– Войди в дом, Готье, – металлическим голосом приказал он, пропуская меня вперёд.
– Добрый вечер, мистер Хитклиф, мне очень жаль, что так… – виновато проговорил Скэриэл, но его грубо перебили.
– Кто ты такой, чтобы я выслушивал тебя?
– Простите? – опешил Скэриэл.
Я ошеломленно уставился на отца, перекрывшего Скэриэлу дорогу в дом.
– Ничтожный полукровка, ты забыл своё место? – гнул свою линию отец.
– Постойте. – Я хотел встать между ними, но он не глядя оттолкнул меня.
– Готье, – раздалось сбоку.
Я оглянулся. Гедеон нахмурился, следя за происходящим.
– Поднимайся в свою комнату, – торопливо приказал он.
– Нет! – выкрикнул я и снова попытался пролезть мимо отца. – Пожалуйста, выслушайте меня. Скэриэл не сделал ничего плохого.
– Ты думаешь, я сяду за одним столом с полукровкой с Запретных земель? – вопросил отец; непонятно было, к кому именно он обращается.
– Мистер Хитклиф, позвольте вам всё объяснить. – Скэриэл поднял руки с раскрытыми ладонями на уровне груди, стараясь успокоить Уильяма Хитклифа. – Я не причиню вреда вашему сы…
– Ты больше никогда не придёшь сюда, слышишь? Не появляйся в моём доме, иначе у тебя будут проблемы, гарантирую. – Отец угрожающе вытянул руку; сгусток тёмной материи в виде шара образовался на его ладони. – И ты больше не будешь общаться с моим сыном.
Скэриэл испуганно посмотрел на шар, который стремительно увеличивался.
– Нет! – Я ухватился за протянутую руку, с силой потянул её вниз, сбивая его концентрацию. Сгусток тёмной материи растворился в воздухе.
Отец оттолкнул меня сильнее, чем я мог себе представить. Я почти завалился на бок, но кто-то подхватил меня.
– Цел? – спросил Гедеон.
– Ага, – буркнул я, поднимаясь и высвобождаясь из его крепкой хватки.
– Мистер Хитклиф, я клянусь вам, что… – осторожно заговорил Скэриэл, медленно приближаясь. Он с волнением посмотрел на меня.
– Замолчи! – взревел отец. Я не узнавал его таким. Он замахнулся и отвесил Скэриэлу звонкую пощёчину. Голова Лоу мотнулась вбок. Мы все застыли в оцепенении.
Я видел, как руки Скэриэла сжались в кулаки. Он сдерживался. Гедеон отчеканил:
– Достаточно.
Отец пренебрежительно вынул из кармана белоснежный платок, картинно вытер им руку, которой дал пощечину, и бросил платок в ноги Лоу.
Скэриэл медленно поднял голову, и только сейчас мы увидели, что у него разбита губа. Несколько кровавых капель осталось на подбородке. Он небрежно провёл тыльной стороной ладони по лицу, стирая кровь. Его взгляд был похож на взгляд хищника, готового наброситься в любую минуту.
– Скэр, – тихо выдавил я.
– Всё нормально, – ответил он, глядя прямо на моего отца. – Я в порядке. Рука чистокровного слишком нежна для того, чтобы давать пощёчины. Лучше продолжайте запугивать тёмной материей.
Он улыбнулся, но эта улыбка больше походила на оскал. Его зубы были в крови. Он демонстративно собрал во рту слюну и смачно плюнул в сторону.
– Я подвезу тебя, – внезапно предложил Гедеон.
– Не смей, – снова взревел отец, поворачиваясь к моему брату.
– Он ребёнок, – холодно парировал тот.
– Он полукровка.
Скэриэл молча развернулся и пошёл к воротам. Я ринулся за ним, надеясь проскочить, пока отец с братом прожигали друг друга взглядами, но отец вцепился в мою куртку.
– Вернись, кому сказано!
– Нет, нет, нет! – Я бился в истерике, впервые открыто отталкивая родителя. – Иди к чёрту! Отпусти меня!
Удаляющаяся спина Скэриэла действовала на меня как красная тряпка на быка.
Отец силой затащил меня в дом, грубо бросил в ближайший угол и громко захлопнул дверь. Я не мог успокоиться и выровнять дыхание. В голове гудело, словно сотни молоточков били по черепной коробке. Отец что-то говорил мне, то указывая на дверь, то тыча в меня пальцем, но я не улавливал слов. Всё, что я понимал сейчас, это то, что он ударил Скэриэла и выставил вон. От злости я даже не сразу сообразил, что у меня двоится в глазах. Я зажмурился, открыл глаза, но ничего не изменилось. Безумно хотелось, чтобы отец замолчал. Я слышал его разъярённый голос, но не мог понять ни слова. Я почувствовал, что всё вокруг расплывается, как будто моё подсознание уже начало отключаться от реальности.
– Прошу, хватит, – прошептал я, не в силах выносить шум в ушах. – У меня сейчас голова взорвётся.
Я закрыл глаза, но шум остался.
– Замолчите, – произнёс я громче.
Сквозь нарастающий гул мне удалось различить крик отца:
«Ты говоришь мне замолчать?! Ты этого понабрался от него?!»
Раздался ещё один голос, но он обращался не ко мне:
«Ему, кажется, плохо… Отец, прекратите кричать!»
Я вновь зажмурился и попытался закрыть уши руками, но это мало помогло. Шум раздавался и внутри головы.
– Замолчите! – крикнул я что было сил и взмахнул руками. Мне резко стало жарко.
Шум прекратился.
Я открыл глаза и увидел, что отец оказался на другом конце холла. Он, видимо, сшиб пару полок, на полу лежали осколки вазы. Отец медленно поднялся, держась за грудь, и удивлённо посмотрел на меня.
– Что случилось? – спросил я.
Гедеон подбежал, схватил меня за руки и поднял их вверх.
– Что ты сделал? – строго прошептал он.
– Что? – прошептал я.
– Ты воспользовался тёмной материей против отца, – хладнокровно объяснил Гедеон.
Испуганно уставившись на брата, я медленно помотал головой.
– Я не… Я не мог, – выдавил я в ответ.
– Поднимайся в свою комнату, Готье, – настойчиво распорядился брат. – Я сейчас отпущу тебя, и ты спокойно поднимешься в свою комнату, понял?
– Да.
– Больше никакой тёмной материи, ясно?
Я кивнул.
Он медленно отпустил мои руки, готовый в любой момент схватить их вновь. Я поднялся на ноги и, не глядя на отца, прошёл в сторону лестницы. Я не хотел с ним говорить, хотя и чувствовал себя виноватым, но всё же был ещё зол за то, что он сделал со Скэриэлом.
В комнате я первым делом полез в душ. У меня не осталось сил разбираться с вещами, поэтому скинул всю одежду на стул.
Когда я надевал домашние штаны, в дверь постучали.
– Войдите.
Сильвия появилась с подносом в руках. Точно, я и забыл, что мы приехали к ужину. Идеальный ужин в кругу семьи был совершенно испорчен. Все старания Кэтрин и Фанни насмарку.
– Я не голоден.
– Когда вы ели? – поинтересовалась Сильвия, переставляя тарелки с подноса на мой письменный стол.
– Я не голоден, Сильвия, – твёрдо повторил я, не отводя взгляда. Она вспыхнула, но смолчала. Впервые я разговаривал с ней в таком тоне.
Она убрала тарелки обратно, обиженно закусив губу. Несколько минут мы молча таращились друг на друга. Сильвия всё надеялась, что я извинюсь. Она уже было собиралась уходить, но я остановил её.
– Как отец? – тихо спросил я.
– У господина Уильяма болит бок и грудь, но он отказался от визита врача, – невозмутимо бросила она.
– Как это произошло? Вы видели?
Сильвия помедлила с ответом.
– Да.
– Это сделал я?
Она непонимающе посмотрела на меня, затем неуверенно кивнула. Я не мог её винить. Возможно, она и правда не догадывалась, что мои успехи с тёмной материей в лицее по шкале от одного до десяти стабильно держались у единицы.
– Принесите, пожалуйста, термометр.
– Сейчас, – засуетилась она. – Вы плохо себя чувствуете?
– Сильвия, пожалуйста, дайте мне чёртов термометр и оставьте меня в покое.
Она быстро покинула комнату. Я чувствовал себя грубияном, но мне было плевать.
Я не ошибся. У меня поднялась температура, но я никому не сообщил об этом. Не хотелось, чтобы Сильвия или Лора, как куры-наседки, принялись суетиться вокруг и ухаживать за мной.
Я лёг на кровать и потянулся к смартфону. Вечно забываю поставить его на зарядку. Последние десять процентов давали мне шанс попросить прощения у Скэриэла.
«Мне очень жаль»
«поэтому я не хотел домой»
«отец сегодня выглядел как безумный»
«я впервые видел, чтобы он кого-то ударил»
«ты уже дома?»
«блин, мне правда жаль»
«не знаю, что теперь делать»
«лучше бы я остался у тебя»
Когда я дописывал последнее сообщение, в дверь постучали.
– Войдите, – произнёс я, думая, что это опять Сильвия.
К моему удивлению, в комнату вошёл Гедеон. Он выглядел уставшим. Взъерошенные волосы и нахмуренные брови не сулили ничего хорошего. От Гедеона в принципе ничего хорошего ждать не приходилось.
– Это будет первый и последний раз, когда ты воспользовался тёмной материей против семьи, уяснил? – сурово начал брат.
– Да.
– Если ты злишься, разгроми комнату, но никого не трогай.
Я промолчал. Мысли хаотично проносились в моей голове. Я вспомнил все случаи, когда Гедеон громил наш дом.
– Это твой способ справиться с гневом?
– Это не самый действенный способ, но для меня работает. Лучше сломать вещь, чем человека.
Гедеон не использовал материю против Оскара, предпочитая бить кулаками.
– Почему ты часто злишься? – я наконец набрался храбрости спросить.
Он заинтересованно посмотрел на меня, но промолчал. Гедеон стоял рядом с моими книжными полками. Он пробежал по ним взглядом.
– По тем же причинам, что и ты, – ответил он, доставая старое издание «Скотного двора» Оруэлла. – «Все животные равны, но некоторые более равны, чем другие».
После он убрал книгу на место.
– Отец не всегда бывает прав. Вечный конфликт отцов и детей, – неодобрительно прокомментировал брат.
– Он ударил Скэриэла.
– Помню, Готье, проблем с памятью не имею, – грубо ответил Гедеон. Я замолчал. Он произнёс спустя время: – Что сделано, то сделано. Отец всегда показывал своё плохое отношение к твоему другу. Вы оба лезли на рожон.
– Мы ничего не делали, – недовольно возразил я.
– Ты уверен, что не виноват. Прекрасно, Готье. Продолжай в том же духе, – съязвил Гедеон.
Я ничего не ответил. Брат молча вышел из комнаты.