Ну что тут можно сказать?
Автобус мы догоняем уже у самого сафари-парка. То ли дело в том, что я проковырялась слишком долго в ванной, то ли в том, что Павел Александрович заставил меня плотно позавтракать. А может и вовсе в том, что он подозрительно медленно ехал по трассе.
– Я слишком мало спал, Машенька, – возразил он на моё недовольство. – Концентрация внимания уже не та, сделай скидку на возраст.
При этом он сыпал рассказами о Крыме, притормаживал в интересных местах и травил анекдоты. А я смеялась и… тонула в его глазах.
Несмотря на извечную серьёзность, тучи рассеялись, и его взгляд снова приобрёл цвет небесной лазури. Несмотря на сведённые брови и пролегающую между ними глубокую морщину, несмотря на сжатые губы, я чувствую, что по непонятным причинам у него вполне хорошее настроение.
– Даже странно, что ты выбрала «Тайган», а не Кояшское озеро, – озираясь по сторонам, бросает Павел Александрович. – Весьма неожиданно…
– Просто последние дни я и сама вся такая неожиданная, – весело говорю ему. – Разве вы ещё не заметили?
– О, я заметил, – он окидывает меня странным взглядом. – Ну не будем терять времени, Машенька. Идём.
Павел Александрович сам покупает нам билеты, предлагает выбрать способ передвижения по территории парка, но я хочу прогуляться пешком, и он соглашается.
Мы стараемся держаться в тени. Солнце уже жарит вовсю, и я обмахиваюсь сложенной листовкой с картой парка «Тайган». Мужчина то и дело бросает на меня обеспокоенные взгляды. Сажает меня на лавочку под раскидистым деревом, а сам отходит ненадолго.
В его руках два мороженых и две бутылки воды. Он садится рядом, протягивая мне рожок с разноцветными посыпками, и я с благодарностью принимаю. Мы переговариваемся о каких-то глупостях и поедаем охлаждающую сладость.
– Купите молодой жене букетик, – возникает перед лавкой старенькая бабушка.
Я хочу возразить, что мы совсем не пара, но Павел Александрович поднимается с лавки и выбирает букет васильков, отвернувшись спиной, платит и возвращается на место.
– Держи, Машенька.
– Спасибо, но не стоило, – краснею я.
– Красивые девушки должны получать цветы, – просто отвечает он. – Ты готова идти дальше? Что там у нас по планам?
Я раскрываю карту и показываю ему.
– Мы примерно здесь, дальше по планам львы.
– Прекрасно. – Он встаёт и протягивает мне руку, помогая подняться.
Вереница посетителей тянется по мосткам, и мы вливаемся в неторопливый поток. Достигая наибольшего скопления людей, я протискиваюсь вперёд, пытаясь разглядеть величественных животных. Подхожу к самому ограничителю, который едва ли выше моей талии, опираюсь на парапет и наклоняюсь ближе к краю
Там, прямо под нами лежат две львицы и вальяжно прогуливается лев. Я заворожённо разглядываю царя зверей, его пушистую гриву, массивные лапы, мускулистую тушу. Машина для убийства. Воистину король!
В меня вжимается какой-то парень, споткнувшись о чью-то ногу, и в тот же момент поблизости вырастает Павел Александрович.
– Осторожнее, приятель! – он оттесняет от меня незнакомца. – Всё в порядке, Машенька?
– Да, всё супер, – отзываюсь я, замечая, как крепко он держит руку парня.
– Видишь, папаша, в порядке твоя дочурка, – огрызается малолетний нахал, скидывая руку мужчины.
– Она мне не дочь, – неожиданно резко рявкает Павел Александрович.
Он становится за моей спиной. Его руки ложатся защитным полукругом вокруг меня на парапет. От напряжения вены на крупных кистях вздуваются, а его тяжёлое дыхание на моей шее практически лишает меня чувств.
Больше меня не интересуют львы и эта экскурсия. Я вжимаюсь в коротенький заборчик моста, пытаясь избавиться от внезапного наваждения.
Мужские руки ложатся мне на талию, удерживая на месте.
– Будь аккуратнее, Машенька. Всё становится слишком опасным, если попасть в лапы к раздразнённому хищнику, – говорит мне в самое ухо, обжигая своим дыханием.
И почему мне чудится, что говорит он вовсе не о львах? Кажется, у меня кружится голова. Делаю крохотный шаг назад, натыкаясь на его тело, откидываю голову на его плечо, кладу руки поверх его, и будь что будет.
Несколько коротких мгновений я наслаждаюсь этим моментом, пока Павел Александрович не обрывает наш контакт.
– Поехали на пляж, Маш. Я боюсь, что ты сегодня перегрелась. Да и накормить тебя обедом просто необходимо.
В его глазах снова скопились тучи. От былой лёгкости и хорошего настроения не осталось и следа, и я мрачнею.
– Как скажете, Павел Александрович.
Я не спрашиваю, куда мы едем. Зачем? Если он решил вернуться домой, я ничего не могу изменить. Хоть мне и нравится гулять с ним, слушать его рассказы и шутки, знать, что с ним мне ничего в целом мире не сможет навредить, но напоминаю себе, что я не его забота.
Однако, Павел Александрович паркуется возле небольшого прибрежного ресторанчика.
– Пробовала когда-нибудь барабульку, Машенька? – спрашивает с лихим прищуром. Его глаза снова что два глубоководных горизонта. – Поверь мне на слово: здесь подают самую лучшую барабульку на всём полуострове!
В целом, к рыбе я равнодушна, но стоит только официанту поставить перед нами блюдо с сочащимися маслом, зажаристыми рыбёшками, как рот непроизвольно наполняется слюной, а живот начинает урчать, словно старый трактор.
Павел Александрович одобрительно смотрит на меня, и мы приступаем к очередной странной трапезе. Масло стекает по моим пальцам и подбородку, но мне всё равно.
– Такой вкуснотищи я никогда не ела, Павел Александрович! – говорю с набитым ртом, игнорируя правила этикета. – Спасибо, что привезли меня сюда!
– Рад, что тебе понравилось, Машенька, – улыбается он.
Он улыбается! Это просто невероятно! Какая же у него красивая улыбка!
– Вы должны улыбаться почаще, – вырывается у меня, и на его лицо снова возвращается хмурое выражение. – Ну что же вы, Павел Александрович? Нельзя же вечно быть таким серьёзным!
– Почему нельзя, Машенька? – удивляется он. – Мне давно не восемнадцать. Быть взрослым человеком это очень серьёзно. Во взрослой жизни зачастую нет места веселью.
– Я уверена, что даже в вашей взрослой и серьёзной жизни найдётся парочка минут для ма-а-а-алюсенькой улыбочки! – Для наглядности показываю пальцами размер этой воображаемой улыбки. – Вот мой папа тоже всегда такой серьёзный, но улыбаться он пока не разучился!
– Видимо, твоему папе повезло с такой дочкой, поэтому он и не забыл, как улыбаться, – мягко замечает мужчина. – А моя дочь меня ненавидит.
Его… дочь? От неожиданности такого поворота событий я хватаю стакан со спрайтом и делаю несколько шумных глотков.
– Уверена, что вы ошибаетесь, – говорю я, когда напиток больше не лезет в горло. – Так не бывает, чтобы дети ненавидели своих родителей!
– Тебе просто повезло, Машенька, что ты ещё не видела настоящей жизни.
– Так говорите, словно у вас может быть ребёнок старше меня! – восклицаю недоверчиво.
– Нет, не старше. Ей всего восемь.
– Как её зовут?
– Полинка, – отвечает мужчина и вздыхает: – Малышка совсем, но строит из себя умудрённую жизнью и опытом девушку. Совсем как ты.
Я понимаю, что это подобие шутки, но мне совсем не смешно. Как-то грустно даже, если так посудить.
– Поэтому вы возитесь со мной? – спрашиваю с обидой.
Синий взгляд пробирается прямо в душу, пока его снова не заполоняют тучи.
– Я отдаю себе отчёт, что ты не мой ребёнок, – медленно проговаривает Павел Александрович. – Но ничего не могу с этим поделать, извини.
Его слова причиняют мне боль. В глазах предательски дрожат слёзы, и я вскакиваю из-за стола.
– Маш, ты куда? – кричит мне вслед, но я не останавливаюсь. – Чёрт! Маша!
У меня есть несколько минут, пока он не оплатит счёт, чтобы привести свои чувства в порядок. Но чем больше я стараюсь сделать это, тем сильнее текут по моему лицу упрямые слёзы.
Я не хочу думать, почему мне так больно и тоскливо. Не хочу думать, что я, наивная и юная, посмела влюбиться в такого взрослого мужчину, но что-то мне подсказывает, что так и есть.
Вижу сквозь стеклянную дверь знакомую фигуру и упрямо срываюсь с места. Не хочу, чтобы он увидел и догадался! А он ведь поймёт, сразу всё поймёт, я знаю. И поэтому бегу.
Решение приходит быстро, но времени искать кабинку для переодевания и надевать купальник у меня нет. Уверена, что Павел Александрович уже идёт по горячим следам и совсем скоро настигнет беглянку. Ну, то есть, меня.
А потому бегу через весь пляж, подальше от основной массы людей, чтобы поскорее нырнуть в море. Тогда он решит, что глаза покраснели от воды. Глупо? Наивно? Тысячу раз да! Но мне просто необходимо, чтобы мы сделали вид, словно не было никаких слёз.
Я думаю, он не захочет обсуждать то, что произошло. Я – тем более. Поэтому мне надо лишь скрыть следы преступления и дождаться приезда Лизки.
Погружённая в свои тяжкие раздумья, я забегаю за выступающую скалу. А там… Небольшая кучка нудистов. Идеально!
На ходу стягиваю сарафан и бросаю рюкзачок. Не думая, не анализируя, поддавшись эмоциям и моменту, избавляюсь от трусиков и оборачиваюсь назад.
Павел Александрович возникает на моём персональном горизонте, и я бегу к краю пирса, ни на секунду не переставая думать.
Как же забавно судьба распоряжается нашими желаниями! Вроде и чётко сформулировано, и выверено до каждой буковки, и вот на тебе!
Когда тебе только исполнилось восемнадцать и сердце открыто для любви, когда ты вдыхаешь на полную грудь жаркий южный воздух и бежишь навстречу волнам, разве думаешь, что судьба уже уготовила тебе сюрприз?
Серьёзный такой, неулыбчивый. С ногами сорок пятого размера.
Ведёт себя ну прямо как мой папочка. Вот и сейчас: глаза кровью налились, ноздри раздуваются от тяжёлого дыхания и…
– Ма-а-а-ша! – раздаётся крик на весь пляж. – Где твой купальник?!
И в это же самое мгновение я достигаю края пирса и бомбочкой сигаю вниз.