— У бога в воде четырнадцать рун. И одна от мертвого человека! Еще надо собрать девять рун! — визжали валькирии.
Бог протянул руку к Фрейдис, и Тола увидела, как яркие фигуры по воздуху устремились к нему. Фрейдис закашлялась и упала. А бог просто всосал руны в себя.
— Двадцать рун на темной орбите бога, еще четыре — и долг будет уплачен! — вопил мертвец.
— Один почти жив! Хель повержена. Мы отправляемся, чтобы принести бога в жертву земле, чтобы он умилостивил норн и снова жил в Валхалле! — вскричал высокий викинг с огромной раной в груди.
Тола попыталась поднять Фрейдис с влажной земли, но черные фигуры валькирий кружили рядом, чтобы взмыть с нею вверх.
Они схватили Толу и Фрейдис и полетели с ними над темными полями и через темные леса к берегу, туда, где все еще горели корабли. С ними на крыльях валькирий летел бог; кожа его задубела, петля на шее развевалась, словно знамя, огромное копье, которое он сжимал в безжизненной руке, сверкало. Казалось, они несли только что погибшего на полях славы воина.
Тола прыгнула на корабль, все ее тело обожгло пламенем. Она почувствовала сильный жар, короткую муку, но уже в следующее мгновение боль исчезла — так же быстро, как и возникла. Мертвец положил руки на румпель, и корабль скользнул в черную воду, а за ним пошли тысячи других. Воины славили Одина.
В холодной и глубокой черной воде отражались огни, превращая флотилию в созвездие сверкающих звезд. Устье реки влилось в черное море, и Тола ощутила качку и привкус соли в воздухе. Когда корабль выровнялся, она заметила, что моря больше нет. В сопровождении тысячи других кораблей их корабль плыл в ночи среди пронзительных звезд.
Корабль повернул и поднялся вверх, остальные последовали за ним. Под ними горел огонь трех цветов радуги — золотого, красного и голубого. Корабль упал в этот огонь, и звезды помчались, будто кометы, протянув над ним потоки света.
Снова падение, падение в черноту. А потом — крен, толчок, скрип досок, и он стал спускаться к острову, к серому морю, серому небу.
Глава пятьдесят седьмаяВыпад против судьбы
Стилиана взошла на гребень горы и остановилась рядом с горящим кораблем, ощущая его почти приятное после холода странствий тепло.
— Ты убила ее? — спросила она оборванную женщину, которую там встретила.
История не восстановлена, бог не мог возродиться! У Стилианы пересохло во рту. Достигла ли она того, что так долго готовила? Это было то место, где жертва девушки умилостивит норн?
— Я послала ее в странствие.
— Кто ты?
— Слуга Одина.
Стилиана внимательно посмотрела на Селену.
— Мне кажется, я видела тебя раньше. Ты стара и высушена ветрами, но сейчас ты смотришь на меня глазами своей матери. Я сотню лет помню этот взгляд. Ты — дитя крови.
— Я — дитя крови. Я пела свою долгую песню и призывала тебя сюда.
— Ты хочешь убить меня?
— Это место не для смерти.
— Я думаю, это могила бога.
— Из этой могилы прорастает жизнь. Все вещи содержат в себе свою противоположность. Послушай огонь. Он говорит голосом дождя.
Действительно, треск огня звучал, как сильный дождь в горах.
Корабль затрещал и застонал — должно быть, рассыпался каскадом искр. У Стилианы перехватило дыхание, когда она увидела появляющиеся в огне фигуры — две женщины, одна стройная, другая приземистая и крепкая. Вокруг приземистой женщины вились руны, которые пели, потрескивая, как мясо на сковороде, и свистели, как полено в очаге.
— Что же теперь?
— Бог уже идет. Его мертвое войско плывет на горящих кораблях. Девушка с волчьей руной плывет с ними.
— Я умру?
— Я видела тебя во многих снах. Ты так долго живешь, потому что история нарушена и конца в ней нет. Теперь история восстановлена. Один навеки умрет, волк будет убит, воля норн исполнена, и руны уйдут из земли.
— Нет. Волк будет жить! Я буду жить!
В небе показалось пламя — плывущие огни спускались на остров. Фигура в горящей ладье зашевелилась. Стилиана увидела бога, его огромную фигуру в огне, черную на фоне пламени, жилистую, словно ореховое дерево. Внутри него искрились руны.
Стилиана попыталась их пересчитать, но не смогла.
— Бог уже идет, — сказала Селена. — Но где же волк? Твое время закончилось, леди, твоя история рассказана.
В Стилиане загорелась ярость, такая сильная, что она почувствовала ее вкус — вкус железа во рту.
— Убейте ее!
Пятеро мертвых воинов с топорами и мечами двинулись к Селене. Леди в рваной одежде улыбнулась, увидев их.
— Двадцать, — сказала она, когда топор опустился на ее спину.
— Нет! — закричала Стилиана, слишком поздно поняв, что она сделала, пойдя на поводу у собственного гнева.
Мертвец ударил еще раз, и Селена замертво упала на землю.
В тот же миг ее руны с воплями помчались через черную ночь, чтобы воссоединиться с сестрами. Бог не должен прийти раньше, чем здесь появится волк, который должен его убить.
Перед Стилианой спиной к большому огню стояла Гола с обугленным копьем в руке.
— Ты сделала это, — сказала она. — Ты собрала руны. Бог сыграл с тобой шутку, хоть он и умер.
— Это я сыграла с ним шутку, — сказала Стилиана и вонзила свой маленький нож в грудь Толы. — Ты никогда не убьешь волка. История останется незавершенной!
Нож застрял в груди Толы, и девушка упала на колени, глядя на него и не понимая, что это такое.
— Убейте ее! — приказала Стилиана.
Мертвецы бросились вперед, но наткнулись на волка.
Глава пятьдесят восьмаяГеройская смерть
Повсюду в воздухе и на море горели корабли, освещая утопавший в ночи остров. Гилфа видел, как Тола схватилась за нож в груди, как волк рвал на части мертвецов Стилианы и в темноту летели их руки, ноги, головы и внутренности. Копья и мечи, бесполезно мелькая, только настораживали волка, привлекая его внимание к атакующему; мертвецов ждала повторная смерть, а вместе с ней, как он полагал, и конец всей магии.
Это было царство смерти, наступившее на земле. Гилфа был уверен, что это Хель и все они оказались в подземном мире.
Волк был огромный, в два человеческих роста, глаза его сверкали зеленым светом, зубы были красными от запекшейся крови. Луис. Вот это воин! Как же он преображается в битве! Общество таких героев обеспечит Гилфе место в сагах. Тогда родные будут его уважать.
Он на секунду подумал, что у него галлюцинации от жара. Но руны притихли в присутствии волка, и он не чувствовал себя таким уж больным.
Трое мертвецов прыгнули на волка сверху, но он стряхнул их со спины, как собака стряхивает капли дождя. Когда они вновь вернулись, волк разодрал их; он закидывал голову, чтобы проглотить все еще дергающуюся в конвульсиях руку, или опускал морду в живот мертвеца, чтобы разорвать его тело надвое.
Воины Одина смотрели на это действо сверху из огненных кораблей, покачивающихся на невидимых волнах в темном небе.
Гилфа почувствовал себя храбрым. Он прошел через великие испытания, встретился с могучими врагами и теперь был героем собственной истории. Последний мертвец упал на землю, и волк торжествующе завыл — то была его победная песнь над извивающимися останками врагов. Земля вокруг пузырилась плотью, словно он стоял в кипящем котле.
Наконец волк остановился и вынул что-то изо рта. Волчий камень? Он поднял его вверх и долго смотрел на него.
В свете огня Гилфа увидел огромную фигуру, похожую на темный извилистый корень в огне очага. Руны внутри него, такие робкие в присутствии волка, выглянули и натянулись. Они хотели лететь к нему. Как их отпустить? Как ему освободиться от этой напасти? Он не мог думать.
Стилиана бросила что-то в огонь. Он увидел короткую вспышку света, а потом что-то взорвалось яркими языками пламени, острыми, как колючки. В темноте мерцала руна, и темный бог протянул руку, чтобы ее взять. Колючки закружились вокруг него, пока руна не исчезла в нем. Стилиана подошла к волку, но оглушительный рык зверя отбросил ее назад.
Вокруг пламени кружили другие фигуры — огромные женщины, творения тени, с длинными телами, колеблющимися в свете пламени. Ему хотелось отпустить руны.
— Вот это место, — сказал волк Толе. — Здесь еще нет бога. Принеси жертву. Брось вызов судьбе. Заверши историю.
Тола пошатнулась, все еще держась за нож на груди, но подняла вверх Лунный меч.
— Что будет, если ты умрешь?
— Бог вернется в царство Хель, он не выполнит условия сделки с судьбой.
— Я — судьба, — сказала Тола. — Никто, даже бог, не избежит судьбы, которую сплели ему норны.
— Ты избежишь, если убьешь меня, — заверил ее волк. — Ты — одна из трех сестер, плетущих судьбы человечества. Заверши ткань моей судьбы.
Гилфа не совсем понимал, что они говорят, но знал, что волк много раз спасал ему жизнь. К тому же в присутствии волка руны вели себя тихо и Гилфа не чувствовал себя больным. У этой женщины был меч, которым она готова была пронзить волка. Она — ведьма, и она подчинила его себе. Но он отплатит другу добром, он спасет его.
Гилфа прыгнул на Толу и вонзил свой кинжал ей в грудь. За мгновение до удара он заметил, как она улыбнулась. А потом из огня вверх взмыл черный смерч. Он увидел, как женщина, а точнее, останки женщины с дубленой кожей и черным огненным копьем, ударила Толу и она умерла. Стилиана подбежала к трупу, ее глаза светились восторгом.
— Я спас вас, — сказал Гилфа. — Мой друг и вождь, я спас вас!
Волк закинул голову и завыл в черноту ночи.
Вокруг Гилфы звучали голоса. Это были другие женщины, с изодранной кожей, и еще одна, которую он знал. Фрейдис, больше похожая на мужчину.
— Три руны, еще три руны — и бог восстанет из огня! — вопили они.
— Как мне их отпустить? — спросил Гилфа.
— Я тебе покажу, — раздался женский голос.
Воительница Фрейдис, обнажив свой меч, сделала выпад в сторону Гилфы и глубоко ранила его в шею.
Мальчик в отчаянии замахнулся кинжалом и нанес ей удар. Она отступила назад, а у него больше не было сил нападать.