— Друг, нет причин так меня честить.
— Амор, вы хотите нас разлучить.
— Друг, жить в разлуке милей, чем не жить.
— Амор, я не в силах Даму сменить.
— Друг, вам придется желанья смирить.
— Амор, впредь могу ль я радость вкусить?
— Друг, для того надо ждать и служить.
ЮГЮЭТ ДЕ МАТАПЛАНА[404]
Песня, в которой трубадур порицает поведение своего друга Раймона де Мираваля, обманом изгнавшего жену из дому
Сирвента, которую вдруг[405]
Я стал по веленью души
Слагать, в Мираваль поспеши —
Лечить эн-Раймонов недуг:
Он прежде был сведущ в знанье
Вежества, но поруганье
Над куртуазностью ныне свершил;
И, забыв о стремленье
Ввысь, он унизил свое поведенье.
Постигшие мудрость наук
Верней ничего не рекли,
Чем то, что порок не внутри
Себя видим мы, а вокруг:
Раймон хранил упованье
На радость, в своем желанье
Всегда проявлял он искренний пыл;
Но столь низко паденье,
Что ныне он примет от всех осужденье.
С достойнейшею из супруг,
Искусно слагавшей стихи,
Расстался он: сбившись с пути,
Советчиков выбрал из слуг,
Жить перестал в упованье
На милость дам и признанье,
Беседу любезную разлюбил —
Тяжкое преступленье:
Пусть не лелеет надежд на прощенье.
Муж, если он Юности друг,
Быть должен терпимым в любви
К другим, как терпимы они;
Но этот на вежество туг;
Смешны его притязанья;
Лишь проявляя старанье
Усердное, вновь он станет ей мил:
Пусть пребудет в смиренье,
Видя возлюбленных к ней приближенье.
Чтоб снова стал весел досуг,
Он в дом ее должен ввести,
Сделав так, чтоб у всех в чести
Вновь стал ее пения звук;
И если негодованье
Он утаит при свиданье
Дамы с любым, кто ее полюбил, —
Тем заслужит почтенье
Всех, кто учтив, а ревнивцев — глумленье.
Дама Каударенка, иль вам постыл
Тот, в ком живо стремленье
Ценить в вас изысканность поведенья?
ГАВАУДАН[406]
Пастурель, за пением которой трубадур узнает в пастушке свою прежнюю подругу
Ранним утром третьего дня[407]
С гребня холма спускаясь в лог,
Под боярышником увидел я
В тот миг, когда заалел восток,
Девушку, чей облик и взор
Другую мне напоминали
И так приветственно сияли,
Что я поскакал во весь опор.
Исполнившись радости, с коня
Тотчас спрыгнул я на песок;
За руку дева взяла меня,
Я рядом с ней в тень липы лег;
Она не вступала в разговор:
Еще я сомневался, та ли,
Но вдруг меня поцеловали
Ее уста, разрешив наш спор.
Я словно заснул, но, щекоча,
Кудри моих коснулись щек.
— Красавица, знать, в эти края
Вас вел, чтоб встретились мы, сам бог?
— Да, сеньор, Он на милость скор,
И все пошло бы, как вначале,
Когда б, как я, вы пожелали
Того, что все мне ставят в укор.
— Подруга, я предвижу, что зря
Было б судьбе бросать упрек,
Ибо, лаской меня даря,
Знайте, что мой жребий жесток:
Что прежде дал, то отнял Амор,
Не знаю я, какие дали
Приютом милой нынче стали,
Столь похититель ее хитер.
— Сеньор, я ночь провожу, скорбя,
Так что мне понятен ваш слог:
Вас не видя подле себя,
Лишилась сна я на долгий срок,
И все ж разлучника ждет позор:
Его усилья зря пропали,
Ведь мы друг друга повстречали
Его стараньям наперекор.
— Подруга, светла судьба моя.
Бог мне вашу дружбу сберег,
Радостью комнат полны поля,
И нашей радости в том залог.
Все удается нам с этих пор,
И мы горды, что не попали
В служенье рабское к печали,
И кончен мой с Амором раздор.
— Сеньор, Дамой Евой уговор
Нарушен был, но те едва ли
Умны, что ей за то пеняли,
И мне смешны все, что мелют вздор.
Песня об обреченности тех, кто низок душой
В самый короткий день в году[408]
Знакам небес внять мы должны:
Солнце словно спит на ходу,
Не добрав своей вышины,
Твердь будто оцепенела,
Безмолвие в звездном хоре, —
Началу худого дела[409]
Пора положить предел.
Оправданий я не найду
Спеси тех, кто лелеет сны,[410]
Что на графа надеть узду[411]
Им удастся и без войны;
На шатком мосту умело
Справится с радостью горе.
Вам надо — хоть сами белы,[412] —
Чтоб мир был ал, а не бел.[413]
К ратному граф привык труду,
Будете им побеждены.
Золото себе на беду
Тратя, вы лишились казны:
Безумье лжецу велело
Душу держать на запоре;
В ком сердце цело, пусть тело
Разбито, — и сам тот цел.
Кавалеры, я заведу
Речь о том, что вы знать должны:
Роланд за ничтожную мзду
Продан[414] — все вы обречены:
Граф, чьей душой овладела
Доблесть, так сделает вскоре,
Чтоб, сев на скамью несмело,
Никто встать с нее не смел.
Кто трудится в дряхлом саду,
Затем лишь цветущем с весны,
Чтоб вызреть такому плоду,
Как Марсий,[415] — не больно умны,
В ком мысль об измене зрела,
Дни будет влачить в позоре:
Рабство под видом раздела —
Что за презренный удел!
Боже, милости твоей жду.
Ныне те, чьи сердца полны
Были доблести, не в ходу,
Низкие же вознесены,
Но время упасть приспело
В грязь с моста — вы с богом в ссоре:
Нельзя спасать от расстрела
Стоящих под градом стрел.
Будь проклят, кто их жалел!
ГИЛЬЕМ ДЕ КАБЕСТАНЬ[416]
Песня с мольбой о признании
Сладостно-злая[417]
Грусть, что Амор мне дал,
Жжет, заставляя
Песней унять накал
Страсти: пылая,
Я б вас в объятьях сжал,
Но, столь желая,
Я вас лишь созерцал.
Что ж, я в ваших руках;
Видя гневный их взмах,
Превращаюсь я в прах,
Так как верен обету;
К вам стремлюсь, будто к свету,
Я, блуждая впотьмах;
Вас я славлю в стихах.
Пусть, гнев являя,
Амор вас охранял,
Премного зла я
Из-за него приял,
Радость былая
Ушла, я грустен, шал:
Любви желая,
От ее плачу жал.
От любви я исчах,
С вами я нежен в снах,
Наяву ж — не в ладах,
Напоказ всему свету.
За какую монету
Вы мой примете страх?
Ибо я вновь в бегах.
Эскиз к портрету
Я набросать хотел:
Улыбку эту,
Стан, что строен и бел.
Когда б воспету
Мной, как воспеть я смел
Вас, быть завету
С богом — в раю б я пел!
Вам я служить готов
Ради десятка слов;
Мне дареных платков
Не храню, не ищите!
Нет во мне прежней прыти,
Нежных дам тщетен зов.
Мой алтарь — ваш альков.
Я рад рассвету:
Едва он заалел,
Любви примету
Я в нем найти успел;
Не вняв запрету,
Я пал, лишь вас узрел;
Увы, поэту
Любить — один удел.
Неприветлив ваш кров,
Нрав ваш тверд и суров,
Я лишен всех даров:
Что ж, кто может — берите!
Только мне разрешите
Ждать, что дрогнет засов,
Коль мой жребий таков.
Тоскою рвите
Сердце мне пополам,
Но в дом впустите
Амора — пусть он сам
В тайном укрытье
Возведет себе храм;
Слух свой склоните
К слезным моим мольбам.
Причиняя мне вред,
Злом вы полните свет;
Коль одну из бесед
Вы б вели с прямотою,
Молвив, чего я стою,
Любите вы иль нет,
Я б не ждал столько лет.
Я слаб в защите —
Крепость без боя сдам;
Милость явите —
Честь будет призом вам;
Знать не велите
Зависти к королям:
Быть в вашей свите
Мне приятней, чем там.
Коль пошлете мне вслед
Лишь прохладный привет,
Им я буду согрет.
Ах, любви полнотою
Душу мою — пустою
Оставлять вам не след.
Что ни жест, то запрет!
Пусть ваш ответ — запрет,
Вас считаю святою
И стремлюсь со тщетою
Свой исполнить обет,
Худших не чая бед.