– Готова? – Павел бросает на меня быстрый взгляд и ободряюще улыбается. – Не дрейфь. Это приключение ты не забудешь никогда!
Он добродушно смеётся, но его взгляд остаётся слишком серьёзным. Когда он так на меня смотрит – практически каждый раз, – ответы на какие вопросы пытается отыскать? Какие сверхзадачи решает? Какие выводы делает?
И я бы вполне решила, что он хоть на секунду да задумывается о небольшой возможности, о малюсеньком шансе, что мы – он и я – смогли бы сосуществовать и в другой плоскости наших жизней, если бы не запретила себе мечтать.
Невозможно получить всё и сразу. Не тогда, когда тебе восемнадцать и между вами неизбежная пропасть в целое поколение. Не тогда, когда он – ровесник твоего отца, а его собственный ребёнок младше тебя на десять лет. Не тогда, когда ты впервые отчаянно влюблена, а он вдруг решает быть ответственным.
Да это же просто… Самый нелепый курортный роман за всю историю!
Я смело иду за мужчиной в тёмную сырую пещеру. Он подсвечивает путь фонарём, крепко сжимая мою руку.
– Иногда мне кажется, что я не смогу тебя отпустить, – неожиданно шорох наших шагов разрывается глухим шёпотом. – Знаю, что это нечестно и неправильно… Помню все аргументы. Ведь все до единого привёл я сам.
Кусаю внутреннюю сторону щеки, чтобы остановить горячие потоки слёз, что струятся из глаз. Делаю глубокий вдох и безразлично произношу:
– Это всего лишь необременительный курортный роман.
Павел тормозит и поворачивается. Он не светит мне в лицо. И я благодарна ему за это.
Мужчина тянет меня в свои объятия, упирается колючим подбородком в макушку и выдыхает:
– Этим ты утешаешь себя? Мне вот что-то совсем не помогает.
– Мне тоже, – от привкуса соли на губах нежный поцелуй напоминает солёную карамель.
Вроде и сладко, но на любителя.
– Будь храброй, солнце!
– И смелой, – эхом отзываюсь я, вытирая слёзы.
– Курортный роман должен оставить в памяти приятный отпечаток, но притягательность должна рассеяться, как запах моря начнёт вымываться с твоих волос.
Павел с усмешкой щёлкает меня по носу, следом – целует то же место, снова сжимает мою руку.
– Идём, не будем терять время.
Мы не говорим об этом вслух, но прекрасно осознаём, что наше время на исходе. Всё, что у нас есть, – засушливые августовские дни, прерываемые гулом морских ветров ночи, вполне невинные объятия и наполненные нежностью поцелуи.
Мужчина не позволяет зайти дальше, как бы мне этого ни хотелось. Он может найти тысячу и одну причину для отказа, желая мне самого лучшего.
А главное, желая мне весёлой жизни молодой студентки, счастливых отношений с ровесником, которые не будут омрачены моим поспешно принятым решением.
Чтобы я, по его словам, скорее вернулась в колею после отпуска. Чтобы я никогда не пожалела о своём выборе.
Когда я жалею лишь об одном – он упрямо игнорирует моё желание сохранить его в своей памяти навсегда.
Я и так никогда не смогу забыть эту поездку, ведь она исполнила в каком-то исковерканном и переиначенном смысле моё желание. Я нашла свою любовь.
Кто-то скажет – некрасивую, неправильную. Но для меня – самую лучшую и настоящую.
– Разве мы придём этой дорогой к Чаше любви? – задаю я мучающий меня вопрос.
– Непременно, – в ответе мужчины я чувствую улыбку.
– Но я ведь прекрасно помню, что спуск был совсем с другой стороны. Я же пыталась попасть туда, ну тогда, помнишь?
– Ага, – отзывается он. – Прекрасно помню, как ты, моё отважное солнце, сбежала вечером к скалам… До сих оторопь берёт.
– Ну я же извинилась, – улыбаюсь я и напоминаю: – И пообещала, что больше так не буду.
– Ты готова, Машенька? – спрашивает Павел.
«К чему?» – хочу спросить я, но не успеваю задать вопрос. Тоннель в очередной раз резко виляет в сторону, а мне в глаза бьёт яркий солнечный свет. От неожиданности я крепко вцепляюсь в руку мужчины, а он, посмеиваясь и притягивая меня к себе, выводит меня из темноты.
Мы оказываемся прямо на краю Чаши, совершенно с противоположной от других туристов стороне.
– Обратно вернёмся как все, – тихо говорит Павел, притягивая меня к своей груди. – Но я хотел привести тебя именно в это место.
Я внимательно осматриваюсь и понимаю почему: края природного бассейна напоминают по форме сердце, и мы сейчас стоим в самой его вершине, там, где две половины сходятся в общей точке, соединяясь в одну идеальную фигуру.
– Это ты, – шепчу сквозь слёзы, – это должен быть ты… – Я упираюсь лбом в центр его груди, где яростно отбивает свой ритм его сердце, и плачу, продолжая умолять: – Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Я хочу, чтобы это был ты. Я не хочу разделять этот момент с кем-то, кто не будет тобой…
А он успокаивает меня. Гладит мои руки, спину, волосы. И молчит.
Маленький росток веры проклёвывается в моей душе, и я успокаиваюсь. Позволяю себе расслабиться и не думать, что у нас осталось так мало времени.
Мы проводим время вместе практически до самого заката. Плаваем, ныряем, кормим друг друга виноградом, наслаждаясь теплом и близостью друг друга.
Павел с лёгкой улыбкой слушает мою беспечную болтовню про Лизку и грядущую учёбу, о моих планах и дальше подрабатывать частными занятиями. Смотрит на меня дольше обычного, во взгляде – пугающая меня тоска и дикий голод.
– Я на последний заплыв, – отстраняется от меня мужчина и в один короткий прыжок уходит под воду.
Отплывает так далеко от меня, что я чувствую, как рвётся тонкая связь, возникшая было между нами. Хочется плакать, кричать, биться в истерике. Ну почему, почему он такой упрямый? Разве возраст и всё перечисленное им – это настоящая проблема?
Проблема, на мой взгляд, в том, что мы отказываемся от отношений, даже не попробовав их на вкус. Я верю, что мы справимся, если очень-очень захотим.
Встаю с покрывала, потягиваясь, как сонная кошка, и тут же ныряю в воду, перехватывая синий взгляд. Подплываю к нему, цепляясь за крепкую мужскую шею, и заглядываю в его глаза.
В этих темнеющих омутах целая буря эмоций. Вечный шторм. Желание, граничащее с угрызениями совести. Тщательно подавляемая страсть.
– Пожалуйста, Паш, – шепчу в его губы, – стань моим первым…
– Я не могу, Маш. Не должен. Права такого не имею.
– Если бы я не была невинной, ты бы переспал со мной?
– Неверная постановка вопроса, Маш, – цокает Павел Александрович.
– Что же может быть проще, Павел? – взрываюсь я. – Что мне нужно сделать, чтобы получить одну дурацкую ночь безо всяких предрассудков? Переспать с кем-нибудь? Да запросто!
Я отталкиваюсь от его груди и на всей возможной скорости плыву назад к своим вещам. А он не торопится догонять.
Быть может, проблема кроется в этом?
Не хочу ломать голову, просто хочу убраться подальше от него!
Наплевав на зазевавшихся туристов, скидываю верх от купальника и надеваю сарафан, избавляясь от плавок.
– Маш, ты куда? – кричит мужчина, когда я карабкаюсь вверх по тропе.
– Подальше от вашей совести, Павел Александрович!
Глава 14.
Я не успеваю уйти далеко. Несмотря на свой почтенный возраст, которым ловко оперирует Павел Александрович, он догоняет меня даже не запыхавшись.
– И чего ты удумала, солнце? Далеко собралась?
– Я уже ответила! – кричу я. – Если это такая проблема, то мне проще избавиться от неё, чем терпеть всё это!
– Никуда ты не пойдёшь!
– И что же вы сделаете? – с обидой спрашиваю у него.
– Маш… это такая глупость, честное слово… – Павел хватает мою руку и тянет на себя. – Разве тебе недостаточно того, что есть? Маш, разве этого мало?
– Мало, Паш… – я срываюсь на слёзы. – Мне мало…
Он мрачнеет, но я упрямо задираю нос.
– Я отдам её первому встречному, честно. Мне всё равно. Это просто кусок плоти и крови, тонкая плёнка. Она не имеет для меня никакого значения.
– Ты совсем ещё ребёнок, Машенька. Ничего не смыслишь в этой жизни.
– Пусть так, но я могу сама решать, что мне делать, а чего – нет.
Мужчина сжимает челюсть. Не нравится? Что ж, мне тоже много что не нравится, но я же должна смириться!
– Что же ты делаешь, Маш? – резко выдыхает он. – Без ножа меня режешь на мелкие кусочки без единого шанса когда-либо снова стать целым!
Мои глупые губы расползаются в довольной улыбке:
– Это значит «да»?
– Это значит, что мы зайдём чуть дальше, солнце, – он целует кончик моего носа. – Не обязательно идти до конца, чтобы переполниться дофамином и получить желаемое. Но если ты передумаешь…
– Я не передумаю, – твёрдо заявляю ему. – И я действительно хочу дойти до конца.
Он ничего не отвечает, лишь кутает меня в свои объятия, целуя макушку.
Между нами воцаряется уютная тишина. Мы так и стоим где-то посреди степи, возле машины, пока на землю окончательно не опускаются сумерки.
Павел не отпускает моей руки, ловко справляясь с ухабами и поворотами одной левой. В сгущающейся южной темноте уже появляются первые звёзды, а на берегу, у самой кромки чернеющего глубинными водами моря, то и дело вспыхивают костры.
Около одного из них сидит расположилась компания. В открытое окно до нас доносятся звуки гитары, несколько человек танцуют и смеются.
– Заедем ненадолго? – спрашивает вдруг Павел. – Я их знаю.
Я киваю, не отводя взгляда от пляшущих языков пламени, и Павел аккуратно съезжает с грунтовой дороги на траву, замедляя ход.
Мужчина выходит сам, а после – помогает выбраться мне. Я чуточку смущена. Ещё ни разу мы не приходили куда-то в компанию в качестве пары. Даже интересно, как он меня представит?
Но он не разочаровывает меня: уверенно берёт за руку, притягивая ближе к себе, и подводит к своим знакомым. При ближайшем рассмотрении оказывается, что здесь собрались люди совершенно разных возрастов. Есть и совсем молодые – мои ровесники, чуточку старше, и ровесники Павла, и даже совсем седовласая пара.
Со многими Павел здоровается за руку, перебрасывается короткими фразами, вроде «как дела?», «хорошее выдалось лето, жаль, что такое короткое»… И люди отвечают ему тем же. Меня же он представляет просто: «Это Маша, моя подруга».