– Мне нужно репетировать… Скоро премьера «Щелкунчика».
– Один вечер с нами. – К брату присоединилась Оливия. – Будет весело.
– Если недолго… – неуверенно произнёс Леон, ища поддержки во мне.
– Да, мы недолго посидим у Скэриэла, – сказал я то, что Леон так хотел услышать.
Сам я не представлял, сколько будет длиться вечеринка и к чему всё это может привести. Я всё ещё не общался с отцом, прогулял первый урок и встретил Гедеона в лицее. Мне уже было достаточно впечатлений на сегодняшний день. Но теперь нам предстояло напиться. Не знаю, как я буду возвращаться домой, если вообще вернусь. Жутко хотелось остаться с ночёвкой у Скэриэла, но чтобы никто из лицея не узнал.
За Леоном приехал водитель, и он сообщил, что позвонит дяде из машины. Близнецы поинтересовались, когда приедут за мной, и мне пришлось придумать на ходу, что Кевин заболел, а новый водитель опаздывает, но будет с минуты на минуту.
– Если у тебя какие-то проблемы, то мы можем тебя подвезти, – участливо предложила Оливия, а я готов был удавиться. Меньше всего хотелось выглядеть жалким и брошенным на парковке.
– Всё в порядке, поезжайте, – криво улыбнулся я. – За мной скоро приедут.
Оливия помахала рукой и направилась к машине. Оливер задержался рядом, смерив меня оценивающим взглядом.
– Если ты думаешь, что Оливия проглотила твою ложь, то ошибаешься. Просто она не хочет ставить тебя в неловкое положение.
– А ты, значит, хочешь?
– А я просто не трясусь над твоим ментальным здоровьем.
– Оливия переживает насчёт меня? – недоверчиво переспросил я. Оливер посмотрел на меня так, будто я сделал в корне неверные выводы.
– Оливия никогда ни о ком не переживает, кроме себя любимой. Так тебя подвезти точно не нужно?
– Я вызову такси.
– Хорошо, – кивнул он. – Встретимся на месте.
– Стой! – Я схватил его за локоть; Оливер с интересом посмотрел на меня. – Утром ты сказал Кливу, что можешь устроить неприятности его старшему брату в Академии. Это правда?
– Переживаешь, что я могу повлиять на Гедеона? – насмешливо спросил он.
– Нет, я просто хотел узнать. Это правда?
– Нет, я солгал. Отцу плевать на мои проблемы, так что, даже если я пожалуюсь на кого-нибудь из студентов его Академии, он просто скажет: «Решай свои проблемы сам, сынок». Потрясающий отец, – с сарказмом заключил Оливер.
Я не знал, как реагировать на эту искреннюю тираду.
– Расстроен ты тоже был из-за него?
– Что?
– Когда вечером слал мне сообщения, ты сказал, что был пьян и расстроен.
Оливер рассмеялся, словно я выдал первосортную шутку.
– Ты оказался на редкость любопытным, – довольным тоном произнёс он после того, как успокоился. – Тебе бы в следователи. Как так выходит, что ты заводишь непринуждённую беседу, отвлекаешь внимание, а потом бьёшь в лоб прямыми вопросами?
– Я ничего такого не делал… – мигом стушевался я. Ничего подобного у меня и в мыслях не было. Я не собирался заводить Оливера в тупик, но ему со стороны виднее.
– Я встречался кое с кем, думал, что у нас серьёзные отношения, а он мной воспользовался и бросил, – жёстко произнёс Оливер, уставившись на меня. – Достаточно информации? Или выдать все явки, пароли?
– Прости, – опешил я от его ответа.
– Оливер! – крикнула Оливия вдалеке, указывая на машину. – Мы едем?
– Она знает? – спросил я, глядя на неё.
– Боюсь представить, чего только она не знает, – грустно сказал Оливер. Повернулся к сестре, изобразив радостную улыбку, и помахал ей рукой. – Сейчас поедем!
XXVI
Я вызвал такси до дома Скэриэла, но никак не ожидал, что приеду первым. Оливер с сестрой планировали заехать домой за алкоголем, но Леон уехал раньше, следовательно, уже должен был стоять на пороге Лоу. Я осмотрелся, но машины Кагера нигде не было видно. Он хотел вместе со мной зайти в дом, объясняя это тем, что ему неловко оставаться с полукровкой наедине.
Выйдя из такси, я ещё немного потоптался на месте, не в силах сделать и шага. После скандала с отцом мы не виделись со Скэром, и меня мучила совесть: я всё ещё чувствовал ответственность за случившееся. Предложение Леона показалось мне как никогда удачным. Глубоко в душе я тоже не хотел сейчас оставаться наедине со Скэриэлом.
На улице холодало. Ещё недавно мы гуляли только в униформе лицея, но теперь приходилось кутаться в шарф и пальто. Я и не заметил, как пришла зима.
Дверь отворилась, и на пороге показался довольный Скэриэл. Его нижняя губа была разбита и опухла, но в целом выглядел он хорошо.
– Долго ещё будешь стоять? – насмешливо спросил он.
На нём были серые домашние штаны с растянутыми коленками и однотонная чёрная футболка. Как обычно, он вышел босым. Я всё раздумывал над тем, чтобы подарить ему тапочки. Он не любил носки, а если приходилось их надевать, то специально или случайно – я так и не разобрался – носил непарные. Как-то я подарил ему две пары дизайнерских носков с принтами «Звездной ночи» и «Подсолнухами» Ван Гога, на следующий день он явился в разных носках, но они каким-то магическим образом сочетались.
– Как ты узнал? – Я торопливо направился к нему, избегая зрительного контакта. Синяк на губе служил для меня прямым напоминанием о том, что Скэриэл пострадал.
– Я вас ждал, да и шум подъезжающей машины услышал. А ты хотел сбежать? – Кажется, у него игривое настроение. Я помотал головой.
В холле, скинув рюкзак, я повесил пальто и разулся под пристальным взглядом Скэриэла. Он опёрся спиной о стену, скрестив руки на груди. Мы оба молчали.
– Что? – Я посмотрел куда-то в сторону. Меня сильно напрягала возникшая обстановка.
– Это ты мне скажи, что? – с улыбкой произнёс он. – Ты избегаешь меня?
– Нет, это не… – Растерявшись, я застыл как истукан. Что такого сказать, чтобы сменить тему?
– Что с твоей рубашкой? – Скэриэл указал на алые капли.
– На уроке кровь пошла из носа.
Он подошёл ближе, на расстояние вытянутой руки. Деваться было некуда, пришлось посмотреть ему в лицо. Скэриэл нахмурился, словно решал задачку по тригонометрии.
– Что случилось? – серьёзно спросил он.
– Да ничего, – вяло ответил я. – Просто…
– Готи, говори уже, – настоял Скэриэл, положив правую руку мне на плечо. Я почувствовал тяжесть чужой ладони и понял, что избежать разговора не удастся.
– Ты не злишься на меня? – наконец выдал я, когда он слегка сжал моё плечо.
Теперь настала очередь Скэриэла удивляться. Его брови поползли вверх. Мне захотелось вывернуться, броситься из дома прочь, но вместо этого я молча уставился на свои ступни.
– Почему я должен злиться? – в недоумении спросил он. – Ты это из-за отца?
Я молчал. Не дождавшись ответа, он положил вторую руку на другое моё плечо и сжал сильнее, чем прежде. Казалось, что он сейчас меня встряхнёт. Я был словно в тисках – не сбежать, не скрыться.
– Готи, я не зол на тебя, у меня и в мыслях такого не было, – заверил он, подойдя ближе. – Что ж вы такие ранимые, – обнимая, произнёс он куда-то в сторону. – Скажу больше: я и на твоего отца не злюсь.
Я устало опустил голову ему на плечо. Вся тяжесть двух эмоционально сложных дней как будто разом навалилась на меня, и сейчас я мог поделиться этим с кем-то.
– Бедный маленький Готи, небось, всю ночь не спал, переживал, – фальшиво ласковым голоском протянул Скэриэл, гладя меня по голове. Я чувствовал, как он сдерживается, чтобы не рассмеяться в голос.
Я оттолкнул его, моментально краснея.
– Отвали, – буркнул я, направляясь в гостиную. Он прыснул от смеха за моей спиной.
– Ну что ты, иди ко мне на ручки, – хихикая, не унимался Скэриэл.
– Леон ещё не приезжал? – спросил я, усевшись на диван. Дай волю Скэриэлу, он будет глумиться ещё час.
– Не-а. – Он направился на кухню. Я услышал, как он открывает дверцу холодильника. – Ты голоден?
– Нет, только пить хочу. – Повернувшись, я облокотился на спинку дивана. – Есть сок или газировка?
– Есть томатный сок. – Он достал упаковку и показал мне. – Редкая гадость, но Джерому нравится.
– Не переношу его, – скривился я.
– Джерома или томатный сок? – Скэриэл открыл упаковку и понюхал содержимое, затем поморщился.
– Очень смешно, – закатил глаза я.
– Так когда появятся остальные? – спросил он, доставая газировку.
– Я думал, что Леон приедет первым. Близнецы заехали домой за вином. – Я принял от Скэриэла стакан с газировкой. – Слушай, я сегодня утром рано ушёл из дома и вообще не хочу возвращаться. Я с отцом так и не поговорил после вчерашнего.
– Ты можешь остаться у меня. – Скэриэл отпил из своего стакана и задумчиво посмотрел на меня. – Но рано или поздно тебе придётся поговорить с отцом.
В дверь позвонили; не надо было быть ясновидящим, чтобы понять, кто приехал – кажется, звонкий голос Оливера, спорящего с сестрой, достигал другого конца улицы.
«Леон, где тебя носило?» – спросил Оливер снаружи.
«Оливер, осторожнее, разобьёшь!» – вторила ему Оливия.
Скэриэл поспешил впустить шумных гостей. В холле раздались громкие весёлые голоса. Я со стаканом в руке поплёлся к ним.
– Готье, ты здесь? – радостно поприветствовала меня Оливия. – Мы немного задержались.
Они с братом успели дома переодеться: Оливия надела изумрудный свитер крупной вязки и клетчатую юбку. Её светлые волосы были заплетены в косу и украшены зелёной лентой. Я как идиот уставился на неё, не в силах отвести взгляд или поприветствовать их. Язык прилип к нёбу, так что, задай мне кто элементарные вопросы, я бы и тут налажал.
– Кто-нибудь, возьмите, – простонал Оливер, протягивая две бутылки. – Я чуть не попался, когда пытался их пронести мимо прислуги.
– Они бы всё равно тебе ничего не сделали, – произнесла Оливия, разуваясь.
– Но могли донести отцу, – раздражённо бросил он.
Наблюдать за тем, как близнецы спорят, было интересно. В лицее они вели себя словно недосягаемые идолы: немногословны и мало заинтересованы в окружающих, – но сейчас это были два обычных подростка, которым приходится жить под одной крышей.