Коли ее с терпеньем прясть,
А силой не смирить напасть.
Песня, сетующая на разлуку с Императрицей, женой сеньора Монпелье
Не знающее препон[269]
Желанье душу томит,
Надежды же скорбен вид,
Столь высоко вознесен
Желанный предмет;
Но разум ставит запрет
Отчаянью — что ж, силен
И тот, и этот резон:
Питать я не стал
Надежд, но духом не пал.
Зачем дух ввысь устремлен,
Если его тяготит
Рожденный робостью стыд:
Стать может дерзкий разгон
Источником бед;
Но я утешен, нашед,
Что куртуазный уклон,
Которым я вдохновлен,
Затем ей пристал,
Чтоб вновь я радость сыскал.
Вот сердцем стал убежден —
И правдой обман глядит,
С усладой коварной слит;
Но верности строг закон:
Лишь давши обет,
Можно добиться побед;
Я буду вознагражден,
Только б теперь был прощен
Чувств нежных накал,
Коими к вам я пылал.
Видно, мой разум сражен
Желаньем: я с толку сбит
И взором, в котором скрыт
Обман, мгновенно пленен;
Любовью задет,
Я не заметил примет
Того, что уже влюблен:
Я был считать обречен,
Пока не устал,
Уколы сладостных жал.
Неправо я обвинен,
Ибо мне мысль претит,
Что поводом для обид
Мог быть куртуазный тон:
Любви ли во вред
Чрезмерный любовный бред?
Хотя я со всех сторон
Прав в том, за что осужден,
Но ваших похвал,
Увы, я напрасно ждал.
Когда вместо пенья стон
Звучит — пусть песня молчит:
Может, отказ облегчит
Столь тягостный мне урон
Теперь, когда нет
Императрицы,[270] чей свет
Юностью в высях зажжен;
Не опустей ее трон,
Давно уж провал
Ждал бы глупцов-прилипал.
Вкушу ль я сладость бесед
С самой прелестной из жен
Иль счастья буду лишен?
Так вас я желал,
Что стал от желанья шал.
О убыли тех времен
Все дни я вздыхал
И ныне в бессилье впал.
Песня-плач об умершем эн Баррале, сеньоре Марселя
Как те, кто горем сражен,[271]
К жестокой боли хранят
Бесчувствие, рот их сжат,
Исторгнуть не в силах стон, —
Так я безгласен стою,
Хоть слезы мне сердце жгут,
И скорби этих минут
Еще не осознаю:
Эн Барраль мой могилой взят!
Что ни сделай, все невпопад
Будет — слез потому не лью.
Рассудок ли поврежден,
Чары ли сердце томят,
Но только найду навряд
Равных ему, ибо он
Втягивал в сферу свою
Честь, спрятанную под спуд,
Словно магнит — сталь из груд
Хлама: и вот вопию
Я о том, что похищен клад
Доблести той, с коею в ряд
Мы ставить не смеем ничью.
Тот нищ, кто до сих времен
В любви его был богат;
Всех смертных овеял хлад,
Когда он был погребен:
О, скольких я отпою —
Весь, весь с ним погибший люд
Многие ныне соткут
Траурную кисею.
Взял верх над великим и над
Малым он, в сонм благих прият,
Величье придав бытию.
Как верный найти мне тон,
Сеньор, коль в сердце разлад?
В вас был источник отрад,
Свой восполнявший урон
Тотчас, подобно ручью,
Чьи тем обильней текут
Воды, чем больше их льют;
Кто вашу не пил струю!
Но бог вас берег от утрат,
Так что всякий ваш дар — назад
Возвращаем был десятью.
Того, кто ввысь вознесен,
Здесь ждет, о горе, распад:
Цветок, лия аромат
Сладчайший, был обречен
Смертельному лезвею;
Пусть видят в том божий суд
Все, что по миру бредут,
Как странник в чужом краю;
Позор и забвенье грозят
Тем, кто путь свершал наугад,
Не ища Его колею.
Господь, чтобы был лишен
Навеки победы ад,
Ты сам на кресте распят,
Зато грешный род спасен;
Яви же милость твою
Ему, как являл и тут,
И дай средь святых приют;
О Дева, молитву чью
Как высшей мы ждем из наград,
Попроси за достойных чад
У Сына, чтоб быть им в раю.
Сеньор, пусть я и пою,
Когда грудь слезы мне жгут,
Но скорби прилив так лют,
Что первенство отдаю
Трубадурам, чей выше лад,
Хоть в сердце хвалу вам, стократ
Высшую, чем они, таю.
Песня, призывающая к крестовому походу
Отныне не вижу, что[272]
Могло помешать бы нам
Прийти с мольбой в божий храм,
Прося нам помочь того,
Кто ныне поруган сам:
Враг его Гроба Святого лишил,[273]
Стала Испания долом могил —
Время пустых отговорок прошло:
Здесь никого еще шквал не топил.
Чем еще может он нас упрекнуть?
Разве что снова свершит крестный путь.
Отдав нам себя всего,
Он принял муки и срам,
И было нашим грехам
Так искупленье дано;
Кто жизни желает там,
Пусть не жалеет для господа сил
Здесь, ибо смертью он жизнь возвратил;
Смерти из нас не избегнет никто —
Горе тому, кто страх божий забыл!
В жизни едва мы успеем мелькнуть,
Как предстоит нам навеки уснуть.
Люди о том, что темно,
Судят, подобно слепцам:
Хоть тело — лишь смертный хлам,
Всю жизнь они все равно
Хотят угодить телам,
Души же губят; спасительный пыл,
Их охранявший от смерти, остыл;
Был бы я горд, если 6 хоть одного
К действию словом своим побудил:
Хватит про бедность волынку тянуть,
Каждый оденет пусть панцирем грудь!
Пусть будет сердце его
Годно к великим делам!
Король Арагонский, вам
Бог вверил заботу о
Том, чтоб внушить храбрецам,
Что вы — их броня, что крепок их тыл;
Если бы делу король изменил,
Он причинил бы и господу зло;
Тем же, кто верно ему послужил,
Здесь иль на небе сторицей вернуть
Может он все — воздаянья в том суть.
Король Кастильский давно[274]
Не должен верить глупцам,
Его хранящим от ям,
Ибо идти нелегко
Всем по господним путям:
Кто с ним заодно, кто богу вручил
Жизнь беззаветно, лишь тот ему мил,
Всякое дело без бога — ничто,
Любит он тех, кто его возлюбил,
Спесь перед богом не знатна ничуть,
К славе ведет не гордыня отнюдь.
Жизни высокой не знав, не добыл
Чести безумец, поскольку мостил
Тленом дорогу: чтоб нам повезло,
Строить прочнее должны мы настил;
Блага добившись, никто не забудь
Благодареньем Творца помянуть.
Славный Магнит,[275] вас господь отличил —
Срок, чтоб к нему вы пришли, он продлил:
Ваше спасенье — его торжество;
Гибельно плыть без руля и ветрил,
Богу легко нас заставить свернуть:
Ждет он, чтоб сами мы выбрали путь.
АРНАУТ ДЕ МАРЕЙЛЬ[276]
Песня о радости любви
Сладко дыханье апреля,[277]
Майских предвестие дней,
Ночь безмятежную трелью
Околдовал соловей;
Радостью утро тревожа,
Птичий разносится крик,
Всюду им брачное ложе,
Каждый к подруге приник.
В каждом трепещущем теле
Пламя страстей все сильней,
Чувствую в сердце веселье —
Схожа любовь их с моей.
Ветер, погладив по коже,
В грудь животворно проник;
Радости предан я тоже,
В Радости жить я привык.
Краше она асфоделей,
Телом — Елены белей,[278]
Искренна в слове и в деле —
Верх куртуазности в ней;
Рыжеволоса, пригожа,
Чисто и сердце и лик.
Всю красоту твою, боже,
В сей госпоже я постиг.
Милость ведет меня к цели,
И поцелуй без затей,
Ею таимый доселе,
Службе награду моей,
Я получу — чтобы позже
Путь одолеть нам за миг,
Об руку с ней в бездорожье
Счастья возок я настиг.
Песня о верности, которая поможет перенести удары судьбы
Искренностью приема[279]
В плен я навеки взят:
Облик, улыбка, взгляд,
Весь ваш вид и наряд
В сердце живут моем;
Дама, я смерть приму,
Если вас не смягчат
Скорбь и страданья в том,
Кто отныне в ваш дом
Входит, словно в тюрьму.