– Заперто, – констатировал Ткач после беззвучной, читающейся лишь по губам, тирады, адресованной, видимо, судьбе-злодейке. – Балаган, попробуй-ка ты.
Пулеметчик кивнул, отдал свое орудие труда Гейгеру и вскарабкался как мог высоко на освобожденную недостаточно мускулистым капитаном лестницу. Упершись плечом в крышку люка, он замер. Единственное, что свидетельствовало об идущем процессе, – наливающаяся кровью физиономия Балагана. Секунд через десять наверху что-то громко лязгнуло, и крышка, подскочив, опустилась пулеметчику на затылок.
– Бля! – схватился он за «ушибленное» место, но, нащупав каску, просветлел лицом.
– Наконец-то пригодилась, да? – порадовался за товарища Сиплый.
– Тихо все, ждать тут, пока не осмотрюсь, – скомандовал Ткач и обратился к пулеметчику: – Тебя тоже касается, – после чего забрался наверх, осторожно откинул крышку и исчез в проеме.
– Ох, не нравится мне его затея, – покачал головой Гейгер.
– Да тебе вообще ни хуя не нравится, – уточнил Сиплый. – Это старость.
– Интересно, – начал я размышлять вслух, глядя на вертикальную трехметровую лестницу, – каким образом один человек сумел вытащить отсюда Рябу?
– Так, может, он и не один, – хмыкнул Балаган.
– Тогда остались бы вторые следы, а их нет. Вот ты сможешь поднять Рябу наверх?
– Не знаю, он довольно тяжелый. Как-то пришлось потаскать на носилках.
– Ну-ка, иди сюда. Поставь ногу рядом, – я указал Балагану на отпечаток стопы похитителя.
– Зачем?
– Проверю – а не ты ли это. Шутка. Ставь, говорю.
Пулеметчик нехотя примостил лапищу, обутую в ботинок с толстой рифленой подошвой, возле следа неизвестного злоумышленника.
– Ну?
– Отойди, – я присел, чтобы получше разглядеть результат эксперимента. – Сколько весишь?
– А я почем знаю? Не взвешивался.
– Килограмм сто двадцать, – поделился мнением Сиплый. – А со снарягой все сто пятьдесят, наверное.
– Забавно. У Балагана сорок пятый размер, а у нашего любителя писающих саперов – сорок третий, но весят они примерно одинаково.
– Ты это по глубине отпечатков на глаз определил? – скептически прищурился Гейгер.
– Нет, на жопу.
– Эй! – в приоткрывшемся люке появилась рожа Ткача. – Давайте наверх, вроде чисто.
Глава 17
Лестница вывела в полутемное помещение с закопченными кирпичными стенами без окон. Свет исходил лишь от наших фонарей и от щели вокруг печной заслонки, откуда доносился треск пожираемых огнем поленьев и вырывались язычки пламени. В углу были сложены дрова, рядом валялся колун, стояли прислоненные к печи лопата и кочерга, на вбитом в стену гвозде висел засаленный фартук. Все выглядело так, будто кочегар вышел на минутку и вот-вот должен вернуться.
– Кочегара привалил? – будто прочел мои мысли Гейгер, шаря по полу фонарем.
– Тут не было никого, – ответил Ткач.
– Херово. Видать, ждут нас.
– Как пить дать, – согласился Балаган. – Только за дверь сунемся, сразу и примут.
– Значит, надо не в дверь соваться, – я оглядел потолок в поисках альтернативных путей проникновения на вражескую территорию.
Потолка как такового на самом деле не было. Над головой сходились стропила двускатной крыши с гнилыми досками и разным хламом, заменяющим кровлю.
– Думаешь, выгорит? – проследил Ткач за моим взглядом.
– Есть еще вариант – вернуться тем же путем к месту спуска, а оттуда по верху…
– Слишком долго, – перебил меня капитан. – Туда-сюда – часа три, не меньше. Потеряем след.
– Вы чего, через крышу лезть собрались? – округлил зенки Сиплый. – Совсем ебнутые? Да нас постреляют, как куропаток!
– Если они дверь зацелили, то противоположным скатом вряд ли интересуются, – я скинул вещмешок и прислонил к нему «СВД» с автоматом. – Балаган, ну-ка помоги.
– Давай-давай, – ответил Ткач на обращенный к нему полный недоумения взгляд, дополнив приказ активной жестикуляцией.
Пулеметчик согнулся, и я, взгромоздившись на его широкие плечи, приподнял кусок шифера, за которым открывался вид на лес и – что особенно важно – железобетонный забор всего в двух метрах от стены котельной.
– Порядок. Идем?
– Думаю, нет смысла всем скопом переть, – изрек капитан с выражением глубокой задумчивости.
Ну вот, начинается. Сам пропадай, а чужого товарища выручай. Глупо было рассчитывать на иное. Хотя, по правде сказать, я и без того предпочел бы идти в одиночку. К чему мне за спиной стадо незрячих распиздяев? Но выразить возмущение для приличия нужно.
– Смысла нет, говоришь? – поинтересовался я, все еще стоя на плечах Балагана.
– Да мы только обузой будем, – с энтузиазмом поддержал капитана Сиплый. – Это ж твоя стихия.
– Он прав, – кивнул Ткач. – Лучше тебя с этим делом никто не справится. А если до пальбы дойдет – мы огнем поддержим, не сомневайся.
– Прежде чем нырнуть в это дерьмо, я хочу узнать, ради чего.
Балаган внизу грустно вздохнул, предчувствуя долгую беседу.
– Так ведь мы уже… – начал капитан.
– Стоп. Давай сначала, и на этот раз без вранья, а то передумаю.
Ткач переглянулся с Сиплым, хмыкнул и посмотрел мне в глаза.
– Героин. Сто кило чистейшего героина. Покупатель уже есть. Он готов платить золотом.
Вот так новость! Не иначе наш Доктор Опий наводочку подкинул. Свинья грязи везде найдет. Бля, сто тыщ «чеков»! А если «кассетами» фасовать – миллион! И это – неразбадяженного! Целому картелю работа на годы вперед обеспечена. А покупателю-то небось за пятую часть цены спихнут, если не дешевле. Может, натурой взять да опробоваться в новом амплуа? Чем черт не шутит? А Фома… что Фома? На хуй Фому при таких-то раскладах!
– Я хочу десятипроцентную прибавку к своей доле.
– Неподходящее время ты выбрал для торга. Там без прибавки до конца жизни хватит и правнукам останется.
– Ну вот и соглашайся скорее, раз время дорого.
Ткач поднял бровь и обвел присутствующих вопрошающим взглядом.
– Пусть забирает, – сдавленно проблеял Балаган.
– Да хер с ним, – махнул рукой Гейгер. – Не обеднею.
– А может, на пяти сойдемся? – предпринял робкую попытку Сиплый, но, узрев сталь во взоре моем, быстро дал задний ход: – Ладно-ладно, крохобор.
– «ВСС» отдай, в носу и пальцем поковыряешь, – я спустился на пол и, вынув «акашные» рожки из карманов жилета, заменил их «винторезными».
– Раньше слезть не мог? – возмутился пулеметчик, потирая шею.
– Очень уж на тебе уютно. Гнись, обратно полезу.
Балаган покраснел от возмущения, но спорить не стал.
– Ни пуха, – источая дружелюбие, помахал рукой Сиплый.
– Спасибо. Или как там принято отвечать? Иди на хуй?
Протиснувшись в узкий проем между доской и ржавым куском жести, я выбрался на край трехметровой стены, ухватился за него, спустил бренное тело вниз и разжал пальцы. Все, обратного пути нет. Да оно и к лучшему. Чем меньше планов, тем они качественнее.
Я взял «ВСС» на изготовку и выглянул за угол – никого. Либо наши опасения по поводу засады напрасны, либо сучьи выблядки хорошо прячутся.
Территория вокруг более всего походила на заводскую – покосившиеся сизые от мха железобетонные панели забора с колючкой поверху, ржавые козловые краны на заросших рельсах, невысокие зданьица, раскиданные вдоль периметра, и две серо-коричневые громады в центре, одна из которых нагло тыкала в небо высоченной кирпичной трубой.
И никаких огней. Это настораживало. Там, где есть человек, всегда есть и огонь, особенно ночью. Даже если на нас организовали засаду и блюдут светомаскировку – все равно, хоть маленький огонек, а должен быть.
Я поднял голову и посмотрел в проем на крыше, откуда только что вылез – ну вот, хотя бы такой, еле заметный, а обычному глазу и вовсе неощутимый свет.
Но на остальной территории он исходил только от звезд, поблескивающих в прорехах облачной завесы, да от луны, расплывшейся по небу желтым пятном, как моча по грязной простыне.
Первым пунктом в моем плане значилось – нейтрализовать вероятных злоумышленников, держащих на прицеле дверь котельной. Ибо карабкаться при возвращении в узкий лаз над трехметровой стеной не слишком удобно.
Где бы я засел, поменяйся мы местами? Пожалуй, вон там, на левой громадине. Забрался б с «СВД» на крышу, дождался, пока голубчики отойдут подальше от потенциальных укрытий, и перестрелял бы. Но это я, а обладателю заурядного зрения будет тяжеловато шмалять на две сотни метров в кромешной темноте. К тому же, судя по уровню развития грибной промышленности, орудовал тут явно не одиночка, а значит, логичнее сделать ставку на шквальный огонь пяти-шести стволов по не успевшей рассредоточиться группе с достаточно близкого расстояния. А для такой засады места лучше, чем вон та груда бетонных блоков, не сыскать.
Я снова заглянул в окуляр прицела. Ну, точно – сидят голубчики. Двое всего. А нет, вот и третий обнаружился чуть поодаль. Странные ребята. Головы тряпьем черным замотаны, только глаза наружу, будто из рыбьей пасти глядят. Да и кожа по цвету не сильно от тряпок отличается. Если б башками не крутили, не заметил бы. Ага, еще один, за кочкой притаился, лежит, яйца морозит. Что за хрень у него в руках? Пулемет? Не пойму. Ладно, подойдем ближе, там и рассмотрим.
Я как мог осторожно прокрался за соседнее полуразвалившееся здание, служившее раньше то ли складом, то ли гаражом, и, прячась за ним, начал обходить противника по левому флангу.
– С-с-с… – Нога зависла в считаных сантиметрах от нажимной пластины капкана, раззявившего стальные челюсти под жухлой травой.
Еще немного – и они сомкнулись бы, с хрустом раздробив мне лодыжку. Внимательнее нужно, внимательнее. На одной ноге сложновато будет вернуться.
Я вышел к противоположному углу гаража и сверил диспозицию – все на прежних местах, терпеливо ждут. Усидчивые засранцы.
Теперь мне хорошо было видно и фасад котельной с чуть светящимся прямоугольником дверных щелей. А по сторонам от выхода незваных гостей ждал пренеприятный сюрприз – медвежьи капканы. Точно такие, в какой сам едва не угодил пару минут назад. Под травой их и днем