Слабый рык и удары, будто от клюки, послышались откуда-то из-за спины. Обернувшись, я испытала облегчение, увидев приближающуюся Неолину. Вокруг ведуньи образовался шарообразный купол, который не позволял огню и лаве принести женщине вред. На плечах ведуньи был плотно повязан платок, где с кончиков свисали небольшие кисточки, напоминающие овечью шерсть. Так вот как жители континента спасали себя и свои дома от разрушающего пламени – использовали магию отрантусов – диких овец. В их шерсти таились небольшие сгустки, помогающие уберечь все живое.
– Неолина! – выкрикнула я и от отчаяния обхватила тело Михаэля руками, прижав его голову к своей груди. Глубокая морщина залегла между бровей правителя, веки подрагивали, будто он видел во сне что-то кошмарное. Я тихо вскрикнула, когда почувствовала руку женщины на своем плече, попыталась что-то сказать, но слова срывались с губ, напоминая крики раненого животного.
– Селестия…
– Помоги, сдел… сделай что-нибудь. Ты же ведунья, ты можешь!
– Ох, дитя… было бы все так просто… но ему можешь помочь только ты.
– Как? Как?! – Я чувствовала, как последние силы покидали Михаэля, как нити души извивались в его теле и стремились покинуть истерзанную плоть.
– Девочка, подумай… У тебя есть то, что не достает правителю, – сила, данная родителями, чтобы вы с Михаэлем могли встретиться. Пламя, которое ты, дриада, хранишь в себе, пытаешься приручить, жаждет вернуться к хозяину…
– Но… я… То есть… Все это время… Неолина…
– Я помогу направить поток магии в нужное русло, правильно отделить эту силу от твоей сущности. Возможно… Но это не важно… Михаэль будет жить.
Я перевела взгляд с его изуродованного лица на Неолину, которая стояла позади меня, опираясь на трость. В ее глазах плескалась немая мольба.
– Я знала твоего отца. Когда ты оказалась на континенте, они пробудились. Астрон и Мериса. Брат и сестра, связанные магией. Боги, которые нашли покой в Забвении. Дочь дракона и сын богини. Души, чьи судьбы связаны волей мойр и сделкой, которая предрешит исход войны. Все годы была лишь пешкой, но выжидала часа, чтобы свести вас с Михаэлем. Знала, на какую жертву шла. Я не боюсь смерти, однажды уже видела ее. Она милосердна к тем, в чьей душе нет зла. Селестия, – позвала меня ведунья, – даруй мне свободу и помоги Михаэлю. Его время еще не пришло. Я знала, что будет такой исход, поэтому воспользовалась магией сирен, чтобы обустроить жилище среди деревьев. Но это должно было случиться.
Я отвернулась от Неолины и ласково провела ладонью по лицу Михаэля, стараясь не задевать кровоточащие раны, которые слишком медленно затягивались.
– Что я должна сделать?
– Магия подскажет.
– Какая?
– Обе. Я помогу магии дракона найти правильный путь.
Неолина, кряхтя, уселась около меня и протянула морщинистую ладонь. Я недоуменно уставилась на нее, на что та лишь молча кивнула. Усевшись поудобнее, я вложила руку в ладонь ведуньи, другую прижала к сердцу Михаэля, которое едва билось. Легкое покалывание на кончиках пальцев переросло в сильную, нестерпимую боль, но я лишь сжала губы и впилась в пальцы Неолины.
Прикрыв глаза, я отпустила контроль над магией и позволила ей вырваться наружу. Сила природы единым потоком хлынула к Михаэлю, пытаясь вырвать его душу из цепких объятий смерти. Сквозь закрытые глаза я увидела лазурное свечение, мягким покрывалом окутавшее возлюбленного. Дыхание Михаэля, до этого рваное и прерывистое, начало замедляться и выравниваться, сердце под моей ладонью бешено забилось, пробуждая жизнь.
– Не медли, – приказала Неолина, на лице которой отразилась боль.
Я кивнула, и голос, полный мольбы, начал срываться с моих губ.
– Пожалуйста, верни мне его… прими любую жертву, только даруй ему жизнь. Верни молодость и красоту, позволь наслаждаться каждым отведенным судьбой мгновением.
Я читала это как молитву, не зная, кому говорю. Покачивалась из стороны в сторону, словно одержимая, повторяя слова. Магия огня, точно бешеный зверь, пробежалась по венам. Пламя, хлынувшее из рук, набросилось на Михаэля и поглотило его. Я вскрикнула, но Неолина крепко сжала ладонь, приказывая не двигаться, коротким кивков указав на правителя. Его лицо начало меняться на глазах: шрамы и кровоточины заменились на гладкое, загорелое лицо, сухие губы стали цвета спелой вишни.
Спустя мгновение тело Михаэля засветилось так ярко, что пришлось прикрыть лицо руками, разорвав контакт. Огонь правителя, для которого я была лишь сосудом, словно ласковый зверь вернулся к хозяину. Михаэль дрогнул, когда я, тихо закричав, отдала ему всю огненную магию. Чувство облегчения прокатилось по телу. Пытаясь призвать огонь, в ответ получила лишь тишину. Пламя признало в Михаэле хозяина и выбрало его, оставив мне магию дриад.
Последняя ниточка, что связывала меня с отцом, разорвалась, оставив после себя лишь горечь утраты. Но каждый конец подразумевает начало чего-то нового. То, что пугает больше всего, готово ворваться в твою жизнь, словно вихрь, сметая все на пути. То, что поможет найти себя, принять свою судьбу.
Правитель дернулся и глухо застонал.
Жадный глоток воздуха, сменившийся кашлем, раздался спустя мгновение. Выпрямившись, Михаэль шикнул от боли и схватился за бок, рваная рана на котором медленно затягивалась. Когда наши глаза встретились, Михаэль издал облегченный вздох и одной рукой обнял за талию, притянув к себе и уткнувшись лбом в ключицы.
– Огонь моей души, прости…
Эти слова так легко сорвались с его губ, что мне хотелось встряхнуть его и закричать от боли. Просто «прости»?
– Неолина.
Выпустив меня из объятий, мужчина на коленях подполз к женщине, которая лежала чуть поодаль. Я развернулась, чтобы осадить правителя, но вместо этого вскрикнула и прижала руку ко рту. Ведунья лежала поверх уже застывшей лавы и рвано дышала – из ее раскрытой грудной клетки торчали изломанные ребра, откуда стекала быстрым потоком вода. Капли, что оседали на ее одежде, с шипением растворялись в воздухе. Вместо ног у ведуньи вырисовывался изумрудный хвост, что нервно подрагивал.
Неолина растворялась, все ее тело превращалось в морскую пену, из которой она была рождена. Вместо рук – культи, глаза вытекали, подобно ручьям, образуя темные впадины. Едва заметная чешуя, что выступила на лбу и шее, переливалась изумрудно-лазурным цветом.
– Неолина…
С горечью и страхом в голосе произнес Михаэль. Его руки нервно блуждали по телу женщины, пытаясь подарить хоть толику сил, но огонь, встречаясь с водой, лишь шипел и оседал туманом на застывшую лаву. Женщина горько улыбнулась и культей коснулась щеки правителя, отчего на коже остался влажный след.
– Там, в кармане…
Едва выговорила Неолина. Михаэль резким движением вынул из кармана ведуньи драконий клык и небольшую диадему, в недоумении переглянувшись со мной. Ведунья, будто почувствовав наше замешательство, хрипло произнесла:
– Это последняя память о ваших родителях. Клык Астрона и диадема Мерисы. Храните их. Береги девочку, Михаэль. Не то я буду приходить к тебе во снах и лупить клюкой по наглой драконьей морде.
Михаэль рассмеялся, но я видела, как в уголках его глаз скопились слезы. Силуэт ведуньи таял, оставляя после себя лишь мокрые одежды.
– Кроме друг друга, у вас никого нет. Она зовет меня… Любите и берегите…
Неолина не договорила, распавшись на множество капель. Она вернулась к своим истокам – обратилась в морскую пену, чтобы спустя время вновь вернуться на землю. Ее душа была чиста. Смерть смилостивится над сиреной.
Михаэль просидел в молчании около десяти минут. Его взгляд был устремлен куда-то вдаль, где за Мо́йрским морем проглядывалась Пра́нта – континент желаний и страхов. Лицо правителя не выражало ни единой эмоции, лишь сжимающиеся до белых костяшек кулаки прятали боль и скорбь, что разъедали сердце и душу. Если внешне потомок дракона выглядел как прежде, то внутри у него бушевали стихии, готовые уничтожить своей силой все вокруг. Я смиренно присела за спиной Михаэля, боясь дышать, чтобы не потревожить траур правителя. Он протянул руку чуть в сторону. Я тут же обхватила его пальцы и крепко сжала, выражая безмолвную поддержку.
– Сделаем это в память о Неолине и родителях?
– Что?
– Пробудим мойр и начнем новый отсчет. Уничтожим все прогнившие души континента.
Я посмотрела на Михаэля долгим взглядом, пытаясь понять, серьезно ли он это. Но его выражение лица не предвещало ничего хорошего.
– А если мы не справимся?
Вцепившись в мой локоть, Михаэль мягко привлек к себе и припал губами в шее, чуть покусывая и посасывая ее. Продолжая удерживать, свободной рукой он заскользил по талии, поднимаясь выше, пока не коснулся пальцами соска, что торчал сквозь платье. Одним резким движением правитель разорвал тонкую ткань, оголяя мою грудь. Его поцелуи и прикосновения были обжигающими – огонь, что слетал с его рук, больше не ласкал, а жалил, доставлял боль, граничащую с удовольствием, показывая, что больше во мне нет магии дракона. Глухо застонав, я вцепилась одной рукой в волосы Михаэля, другой обхватила его шею, чуть откинувшись назад. Правитель провел языком дорожку между ключицами, опускаясь ниже, едва касаясь губами возбужденных сосков.
– Чувствуешь? Твоя магия проснулась.
Подавшись вперед, Михаэль бережно коснулся моих губ, обхватив лицо ладонями. Тягучий, медлительный поцелуй затуманил разум, заставляя выгнуть спину и податься телом навстречу, желая большего. Я провела языком по губам правителя, углубляя поцелуй, но он низко рассмеялся и отстранился, сев на колени около моих раздвинутых в стороны ног.
– Посмотри, как ты прекрасна. Посмотри в мои глаза.
Лазурного оттенка магия полностью окутала мое тело, листвой и лианами витая в воздухе. Плоть местами покрылась корой, в волосах струился тонкий плющ, расцветающий разноцветными мелкими бутонами. Я опустила взгляд – насыщенного зеленого оттенка кожа переливалась лазурным светом, вокруг запястья летали небольшие бабочки,