[433]
Песня-тенсона о том, что выше: служение Даме или рыцарский долг?
— Гильельма, обошлись однажды круто[434]
Со странниками ливни и метели,
Их крики, нет ли где вблизи приюта,
До слуха двух сеньоров долетели,
Из коих каждый к Даме в ночь спешил:
Один на голоса поворотил,
Другой же дальше вскачь коня пустил —
Кого б из них вы предпочесть хотели?
— Ланфранк, тот рыцарь — кто помог кому-то
Но лучше тот, кто путь продолжил к цели:
Хоть первым и гордится, но надута
Все ж Дама на него на самом деле,
Ибо того не видит, кто ей мил;
Тот большее почтенье заслужил,
Кто слову своему не изменил,
Чем тот, кого сомненья одолели.
— Но, Дама, поступать в ту ночь ему-то
Как рыцарю, а не как пустомеле,
Когда пришла опасная минута,
Как раз любовь и вежество велели:
Ради любви он многих защитил,
Хоть встречи с Дамой сам себя лишил;
Короче говоря, он поступил,
А не пустился лишь в пустые трели.
— Ланфранк, то речь безумца, коль не плута,
Вы в празднословье много преуспели;
Какая поднялась бы в мире смута,
Когда бы все, как он, свернуть посмели
С пути, который Дамой задан был:
Пусть прежде бы он долг свой совершил,
Награду принял — и остаток сил
Тогда б мог тратить на другие цели.
— Столь, Дама, ваша мысль искусно гнута,
Что я совсем растерян: неужели
Паломник не найдет нигде уюта,
По мненью Дамы, кроме как в пределе
Ее владений? Не грызет удил
Конь,[435] если кнут его не горячил, —
Вы ж заняты вытягиваньем жил
Из всадников, вот те и ослабели.
— Ланфранк, в вас самолюбие раздуто:
Чтоб не попасть на камни или мели,
Те в сторону не сделали ни фута,
Что о служенье Дамам лишь радели;
Скитальцев в замок сторож бы впустил;
Но истину наш спор установил:
Кто так легко поводья опустил,
Тот оплошает и в серьезном деле.
— Мне, Дама, бесконечный спор постыл:
Хочу, чтоб главный довод ваш сразил
Меня, — хоть я бы вас и победил,
Поверьте, даже задремав в постели.
— Ланфранк, я сохранила прежний пыл
И столько для победы нужных сил,
Что, сколь бы дерзким мой партнер ни слыл,
Его держать я буду в черном теле.
СОРДЕЛЬ[436]
Песня-плач по эн Блакацу, призывающая властелинов вкусить от его сердца, дабы укрепить свое мужество
По эн Блакацу плач я на простой мотив[437]
Начну скорбя; увы, оправдан мой порыв:
Он добрым другом был моим, пока был жив;
Рок злобно поступил, сеньора нас лишив
И в землю вместе с ним все доблести зарыв, —
Ущерб смертельный! Тем спасительней призыв
Взять сердце у него и всем, кто сердцем лжив
Иль боязлив, отдать, их вдосталь накормив.
Пусть первым съест его тот, чья держава[438] — Рим,
Коль местью праведной к миланцам одержим,
Поскольку не они ему — он сдался им
И обездолен, хоть германцами и чтим.
Король французский пусть откусит вслед за ним,[439]
Чтоб вновь Кастилию владением своим
Считать; но матери его силен нажим,
Он не рискнет, им пуще чести мир ценим.
Стою с мольбою пред английским королем,[440]
Пусть сколько может съест и станет храбрецом
И разоренный им самим по лени дом
Возвысит, славою покрыв, а не стыдом.
И должен за двоих Кастилец съесть потом:[441]
Два королевства — не король он ни в одном.
Но и решись, пусть это сделает тайком,
А то узнает мать[442] — побьет его дрючком.
И Арагонец, съев, воинственную дрожь
Почувствует,[443] а то его все стяги сплошь
Покрыл позор, а он бездействует — хорош!
Или Марсель с Милло не ценятся ни в грош?
От сердца пусть вкусит король наваррский тож,[444]
Он не на короля — на графа тянет; что ж,
Из тех, кто и труслив, и ни на что не гож,
Бывает, иногда бог делает вольмож.
Побольше должен граф Тулузский сердца съесть,[445]
Чтоб земли бывшие и нынешние счесть:
Коль в нем не пробудит другое сердце месть,
Тем менее у нас надежд на то, что есть.
И граф Прованский съест, чтоб знать, что предпочесть[446]
Чему: жить в бедности иль в гущу боя лезть?
Лишь съев, утраченное мог бы он обресть,
Иначе бремени утрат ему не снесть.
Вельможи не простят мне то, что произнесть
Решился я, хоть им, как мне, противна лесть.
Подай о милости, Утешник Милый,[447] весть —
Ничей отказ мою не уязвил бы честь.
ПЕЙРЕ ГИЛЬЕМ — СОРДЕЛЬ
Песня-тенсона, разбирающая некоторые тонкости в поведении возлюбленных
— Что вы скажете, эн Сордель[448]
По поводу слухов? Ужель
Графиня — и впрямь ваша цель?
Ведь о дружбе с нею радел
Эн Блакац, но он поседел,
Пока ей в глаза глядел.
— Пейре Гильем, ему ли, мне ль
Ту, что можно взять за модель
Красоты, не бывшей досель,
Бог на гибель создать хотел:
До свершенья любовных дел
Нас повесят — таков удел.
— Эн Сордель, вы один из всех
Такой, ибо видит успех
В том влюбленный, чтоб без помех
С Дамой иметь побольше встреч,
Ее обнять, с нею возлечь, —
Вы ж о другом ведете речь.
— Мне ее беседа и смех —
Честь, Пейре Гильем; но не грех,
Если б огонь нежных утех
Она пожелала разжечь;
Миром мог бы я пренебречь,
Эту радость решив сберечь.
— Вы, эн Сордель, скромность избрав,
Обновили любви устав;
Не опозорен покуда граф,
Но придет и его черед,
Как всех с вами дружных господ,
Простите такой оборот.
— Пейре Гильем, судить нет прав
О любви, к ней вкус потеряв;
Граф воспитан, так что, узнав,
Ночь без сна он не проведет.
Надо закрыть глаза и рот,
Ибо это как бы не в счет.
— Сордель, ловко фехтует тот,
Кто выпад такой отобьет.
— Пейре, я жду радости от
Любви и не боюсь невзгод.
СОРДЕЛЬ — БЕРТРАН Д’АЛАМАНОН
Песня-тенсона о том, что чему предпочесть: куртуазную любовь бранной славе или наоборот?
— Бертран, пусть был бы выбор вам предложен:[449]
Отречься от изысканных утех
Любви, забыв про прежний свой успех,
Иль больше не вытаскивать из ножен
Меча, притом что Дама-то как раз
Лишь воина ценить и будет в вас, —
Что предпочтете? Мой вопрос несложен
На вид, но в нем всей жизни смысл заложен.
— Мой путь в любви, Сордель, был столь тревожен,
Чинили дамы столько мне помех,
Что я оставлю с радостью их всех;
Мне кажется, ваш самый тезис ложен:
Ведь от любви отказ — от мук отказ,
Меж тем как список славных браней нас
Украсит, и он может быть умножен;
Иной ответ, пожалуй, невозможен.
— Когда б вы знали, как ваш пыл потешен!
Кто строит доказательства свои
На том, Бертран, что можно без любви
Прожить, тот, право, должен быть повешен;
Боль сладкую и куртуазный бой
Сменять на шрамы, голод, холод, зной
Решится только тот, кто впрямь помешан:
Лишась любви, я был бы безутешен.
— Клянусь, Сордель, ваш выпад безуспешен
Иль вы хотите быть влюбленным, чьи
Трусливы взоры, кто ведет бои
Лишь на словах, кто безоружен, спешен
С коня? Ищу я радости другой —
Воинственной, возвышенной, благой:
Любовный подвиг с поношеньем смешан,
Тогда как бранный — славен и безгрешен.
— Верь та, кому я шлю мольбы без счета,
Что я храбрец, — и вот уж хороша
Жизнь, друг Бертран: не стоит и гроша
Ни неприязнь всех прочих, ни забота;
По мне, возлечь, обвив рукою стан,
Приятней, чем на землю пасть от ран,
Как милая вам франкская пехота;
И поцелуй нежней удара дрота.
— Сордель, что значит чувство без полета?
Возможно ль, чтоб, правдивостью дыша,
И лжезаслугой хвасталась душа?