От слез тускнеют краски щек;
Тот, кто в листву леса облек,
Избавить может вас от мук».
Она ответила: «Сеньор,
Я верю, будет не в укор
Мне этот хульный разговор:
„Бог, как от всех, кто жил греша,
В той жизни от меня свой взор
Не отвратит — но до тех пор
Как жить, когда далеко друг?“»
АЛЕГРЕТ[26]
Песня о губительном влиянии «сухости»
Природа в распаде: стал сух[27]
Поивший растенья родник,
Мутнеет окрестности лик,
Дым виснет в древесной сени;
Уныние застит блиставший взор
И пения птицы не ловит слух,
Как будто на мир напустили мор.
Хоть жив мой рассудок, но сух:
Хирея от низких интриг
Злой скаредности, он поник
В тени ее мрачной тени;
Скупцов не жжет ни мольба, ни укор:
Не будет плода, коль цветок пожух,
И честным не станет тот, кто хитер.
Пусть юн, но и вял он, и сух,
И жить в вожделенье привык,
И, в храбрости каясь, он сник,
И рот его в злобной пене;
Кто храбр только на день, увы, тот хвор:
Коль дело пошло, но к концу потух
Пыл благородный, весь замысел — вздор.
Скаредности характер сух:
Столь к злу в ней стремителен сдвиг,
Что Щедрость издать не успеет крик,[28]
Как вся уж в крови и тлене;
Корыстолюбия больший напор
Чувствует тот, кто богат: чтобы вслух
«Да» не сказать, рот замкнул на запор.
Внешне и внутренне сух
Скаред в деле, но если пшик —
Дело, он обнаружит шик:
Платит ничем долг и пени;
Их тысячи — тех, чья участь позор,
Однако хранит благородный дух
Над Западом властвующий сеньор.[29]
Ибо душой ни вял, ни сух
Самый храбрый из ста владык,
Многих он на подвиг подвиг,
Он щедр на лены, чужд лени;
Нет крепче, чем сердце его, опор;
Для Чести — пусть слышит всяк, кто не глух! —
Им Доблести предоставлен простор.
Вежества путь кремнист и сух,
Ибо спрос у мужей возник
На супруг, дефицит велик,
Плюс из-за измен при обмене
На лбу навек вырастает бугор:
Чаш слишком мало на столько питух,
Пьют из одной с обворованным вор.
Кончу стихи, язык их сух,
Но кто говорит, что он дик,
Тот сути его не постиг,
Ибо, песню словами пеня,
Изящных от грубых я вел отбор:
Пусть знает глупец, чей испорчен нюх,
Что Алегрет соблюдет договор.
Песнь, всем ответь, кто с тобой ищет ссор,
Что слов таких знаешь ты больше двух,
Чьи смыслы друг с другом вступают в спор.
БЕРНАРТ ДЕ ВЕНТАДОРН[30]
Песня о полной зависимости от Дамы
Мчит часы, и дни, и годы[31]
Время вспять, и вбок, и вдаль,
Я ж у моря ждать погоды
Обречен — дождусь едва ль:
Онемевший, истомленный
Перед самой непреклонной
Из жестокосердых Дам.
Ей — веселье, мне — невзгоды,
Ей — потеха, мне — печаль.
Сел играть я ей в угоду,
Проигрался — ей не жаль.
Знай, отвергнутый влюбленный,
Что в любви неразделенной
Гибель ждет тебя иль срам.
Я хулить себя по праву
Должен, коль на то пошло:
Тоже выдумал забаву —
Ей служить, себе во зло.
Да, но будь она добрее,
Я б сошел с ума быстрее,
Ибо: «Счастье дуракам!»
Мне учиться не по нраву
Дольше пенью у Эбло,[32]
Так как лишь дурную славу
Мне приносит ремесло;
Толку в этой нет затее:
Все несчастны грамотеи,
И удачи нет певцам.
Хоть тоска мне сердце ранит,
На губах играет смех.
Вряд ли каяться кто станет
За несовершенный грех.
Я взмолюсь — лишь злее мучит;
Что же, если не наскучит
Это ей — уйду я сам.
Только пусть меня поманит,
Стану я счастливей всех;
Хоть она с решеньем тянет,
Я надеюсь на успех;
Ибо, как Писанье учит,[33]
День, который нас улучшит,
Равен ста обычным дням.
Всей душою, постоянно
Быть хочу я с ней вдвоем:
Семя мечется, коль рано
Жизни зарождаться в нем.
И за то, что безучастна,
Укорять любовь опасно:
Что, как явит милость нам?
О любовь, как ты желанна:
Гибок стан и невесом,
Свежее лицо румяно —
Так задумано Творцом!
Жив я тем, что ежечасно
Надо мной она лишь властна.
Прочее — ненужный хлам!
Дама нежная прекрасна,
И столь чудного соблазна
Я лишить себя не дам!
Песня, рассуждающая о том стоит ли делиться Дамой с другим
Дайте, сеньоры, совет,[34]
Вы ходите в мудрецах:
Ко мне после стольких лет
Успех в любовных делах
Пришел — я Дамой любим,
Но вместе, увы, с другим,
Ничье мне не тяжело
Так общество, как его.
Рассматривая предмет
И так и сяк, я исчах,
Не зная, в чем больший вред,
Любить ли с ним на паях
Иль с ней делиться своим
Горем — вопрос нерешим:
Хоть это делай, хоть то —
Все будет нехорошо.
Любовь мою станет свет
Позорить на всех углах,
С презреньем украсив портрет
Короной о двух рогах;
А буду Дамой гоним —
Нищ стану, как пилигрим,
Лишиться б тогда всего,
И дара петь самого.
Вся жизнь моя — темный бред,
И ждет ее полный крах,
Не выбери из двух бед
Я меньшей: или в руках
Иметь, что не взято им,
Иль все упустить, как дым, —
Любовь утверждает, что
Неверным в ней не везло.
Что для нее мой запрет,
Когда ей мил вертопрах;
Но в снятье запрета нет
Причины иной, как страх.
Служа столько лет и зим,
Усердьем горжусь таким;
Было б вознаграждено
Прощенное мною зло.
Жар, коим был я согрет,
И ныне в ее глазах,
Но льется другому вслед,
Я предан, брожу впотьмах;
И все ж в толпе отличим
Я ею: взглядом пустым
На меня она смотрит — но
Не так, как на большинство.
Шлю за приветом привет
(Перо омочив в слезах)
Той, пред которой весь свет
И вся красота — лишь прах.
Я памятью злой томим:
Как мы, прощаясь, стоим
И прячет она лицо,
Чтоб не сказать ничего.
Дама, мы связь утаим
От всех; а на людях с ним
Будьте — храня для него
Лишь куртуазное мо.
ПЕЙРЕ ОВЕРНСКИЙ[37]
Песня о том, как в любви наступила зима
Короток день и ночь длинна,[38]
Воздух час от часу темней;[39]
Будь же, мысль моя, зелена
И плодами отяжелей!
Прозрачны дубы, в ветвях ни листа,
Холод и снег, не огласится дол
Пением соловья, сойки, клеста.
Но надежда мне все ж видна
В дальней и злой любви моей:[40]
Вставать одному с ложа сна
Горько тому, кто верен ей;
Радость должна быть в любви разлита,
Друг она тем, кто тоску поборол,
И тех бежит, в чьих сердцах темнота.
Мне ль не знать, что любовь вольна
И толстить, и худить людей:
Тем — полезна, этим — вредна,
Этот — смейся, тот — слезы лей;
Дар любви — ничьим другим не чета:
Не так желанен шотландский престол
Мне был бы, как от нее — нищета.
Мною проиграна война,
Ибо можно ли быть правей
Той, кем доблесть обновлена?
В ней источник моих скорбей:
Прикажет молчать — не открою рта,
И то боясь потерять, что нашел.
Забыться бы — так гнетет маета.
Но стань ко мне Дама нежна
В меру учтивости своей,
Буду вознагражден сполна
За лишения этих дней;
Ни лесть не мила мне, ни суета:
Не как влюбленный себя я повел,
Но ждать признанья готов лет до ста.
Коль достоинств ее казна
Всех сокровищ мира ценней,
То, приблизься ко мне она,
Стану первым из богачей;
Зато, в роли нищего иль шута
Прежде не быв, мог бы смешон и гол