Голову седую.
Конь мой, конь! как был ты
Жеребенок квилый,
Ты не знал, что на тебе поеду
За своей я милой!
Солнце за горами,
Темен дол туманный…
Ты лети, лети, мой конь ретивый,
К милой и желанной!
Чародейка
Вы сожгите её,
Утопите её:
Загубила она
Душу-сёрдце мое!
Чародейка она,
И хитра и умна,
Много чар у неё,
Всех чарует она.
Чары – очи у ней,
Чары – белая грудь;
Как увидишь ты их –
Свой покой позабудь!
Пятерых извела
Блеском чорных очей,
Красотою лица,
Белизною плечей…
Пятерых извела,
И шестому не в мочь:
Сам не свой, как шальной,
Бродит он день и ночь.
Ах, сожгите её,
Утопите её:
Загубила она
Душу-сердце мое!
Радость и горе
Ах ты, радость, ты, радость!
Деревцом вырастаешь,
Только жаль, что корней ты
Никуда не пускаешь.
И подует ли ветер,
Аль вода разольётся:
Деревцо молодое
Упадет и согнётся.
Может, может и встанет,
Да в иному уж лету….
Жаль мне, жаль, что корней-то
У тебя, радость, нету!
Ах ты, горе-кручина!
У тебя, у кручины,
Лишь один горький корень;
Без ветвей, без былины.
Много надобно вздохов,
Слёз широкое море,
Чтоб развеять кручину,
Чтобы выплакать горе!
Горький корень далёко,
Горький корень глуббво,
Без ветвей, без былины –
Горький корень кручины!
Сестра отравительница
Побежала раным-рано
На Дунай-реку Ульяна.
Проезжали там гусары:
«Эй, поедем, девка, с нами!»
– Я бы рада, я бы рада,
Да боюсь родного брата.
«Отрави ты брата ядом
И поедем с нами рядом.»
Я бы рада, я бы рада,
Да откуда взять мне яду?
«В темном лесе под ракитой
Змей гнездится ядовитый:
«Принеси его ты в хату
И изжарь на завтрак брату.»
Едет, едет брат из бору,
Тащит дерево-колоду.
Встречу брату выбегала
И ворота отворяла;
Отвела коней на место.
«Это что, сестра, за вести?»
– На-ка рыбки, брат Ванюша:
Пополудновай, покушай! –
«Где взяла ты рыбу эту:
Ни голов, ни перьев нету?»
– Я головки отрубила,
Под окошком их зарыла.
Как отведал он жаркое,
Побледнел одной щекою;
Как еще кусок откушал,
Побледнел и весь Ванюша;
А как третий съел кусочек,
Побледнел, что бел платочек.
«Принеси, сестра, напиться:
Хочет сердце прохладиться.»
Принесла воды из лужи –
Стало Ване еще хуже.
«Постели, сестра, постелю:
Клонит сон меня что с хмелю.»
– Ляг на камень головою
И усни уж, Бог с тобою!
В Бояно́ве зво́ны зво́нят:
Палачи Ульяну гонят;
В Мутеницах зазвонили:
С ней они в дороге были;
А звонить в Годо́не стали –
Палачи ее пригнали.
Как тесали гроб Ивану,
На возу везли Ульяну.
– Вы живьем меня заройте,
Только песенки не пойте!
Как Ульяну зарывали,
Девки песенку слагали;
Как совсем ее зарыли,
Девки песенку сложили.
Печаль
Уж не быть тому во-веки, что прошло, что было;
Не светить знать красну солнцу, как оно светило!
Не знавать мне прежней доли с прежней мощью-силой;
На коне своем уда́лом знать не ездить к милой!
Мне светило красно солнце в малое оконце,
А теперь светить не хочет, частый дождик мочит,
Частый дождик, непогода бьёт, стучит в окошко:
Заросла в моей любезной торная дорожка –
Заросла она кустами, заросла травою,
С-той-поры как я спознался с милою другою.
Изгнание
Светлая ты речка,
Речка ты Влетава!
Наше ты веселье,
Красота и слава!
Красное ты место,
Прага дорогая,
Наш престольный город,
Родина святая!
Да что нам Влетава,
Что нам наша Прага,
Коли в нас угасла
Сила и отвага!
Татры, горы-скалы!
К вам идем мы в гости:
Здесь нам шить в ущельях,
Здесь мы сложим кости!
Собесский и турки
Погодите, братцы:
Перейдет Собесский,
Перейдет Собесский
Через холм Силезский –
Через холм Силезский,
Через Белу гору,
Через Белу гору,
На червонном ко́не –
На помощь гусарам,
На защиту Вены;
Тогда только суньтесь,
Турки-бусурмены!
Белград
Конь под Белградом стоит вороной;
На нем сидит,
Кровью покрыт,
Миленький мой.
Знаешь ли, мила, как битва живет?
Видишь: с меня,
Видишь: с коня
Кровь так и льёт!
Знаешь ли, мила, какой наш обед?
Наша еда –
Хлеб да вода:
Вот наш обед!
Знаешь ли, мила, где буду я спать?
Там, где убьют,
Там погребут,
Там мне лежать!
Знаешь ли, кто у меня звонарём?
Раненых стон,
Сабельный звон,
Пушечный гром!
Нитра[22]
Нитра, мила Нитра, ты веселье наше!
Где же, где то время, как была ты краше?
Нитра, мила Нитра, матушка родная,
На тебя мы смотрим плача и стеная:
Ты была когда-то всех околиц слава,
Где Дунай струится, Висла и Морава,
Где святой Мефеодий паству нас Христову
И учил народы божиему слову;
Ты была наследьем князя Святополка…
Ныне ж твоя слава стихла и замолкла;
Ныне здесь владеет чуждое нам племя:
Так-то свет изменчив, так проходит время!
Милый в поле
Люди мне сказали, будто в поле тучи,
А то зачернели миленького очи.
Люди мне сказали – поле загорелось,
А то у мило́ва личико зарделось.
Люди мне сказали, что гогочут гуси,
А то заиграли миленького гусли.
Люди мне сказали – пролетела пташка,
А то забелела милого рубашка.
Люди мне сказали – поле гулко стало,
Поле гулко стало – милый гонит стадо.
Ожидание
Месяца не видно
Середь темной ночи:
Жду я, жду мило́го –
Проглядела очи.
Жду я, не дождуся:
Не приходит Яся,
Хоть и обещал он,
Обещал вчёрася.
Во́ поле садочек,
Во́ поле прохладный;
Кто жь его украсил?
Яся ненаглядный.
Посажу цветочек
Рано до рассвету…
Ах, да не до цвету,
Коли друга нету!
Приуныл без друга
Зелен лес-лесочик:
Соловей не свищет,
Опустя носочик…
Краков
«Будь здорова, Соня!»
Молвил Соне Яков:
«Вороного ко́ня
Погоню я в Краков.
«Всем-то, всем украшен
Краков, город важный;
Что домов и башен
На улице каждой!
«Ездят там гусары,
С пиками уланы;
А где за́мок старый,
Там король и паны.
«Девки-бесеняты
Так и льнут повсюду…
Не забудь меня ты,
И я не забуду.»
Выпьем
Наши дни коротки –
Выпьем что-ли водки!
Что тут долго спорить –
Выпьем и вдругорядь!
Пусть жена и дети –
Выпьем-ка по третьей!
Все печали к чорту –
Наливай четвергу!