— Когда я находила кого-нибудь с членом, я его трахала, — продолжила Миа. — В этом я ничем не отличалась от первородного демона, который сначала попытался совокупиться с вашим мальчиком, а потом добрался до твоего дина. И это обстоятельство, пожалуй, доказывает, что в моей лжи была доля правды. И я нашла твоего дина привлекательным. — От нотки жадности голос погрубел. Пребывающая в Сюзанне Детта решила, что это сексуально. Пребывающая в Сюзанне Детта чуть развела губы в усмешке. Да, она понимала, о чем толковала Миа.
— Я их трахала, а если они не могли вырваться, затрахивала до смерти, — буднично. «После плотины Гранд-Кули мы поехали в Йосемит[78]». — Ты замолвишь за меня словечко своему дину, Сюзанна? Если увидишь его вновь?
— Да, коли хочешь.
— Однажды он встретил человека, плохого человека, его звали Амос Дипейп, брата Роя Дипейпа, который приехал в Меджис с Джонасом. Твой дин думает, что Амос Дипейп погиб от укуса змеи. В каком-то смысле да… но только змеей была я.
Сюзанна промолчала.
— Я трахала их не ради секса, я трахала их не для того, чтобы убить. У меня не возникало никаких эмоций, когда они умирали и их члены вываливались из меня, как тающие сосульки. Если честно, я даже не знала, почему я их трахала, пока не попала сюда, в Федик. В те давние дни здесь еще жили мужчины и женщины; Красная смерть не добралась сюда, ты понимаешь. Разлом в земле за городом уже был, но переброшенный через него мост еще не обрушился. Люди здесь жили упрямые, не захотели покидать насиженного гнезда, даже когда появились слухи о призраках в замке Дискордия. Поезда еще ходили, хотя и нерегулярно…
— Дети? — спросила Сюзанна. — Близнецы? — Она помолчала. — Волки?
— Нет, все это появилось через две дюжины столетий. Может, и позже. Но слушай же меня. У одной пары в Федике был ребенок. Ты и представить себе не можешь, Сюзанна из Нью-Йорка, как редко в те дни встречались дети, потому что в большинстве своем люди были такими же бесплодными, как первородные демоны, а остальные чаще всего рожали медленных мутантов или таких уродов, что их убивали, едва те успевали сделать первый вдох. А многие просто рождались мертвыми. Но этот ребенок!
Она хлопнула в ладоши, ее глаза засверкали.
— Кругленький, розовый, с чистой кожей, если не считать одного родимого пятна… Увидев его, я сразу поняла, для чего создана. Я трахалась не ради секса, не потому, что во время совокупления практически становилась женщиной, не потому, что убивала большинство своих партнеров. Я трахалась, чтобы зачать такого ребенка. Такого, как их Майкл.
Она наклонила голову, вздохнула.
— Я могла бы его забрать, знаешь ли. Могла бы пойти к мужчине, трахала бы его, пока он не потерял голову, а потом шепнула бы на ухо, что он должен убить свою жену. И она бы ушла в пустошь, которой заканчивается тропа. А потом я бы затрахала его до смерти, и ребенок, этот прекрасный, розовый, маленький ребенок стал бы моим. Ты понимаешь?
— Да, — кивнула Сюзанна. Ее начало мутить. А перед ними, посреди улицы, женщина-призрак вновь развернулась и двинулась в обратном направлении. А чуть дальше ржавый робот-зазывала продолжал свой бесконечный монолог: «Девочки, девочки, девочки! Есть и живые, есть и киборги, но что с того, разницы вы не заметите!»
— Но оказалось, что я не могу к ним приблизиться. Словно вокруг них очертили магический круг. Полагаю, это сделал ребенок.
А потом пришла болезнь. Красная смерть. Некоторые говорили, что в замке кто-то что-то открыл, какой-то горшок с демонским зельем, которому следовало навечно оставаться закрытым. Другие утверждали, что источник болезни — разлом, его же называли Жопой Дьявола. Так или иначе, но Красная смерть положила конец жизни в Федике, жизни на краю Дискордии. Многие ушли или уехали в фургонах. Майкл и его родители остались, надеясь на прибытие поезда. День проходил за днем, я ждала появления признаков болезни, красных точек на толстых щечках малыша и на его пухлых ручонках, но они так и не появились. Никто из троих не заболел. Возможно, они действительно находились в магическом круге. Я думаю, дело только в этом. А потом прибыл поезд. Патриция. Моно. Ты меня понима…
— Да, — не дала ей договорить Сюзанна. Она и так знала все, что ей хотелось, о близнеце Блейна Моно. В далекие времена маршрут Патриции, должно быть, проходил как через Федик, так и через Луд.
— Так вот, они поднялись в вагон. Я наблюдала с платформы, из глаз текли никому не видимые слезы, из груди вырывались никому не слышные крики. Они взяли с собой и своего малыша… к тому времени ему уже исполнилось три или четыре года, он ходил и говорил. Они уехали. Я попыталась последовать за ними, Сюзанна, но не смогла. Стала пленницей Федика. Осознание моего предназначения заставило меня остаться.
Сюзанна хотела спросить, о чем это говорит Миа, но решила промолчать.
— Проходили годы, десятилетия, века. В Федике я видела только роботов да непохороненные тела тех, кого унесла Красная смерть. И тела эти превращались сначала в скелеты, а потом в пыль.
Наконец вновь появились люди, но я не решалась подойти к ним, потому что они были его людьми.
— Алого Короля?
— Ага, с кровавыми дырами во лбу. Они пошли туда. — Миа указала на «Доган» Федика, Экспериментальную станцию 16-го квадрата дуги. — И скоро их проклятые машины заработали вновь, как будто они по-прежнему верили, что машины смогут удержать мир. Нет, ты понимаешь, они не стремились удержать мир, совсем наоборот! Нет, нет, нет, они хотели его разрушить! Они принесли кровати…
— Кровати! — вздрогнув, воскликнула Сюзанна. На улице женщина опять поднялась на мыски и развернулась еще в одном изящном пируэте.
— Ага, для детей, хотя прошли еще долгие годы, прежде чем Волки начали привозить их сюда, и задолго до того, как ты стала частью истории своего дина. Однако я оставалась в Федике, и здесь ко мне пришел Уолтер.
— Можешь заставить эту женщину исчезнуть? — резко, даже сердито, спросила Сюзанна. — Я знаю, она — это прежняя ты, идею я поняла, но она меня… ну, не знаю… нервирует. Можешь ты заставить ее уйти?
— Ну, если хочешь. — Миа поджала губы и дунула. Волнующая красавица, призрак без имени, растаяла, как дым.
Несколько секунд Миа молчала, настраиваясь на продолжение своей истории.
— Уолтер… увидел меня. В отличие от других мужчин. Даже те, кого я затрахивала до смерти, видели только то, что хотели видеть. Или то, что я позволяла им увидеть. — Она улыбнулась не очень-то приятным воспоминаниям. — Некоторые умирали, думая, что трахают собственных матерей! Тебе бы посмотреть на их лица! — Улыбка поблекла. — Но Уолтер увидел меня.
— Как он выглядел?
— Трудно сказать, Сюзанна. Он ходил в капюшоне, всегда улыбаясь, такой уж он был улыбчивый, и он поговорил со мной. Вот там. — Она указала на федикский салун «Хорошее время» чуть подрагивающим пальцем.
— На лбу отметины не было?
— Нет, я в этом уверена, и он не был одним из тех, кого отец Каллагэн называл «низкими людьми». Они-то занимались Разрушителями. Разрушителями и только ими.
Вот тут в Сюзанне стала подниматься злость, хотя она и старалась этого не показывать. Миа имела доступ ко всем ее воспоминаниям, то есть ко всем планам и секретам их ка-тета. У нее возникла ассоциация с побывавшим в доме вором, который не только украл деньги и просмотрел личные бумаги, но и перемерил твое нижнее белье.
Неприятная, крайне неприятная ассоциация.
— Уолтера, полагаю, ты могла бы назвать премьер-министром Алого Короля. Он часто путешествует в чужом обличье, в разных мирах его знают под разными именами, но он всегда улыбается, всегда смеется…
— Однажды я с ним встретилась, — ответила Сюзанна. — Тогда его звали Флегг[79]. Надеюсь, мы встретимся вновь.
— Если бы ты хорошо его знала, то желания увидеть его вновь у тебя не возникало.
— Разрушители, о которых ты упомянула… где они?
— Как где? В Тандерклепе, разве ты не знаешь? В стране теней. Почему ты спрашиваешь?
— Исключительно из любопытства, — ответила Сюзанна и вроде бы услышала Эдди: «Задавай любые вопросы, на которые она ответит. Продержись день. Дай нам шанс успеть к тебе». Она надеялась, что теперь, когда они находились в разных телах, Миа не могла читать ее мысли. Если могла, шансы на спасение сводились к нулю, как у людей, оказавшихся без весел в лодке на бурной реке. — Вернемся к Уолтеру. Можем мы о нем поговорить?
Миа обреченно пожала плечами, как бы показывая, что деваться некуда, но Сюзанна ей не поверила. Как давно у Миа в последний раз появлялась возможность выговориться? И ответ напрашивался простой: да никогда не было у нее такой возможности. И все вопросы, задаваемые Сюзанной, все сомнения, высказываемые ею… конечно же, многие наверняка приходили Миа в голову. Она их тут же отметала, полагая кощунственными, однако они приходили, потому что дурой Сюзанна ее не считала. Разве что одержимость одной идеей лишила ее разума. Сюзанна решила, что над этим стоит подумать.
— Сюзанна? Ушастик-путаник откусил тебе язык?
— Нет, просто я подумала: какое же ты испытала облегчение, когда он пришел к тебе.
Миа обдумала ее слова, улыбнулась. Улыбка эта изменила лицо белой женщины, теперь она выглядела юной, бесхитростной, застенчивой. Сюзанне даже пришлось напомнить себе, что эта внешность Миа обманчивая.
— Да! Так и было! Разумеется, так и было!
— После того как ты открыла свое предназначение и благодаря этому оказалась в ловушке… увидев, как Волки готовятся привозить детей и оперировать их… после всего этого приходит Уолтер. Дьявол, безусловно, но по меньшей мере он может тебя видеть. По меньшей мере может выслушать твою печальную историю. И он делает тебе предложение.
— Он сказал, что Алый Король даст мне ребенка, — ответила Миа, обняв руками здоровенный живот. — Моего Мордреда, которому в самом скором времени предстоит появиться на свет.