право требовать такое. Но вот ты здесь, – восторженно проговорил он, указывая на меня. – Знаешь, все считают тебя послушным сыном и примером для подражания, но ты дружишь с полукровкой, слышал, он приходит к тебе по ночам. И ты уже был в клубе в Запретных землях.
О таком я даже и не думал. Мне представилась возможность взглянуть на себя со стороны. Я – всегда считал, что хорошо справляюсь с ролью сына, брата, ученика. К слову, много чего Оскар не знал: я не сдавал Джерома, который был незаконным низшим в нашем районе, а значит, я считался его пособником. И я планировал ещё раз отправиться в Запретные земли со Скэриэлом. Не самые достойные поступки для внесения в личное дело.
Был ещё один вопрос, который не давал мне покоя.
– Прости, но почему вы поссорились с Гедеоном?
– Хотел бы и я знать, в чём виноват.
– Это как? – удивился я.
– Мы напились. – Оскар рассмеялся при виде моего поражённого лица. – Да, твой брат не такой уж святой, каким хочет казаться. Напились сильно, настолько, что я ничего не помню, что говорил и творил. Но не настолько, чтобы Гедеон не помнил. После той попойки он смотрит на меня как на врага народа. И он даже не даёт мне возможности объясниться!
Оскар громко произнёс последнюю фразу, привлекая внимание посетителей.