Темная Бездна… и именно ЕГО я скоро приведу в свой Дом?! Сам?! Своими руками впущу этого демона в Чертоги?! Позволю вернуться вместе с молодым лордом и приблизиться к Владыке Л'аэртэ?!!! Проклятье!!!! Такого не может быть!! Не может быть, что я пропустил эту угрозу!! Не может быть, что ее пропустил лорд Торриэль или… или он давно покорился неизбежному?! Может, именно Белик стоял за его неожиданным согласием вернуться? Может, это он так изящно спланировал давно задумываемую месть? За себя, погибшую сестренку, уничтоженных по вине одного из Перворожденных сородичей? Кто… кто сможет устоять перед этим притворщиком, за бесконечными масками которого кроется холодный расчетливый ум Вожака Гончих? Кто сможет одолеть его чары, если даже мне едва удается сидеть ровно в его присутствии? Кто остановит эту бурю, если Белик вдруг решит избавить Лиару от правителя Темных эльфов?!!
Хранитель Знаний в панике шарахнулся прочь.
– Разумно, – спокойно кивнула Белка, ничуть не удивившись. – Мои поздравления, Линнувиэль: ты – первый на моей памяти, кто самостоятельно принял верное решение. Даже Таррэн в свое время провозился дольше, а среди моих Гончих некоторых пришлось по нескольку раз калечить, чтобы получше дошло. И это, заметь, не смотря на то, что я ВСЕГДА предупреждаю заранее, а моя сила ни на ком из них ни разу не проявлялась в полной мере. Кроме Таррэна, разумеется.
– Что ты с ним сделал?!!
– Я? – искренне удивилась Гончая, но взглянула в белое от ужаса лицо эльфа и понимающе улыбнулась. – Да не бойся: кровь Изиара – единственное, что может мне противостоять. Не полностью гасит чары, разумеется, но дает достаточно свободы, чтобы можно было спокойно общаться, мирно беседовать и не ждать каждый миг дурацких предложений. Так что можешь расслабиться: все представители твоего Дома неплохо защищены от моего взгляда. Таррэн, как прямой потомок, получше, ты немного похуже, но все же достаточно, чтобы я не опасался за твой рассудок. Кстати, только по этой причине я до сих пор сижу и веду светскую беседу, тогда как с остальными бы никогда не рискнул – слишком велика опасность свести с ума. Но ты пока что держишься. Молодец. Что же касается Таррэна, то он единственный, кто мне почти не поддается… ну, когда очень хочет, конечно. Так что не волнуйся за его разум – я не смогу причинить ему вред. А если бы и мог, то не стал бы. Слово Стража.
Эльф недоверчиво покосился.
– Почему?
– Он спас мне жизнь, – просто ответила Белка. – И теперь она принадлежит ему. Целиком и полностью. Только благодаря Таррэну у меня есть Застава, моя стая, Гончие, Траш с Каррашиком и наши малыши. Ради одного этого стоило пережить то, что довелось пережить мне, пройти все Девять Кругов Жизни, влезть даже в ваш Лабиринт, а потом выбраться оттуда невредимым. Таррэн вытащил меня из такой же бездны, из которой недавно вытащил тебя я. И он не хочет конфликтов с Советом Старейшин. Так что не тревожься за свой народ, Хранитель: ради Таррэна я не трону никого из твоих собратьев и не стану мстить за прошлое – ни Хранителям, ни Совету, ни твоему Владыке. Если, конечно, они не вздумают сделать нам больно.
Линнувиэль поджал тонкие губы и неуловимо нахмурился.
– Значит, ты и мою жизнь спас потому, что этого хотел Таррэн?
– Не только.
– Гм… а конкретнее?
– Конкретнее? – тонко улыбнулась Белка. – Если я скажу, что мне понравилась твоя реакция, это будет считаться объяснением?
Темный эльф скептически изогнул тонкую бровь.
– Да не в этом смысле, дурачок, – пихнула его в бок Гончая. – А в том, что ты оказался на удивление незлобивым. И любопытным, что совсем уж странно. Обычно ваш брат – сплошь снобы и гордецы, страшащиеся выставлять напоказ свои чувства. Но ты еще не полностью увяз в этих рамках. Ты любишь наблюдать, терпеливо копаешься в причинах и умеешь делать на удивление правильные выводы при минимуме имеющейся информации. Мне понравилось, правда. Впрочем, не это главное, друг мой. А то, что ты, как и Таррэн, умеешь себя сдерживать даже тогда, когда находишься на грани. Умеешь отстраняться от чувств и сохранять голову ясной во время приступов ярости. Но, если даже поддаешься, то довольно быстро приходишь в равновесие. Для эльфа… тем более, Хранителя… такой самоконтроль – большая редкость. И Таррэну это тоже понравилось, я знаю. Потому что из всей вашей дурной семерки магов ты, пожалуй, единственный, кто мог бы его правильно понять.
– Я в этом совсем не уверен.
– Зато уверен я! И даже готов дать тебе шанс это доказать.
– Каким, интересно, образом? – недоверчиво хмыкнул Линнувиэль. – Попросишь Таррэна не шарахаться от меня, как от тени собственного прошлого? Заставишь забыть о Хранителях, которые когда-то лишили его Имени? Или сосватаешь, как Мирену недавно? Нет уж, спасибо. Как-нибудь сам разберусь. И вообще, я не совсем понял: с каких это пор ты начал мне доверять?!
– А меня невозможно обмануть, – неожиданно погрустнела Гончая, виновато потупив глаза. – Тот, кого я коснусь силой, не сможет мне солгать в открытую. Ни один мужчина не поднимет на меня оружие, если взглянет прямо в глаза. Ни одна женщина не накричит и не замахнется, если я возьму ее за руку. Мне никто не позавидует, потому что магия гасит всякую неприязнь. Рядом со мной даже гномы становятся покладистее и тише, а тролли – разговорчивее и терпеливее. У змей просыпается ненормальная заботливость, пещерные медведи охотно отдают свои запасы, а хмеры просто садятся в кружок и с удовольствием слушают мой голос. Я – словно магнит для вас, Линнувиэль. Живой, красивый и очень опасный магнит, рядом с которым нежелательно находиться долго. Как яркий свет для глупых мошек, у которых от жара моментально сгорают крылья. Я этого не хотел. Меня таким создали. И с некоторых пор ни одно живое существо просто не смеет меня обидеть. Веришь? Даже не поцарапают, если, конечно, я успею вовремя увидеть опасность. Но по-настоящему только один эльф способен безнаказанно находиться рядом со мной. Он один умеет справляться с этой магией, и именно поэтому я иду вместе с вами. А Таррэн…
Белка тихонько вздохнула и испытующе покосилась на молчаливого эльфа.
– Что бы он ни говорил, но он переживает каждый раз, когда его народ теряет еще одну бессмертную жизнь. Он не хочет смерти для своих братьев. И не хочет смерти отца, хоть и давно перестал к нему относиться, как к кровному родичу. Да, он зол на то, что ты умолчал о ране. Сам был готов прибить за дурость, едва не удавил там же, во дворе, когда узнал, что ты не воспользовался шансом и не попросил помощи. Но на самом деле потом он вздохнул с облегчением. И был бы очень рад, если бы в Темном Лесу имел за плечами хотя бы одного сородича, которого мог бы с уверенностью назвать своим истинным братом. Что скажешь, ушастый? Ты бы согласился на эту роль?
Линнувиэль вздрогнул и не нашелся с ответом.
Глава 6
Владыка Тирриниэль с нескрываемым удовольствием следил за пульсирующим на ладонях Тира сгустком чистого Огня. Но не того, ядовито-зеленого, которым владел сам и который привык видеть в руках каждого потомка Изиара, а удивительно алого, с редкими изумрудными всполохами по краю. Невероятно мощного и неожиданно гармоничного. Такого, каким и должен был быть истинный Огонь Жизни.
Юноша легко подбросил его в воздух и играючи закрутил в длинную огненную спираль, позволив ей взвиться до верхушек белоснежных ясеней и выбросить в небо столб горячего дыма. Затем так же ловко сжал ее до прежних размеров, сформировал алый шарик величиной с кулак, заставил пару раз облететь себя по кругу, шаловливо покрутиться перед носом улыбающегося правителя и, наконец, вернул на то место, откуда взял – в собственную ладонь. Где скромный Огонек быстро уменьшился, послушно утих и стремительно исчез, оставив после себя куцую струйку серого дыма и легкий запах солнца.
– Неплохо, молодой лорд, – раздался из-за спины чей-то новый голос, и Тир неуловимо нахмурился. – Очень и очень неплохо. Ваш Огонь прекрасно развивается.
Владыка Тирриниэль удивленно обернулся и слегка поднял брови, молча вопрошая Старшего Хранителя о причинах, по которым тот решил прервать утреннее занятие своего повелителя, хотя прекрасно знал, что никому не велено нарушать его уединение.
Иттираэль сдержано поклонился.
– Прошу прощения, сир. Я всего лишь почувствовал необычный всплеск силы и пришел убедиться, что с вами все в порядке.
Царственный эльф медленно кивнул. От него не укрылся мгновенный оценивающий взгляд опытного мага, который яснее ясного показал: Иттираэль сразу понял, отчего сегодня Тир занимается самостоятельно, тогда как могущественный Владыка теперь смирно отдыхает в сторонке, пряча под тенью величественного ясеня собственную немощь и откровенно усталый вид. А если и вмешивается в процесс, то исключительно в качестве подсказчика, причем тот факт, что способный юноша уже вполне освоился со своим даром, был не самой важной тому причиной.
– Вы совсем не бережете себя, сир, – мягко упрекнул его Хранитель, и Тирриниэль мысленно вздохнул. – Возможно, вам стоит немного сократить время занятий? Опасно тратить силы там, где можно справиться иными путями, а вам сейчас никак нельзя напрягаться. Если пожелаете, я заменю вас и охотно продолжу обучение юноши.
Владыка эльфов моментально почувствовал, как напрягся Тир, и покачал головой.
– Благодарю, не нужно.
– Вы слишком истощены, мой лорд, – настойчиво повторил Иттираэль, краешком глаза отметив хмурое лицо молодого мага и его потемневшие глаза. – Вам нельзя пользоваться силой, иначе процесс ускорится во много раз. И чем чаще бы будете обращаться к Огню, тем скорее подойдет время Ухода. Прошу вас, сир, поберегите себя.
– Я знаю свои границы, Иттираэль, – устало отвернулся Владыка. – Как видишь, Тир занимается самостоятельно. Я всего лишь направляю его дар в нужную сторону.
– Однако молодому лорду непременно нужны поединки. Без них будет трудно овладеть нашей силой в полной мере.