А сердце просится в цветник,
Взор тонет в неге вешних куп,
Слух — в томном сладострастье
Птиц, о любви такой трезвон
Поднявших, что, хоть удручен
Я был бы, хоть в несчастье,
При взгляде на лесистый склон
Вновь стану к жизни возвращен.
Жизнь — песен и услад родник,
Я по природе жизнелюб;
Мне снился сон, и в первый миг
Смех радостный сорвался с губ:
Сел на мое запястье
Изящный ястреб-птицегон,
Казалось, будет он взбешен,
Не стерпит чужевластья,
А вышло, что и ласков он
И тонкостям ловитв учен.
Сколь сон ни темен был и дик, —
Суть выколупав из скорлуп,
Мой господин его постиг
И подал так, что стал мне люб:
Любовное ненастье
Пройдет, очистив небосклон, —
Я — будь соперник хоть барон —
Достигну полновластья,
Всем оказавшись предпочтен,
Кто был любим или влюблен.
Проснувшись, я в тоске поник,
Скорбел, стал бездыхан, как труп,
Считал, что мой сеньор — шутник,
Что сон — безумен, сонник — туп,
И все ж не без пристрастья
Тому подыскивал резон,
Что вскоре понести урон
Должно мое злосчастье,
И верил, что свершится сон
Точь-в-точь как был мне возвещен.
Тогда, веселья поставщик,
На песни я не буду скуп;
Столь резок будет сердца сдвиг,
Что сам спадет засохший струп,
Судьбу не стану клясть я,
Мной будет вестник снаряжен,
А получу ль в ответ поклон —
Не знаю: соучастье
Мне нужно — строить бастион
Нельзя, коль бут не подвезен.
Сложив подстенье, камни встык
Кладя, с уступа на уступ
Взбираясь, зодчий форт воздвиг:
Порядку служащий — не глуп;
Я к рыцарству причастье
Тем подтвержу, что верный тон
Найду и музыку вдогон
Стихам пошлю на счастье,
Чтоб наслажденьем напоен
Слух Дамы был — и побежден.
Коль за морем кто из владык
Вдруг миру объявил всему б,
Что я предатель и двойник,
Умом коварен, сердцем груб
И принимал участье
В натравливании сторон, —
Я б меньший потерпел урон,
Чем ныне от бесстрастья
Белейшей средь прекрасных жен,
Чьим гневом все ж я обелен.
Нет к тем, кем мой словарь сочтен
Во мне подобострастья:
С закрытых слов не снял пелен,[88]
Однако смысл их просветлен.
Тем самым, вам был ключ вручен
К темнотам спетых мной кансон.
Песня, в которой трубадур, оставленный Дамой, сетует на судьбу
Звучанье радостных строк[89]
И смех победят истому,
Хоть я от счастья далек;
Но скучно и ей
От нежных затей —
Зачем же мне изощряться
В искусстве речей:
Что ж, тронув струну,
Я песню начну —
И зубы сомкну,
Чтоб зря не звучала:
Увы, сулит мало
Певучий слог
Веселья и благ —
Нет тех, кто был весел и благ.
Средь горестей путь пролег,
Поскольку замыслу злому
Подругу выучил рок;
Безумье тем злей,
Чем сердцу трудней
Жестокой сопротивляться;
Впредь буду смирней,
Стерплю, ускользну
От ссор и верну
Любви новизну,
Избегнув провала;
Любви не пристало
Слышать упрек;
Не гнев забияк
Ей мил, а смирения знак.
Я в тяжбе с ней изнемог —
Ведь сила ломит солому;[90]
Какой для меня в том прок,
Что верен я ей?
Гораздо верней
Начать другой восхищаться:
Там пойдет скорей
Правота ко дну,
Где она в плену
У силы; дерзну
Искать в том начало,
Что ум истерзало, —
Приговор строг:
Все Даме пустяк —
К свету ль вознесть, ввергнуть ли в мрак.
Коль друга найти б я мог,
Чуждого делу дурному,
Чтоб был со мной не жесток, —
Мне стало 6 видней,
Что жизни моей
Есть еще чем утешаться.
Ум, сердце ль сильней
Иль страх — первизну
Отдать не рискну
Вступившим в войну;
Ворам выпадало
В темнице подвала
Столько тревог,
Как мне от атак
Сих трех, ибо каждый мне враг.
Сердцу уже невдомек,
Как не поддаться излому:
Я брошен, я одинок
С тех пор, как злодей
Решил средь людей
Распространеньем заняться
Фальшивых вестей:
Поверив лгуну,[91]
Лишь ложь я пожну
И смертным усну
Сном; власть лишь мешала
Амору: бывало,
Хоть и высок,
Служил кое-как
Ему императорский стяг.
В покорстве — любви зарок,
Было ль когда по-другому?
Бесспорно, лучший итог
Тех ожидает, чей
Крик о любви слабей,
Чем тех, кто решил поддаться
Напору страстей;
Чтоб сберечь казну,
Я к умным примкну,
А спесь прокляну.
Иль пылу бахвала
Любовь отвечала
Не поперек?
Попал ли впросак,
Кто сделал навстречу ей шаг?
Честь, ищущая предлог[92]
Нравиться франту пустому,
В приличьях видит порок;
Невежество — всей
Громадой своей —
Гнетет к земле тунеядца:
— Поделом, ей-ей!
Коль честь на кону,
Влечет не одну
Из душ в вышину!
— Что ж: не обуяло
Безумье тех, стало
Быть, кто берег
Честь средь передряг.
Безумец, кто любит не так!
Предрассветная песня-альба
«Благому Свету, славному Царю,[93]
Тебе, господь, молитву я творю,
Чтоб друга моего ты не отринул
За то, что на ночь он меня покинул;
Заря вот-вот займется».
«Прелестный друг, сном долгим вас корю,
Проснитесь — иль проспите вы зарю,
Я вижу, свет звезды с востока хлынул,[94]
Уж близок день, час предрассветный минул,
Заря вот-вот займется».
«Прелестный друг, я песней вас зову,
Проснитесь — ибо, спрятавшись в листву,
Приветствует зарю певец пернатый:
Ревнивца месть за сон вам будет платой —
Заря вот-вот займется».
«Прелестный друг, увидьте наяву
Бледнеющую в окнах синеву
И верный ли, решите, я глашатай;
Проснитесь — или я ваш враг заклятый!
Заря вот-вот займется».
«Прелестный друг, я не встаю с колен
С тех пор, как вы ушли: всю ночь согбен,
К Спасителю взываю многократно,
Чтоб невредимо вы прошли обратно:
Заря вот-вот займется».
«Прелестный друг, когда у этих стен
Меня просили бодрствовать, взамен
Вы обещали дружбу — непонятно,
Я ль стал немил, иль пенье неприятно?
Заря вот-вот займется».
АРНАУТ ДАНИЭЛЬ[95]
Песня о том, что верный влюбленный, будь он даже лишен любви, пребывает в радости
Из слов согласной прямизны[96]
Сложу я песнь в канун весны.
Дни зелены,
В цветенье бор
И скаты гор,
И сладостного грома
Лесных стихир
И птичьих лир
Полн сумрак бурелома.
Весь бурелом — как звон струны;
Слова же мной огранены,[97]
До белизны
Их мыл и тер,
Чтоб сам Амор
Не мог найти излома;
Прям их ранжир,
Он командир,
Я в роли мажордома.
Но мажордом — что живодер,
Коль так устроил, чтоб позор
Узнал сеньор,
Чей стал мундир
Протерт до дыр,
Сам — как от костолома;
Впрямь, те больны,
В жару, грустны,
Кому любовь — истома.
Не томен, Дама, но хитер
Я и, что чей-то там партнер,
Плету узор:[98]
Проведай клир
Лихих проныр,
Что к вам душа влекома, —
Вам хоть бы хны,
А мне видны
Все ковы их приема.
Любой прием, хоть пышный пир,
Отвергну, ибо сердцем щир:
Вы мой кумир;
Разлучены
Мы, но верны —
И в душах нет надлома;
Слезится взор,
Но все остёр —
Мной в неге боль искома.
Иском, хоть я не из придир,
Мной в страсти благодатный мир
В любви я сир;
Стезя войны,
Измен, вины
От Каина ведома,
Но (чтя раздор),
Как в нас, с тех пор
Не знала страсть подъема.
О прелесть, будь вы дома,
Не как фразер
Арнаут в ваш двор
Придет стезей подъема.
Песня о верности Даме
Когда с вершинки[99]
Ольхи слетает лист,
Дрожат тростинки,
Крепчает ветра свист
И нем солист
Замерзнувшей лощинки —
Пред страстью чист