— Значит, веселились не у самого пирса, а чуть в стороне? — догадалась Анна.
— Метрах в ста, а то и поболе, — кивнул Третьяков и спросил: — Ну что? Нашли вы того урода?
Невесело усмехнувшись, она сказала:
— Нет.
— Когда найдете, убью.
— Послушайте, Степан… С чего вы взяли, что Каратанова не утопилась, а умерла другой смертью? Только, пожалуйста, не отпирайтесь. Я слышала ваш разговор с женой.
— Не могла она утопиться. Мы с ней любили друг друга.
Глава 24Мордобой
Рассказ Третьякова о лодке Брезгина внушил Анне надежду. Ей казалось, что она на пороге разгадки гибели Каратановой. Перебирая в уме возможные, но не отработанные каналы расследования, Анна поняла, что их только два: визит в психдиспансер к Линчевской и звонок Легкоступову.
Анна решила начать со второго и позвонила.
— Геннадий Федорович? Легкоступов? Здравствуйте. Меня зовут Анна Сергеевна Стерхова. Я старший уполномоченный по особо важным делам.
— Здравствуйте. Чем обязан? — Приветливый сначала голос Легкоступова сделался суше. — Откуда звоните?
— Из Придивного. Помните такой городок?
— Помню.
— Догадываетесь, зачем я вам звоню?
— Нет, не догадываюсь.
— Я занимаюсь делом об исчезновении Катерины Каратановой.
— Как? Опять?!
— Вам не о чем волноваться. Вы, как и прежде, вне подозрений.
— Надеюсь.
С этого момента Легкоступов как будто выдохнул, и разговор пошел легче.
Анна продолжила:
— У меня перед глазами протокол вашего допроса. По счастью, он сохранился. Из него следует, что после ссоры с Третьяковым вы вместе с гражданкой Ивлевой покинули вечеринку.
— Третьяков это тот мальчишка, дружок Катерины? — уточнил Легкоступов. — Простите. Я перезабыл все фамилии. Что касается гражданки Ивлевой, ее помню. Она была экс-королевой красоты, вручала корону Каратановой. Что конкретно вас интересует?
— Видели той ночью лодку у пирса?
— Видел. Лодка учителя по имени Аполлон. Редкое имя, потому и запомнил.
— Когда он уплыл на этой лодке, вы, конечно же, не видели…
— Почему? — удивился Легкоступов.
— В протоколе написано, что вы ушли в начале второго.
— Так и было. Только мы не ушли, а отошли подальше от компании.
— Что это значит?
— Мы с этой гражданкой… Как там ее?
— Ивлева.
— Мы с гражданкой Ивлевой, так сказать, уединились, но остались там же, на пляже.
— Далеко?
— Что?
— Далеко отошли от пирса?
— Метров на тридцать. От места, где была вечеринка, подальше.
— Выходит, вы могли видеть, как уплывал Брезгин?
— Брезгин это и есть Аполлон?
— Да, это он.
— Читайте протокол, там все это есть, — раздраженно проговорил Легкоступов.
— Подождите… — Анна пробежала глазами по тексту и категорически заключила: — Об этом здесь ничего нет.
— Издеваетесь? — В вопросе Легкоступова послышалось напряжение.
— Да, нет же… Нет.
— Тогда я не понимаю. Я все рассказал следователю. Во многом из-за этого меня отпустили.
— Ну, предположим…
Он прикрикнул:
— Не предположим, а факт!
— Теперь, если не сложно, мне расскажите.
— Вы точно издеваетесь, — он устало вздохнул. — Ну, хорошо. Слушайте. После того как там, на пляже, мы с гражданкой Ивлевой вступили в интимную связь, она отошла по малой нужде, а я остался на берегу. Оттуда я отчетливо видел этого Аполлона и двух девушек. Одной из них была Каратанова, вторая — девчонка помладше.
— Во сколько это было?
— К тому времени мы с гражданкой Ивлевой вступили в интимную связь около трех раз.
— Эти подробности меня не интересуют.
— Я к тому, что было уже два часа ночи.
— Что было дальше с теми двумя девушками?
— Девчонки забрались в лодку к Аполлону, и он их увез.
— Это все?
— Потом вернулась гражданка Ивлева, и мы отправились к ней домой.
Немного помолчав, Анна уточнила:
— Вы уверены?
— В чем?
— Что в лодку к Брезгину села именно Каратанова.
— Да, что же я, малахольный? Высокая, худая, на каблучищах, в джинсовой куртке. Этот Аполлон подсвечивал фонариком, и я хорошо ее разглядел.
— А та, вторая? Ее разглядели?
— Та вторая была помоложе, совсем девчонка. Чем-то похожа на Каратанову, может, ее сестра. Она весь вечер от Катерины не отставала.
— Как она была одета?
— Светлое платьице… Открытые руки. Я еще подумал, что в лодке она замерзнет.
— Значит, говорите, показания были зафиксированы в протоколе допроса?
— Были. Точно были. Перед тем, как подписать, я его прочитал.
— Куда же они делись?
— Сами разбирайтесь. Знаете, как бывает? Кто-то заплатил, и протокол уничтожили.
— Протокол лежит передо мной, — напомнила Анна.
— Тот ли?.. — спросил Легкоступов и, немного помолчав, мрачно закончил: — Не удивлюсь, если подпись в нем не моя. Теперь очень извиняюсь, но мне нужно идти.
Казалось, Анна получила то, что искала. Но, как известно, в жизни не бывает все слишком гладко. Жизнь постоянно подкидывает новые загадки и ставит препятствия. Теперь стало ясно: Брезгин причастен к исчезновению Каратановой. Но куда делся подлинный протокол допроса? Кто его подменил? И главное: знал ли о подмене следователь Куприянов?
Она позвонила Клейменову и услышала его телефон за своей дверью. Открыв ее, увидела Николая.
— Проходите. Надо поговорить.
— Мне тоже, — сказал Клейменов и прошел в комнату. — Я только что вернулся с обыска.
— Из дома Брезгина? — догадалась Анна. — Что-нибудь нашли?
— У бережливого человека всегда найдется то, что вам нужно.
— А Брезгин бережливый?
— На наше счастье — да. В доме нашли телефон, и в нем та самая симка, с которой он звонил Куприянову. И вот, как говорится, вишенка на торте… — Клейменов достал из пакета оранжевые кроссовки с зелеными шнурками и, подстелив газету, поставил на стол: — Они?
— Они! — уверенно заявила Анна и показала пальцем: — Я помню это пятно.
— Теперь мы точно знаем, что Брезгин был в доме Куприянова в момент убийства.
— Что-нибудь рассказал? Он меня стукнул?
— Пока молчит, — Николай положил кроссовки в пакет и прикрыл их газетой. — По-моему, надеется отвертеться. Слишком спокоен.
— Возможно, ждет от кого-то помощи?
— Трудно сказать.
— Что будете делать?
— Буду работать. Пока жду экспертизу на соответствие пули из тела Куприянова стволу, который выкинул Брезгин. На первый взгляд они совпадают. С учетом всех имеющихся улик признание Брезгина — дело времени. Видели в кино, как бьет зенитка, когда в перекрестье лучей попадает вражеский самолет? Точно так же попался Брезгин. — Взглянув на Анну, Клейменов улыбнулся. — Впрочем, кому я все это рассказываю…
— Акуле столичного сыска, — медленно проронила Анна. — Теперь я вам сообщу важную новость: Брезгин причастен к смерти Каратановой.
— Послушайте! — Лицо Клейменова исказилось гримасой непонимания. — Не валите все в одну кучу. Мы расследуем убийство Куприянова.
— Полчаса назад я говорила с Легкоступовым.
— Тем самым нефтяником? Как вы его нашли? — задав этот вопрос, Клейменов махнул рукой. — Все время забываю, что у вас больше возможностей.
— Легкоступов видел той ночью, как Брезгин увез Каратанову и Линчевскую на своей лодке. И эти его показания были запротоколированы. — Она взяла со стола протокол и протянула его Клейменову: — Читайте!
Минуту спустя Николай вернул протокол:
— Но здесь об этом ни слова.
— Вот именно! — Анна перешла к самому главному. — Протокол переписали, подделав подпись Легкоступова. Куприянов об этом знал!
— Да, бог с вами, Анна! Куприянов был порядочным человеком!
— Вы не знаете, с чем ему пришлось столкнуться в ходе расследования. Как вы помните, показания Сизовой были отозваны из-за того, что ее шантажировали.
— Думаете, то же самое произошло с Куприяновым?
— Могу только предполагать. Как только я начала интересоваться делом Каратановой, кто-то испугался, что старик проговорится, и его решили убить.
— Что еще вам стало известно?
Анна развернула план санаторского парка и положила его на стол:
— Смотрите! Видите этот крест?
— Вижу.
— В этом месте машина Зотова сбила Ирину Линчевскую. Запомните важную деталь: в тот момент на ней была надета джинсовая куртка Катерины Каратановой.
Николай спросил:
— Откуда вам это известно?
— Из показаний Зотова. Куртка была примечательной. На конкурсе красоты и на пляжной вечеринке куртка была на Каратановой.
— У меня сохранилась фотография, на которой я вместе с Каратановой. На них она в этой куртке.
— Но вы сказали, что не были с ней знакомы.
— А я и не был. Просто подошел после конкурса, спросил: можно с вами сфотографироваться? Она согласилась.
— Я видела эту фотографию. — Анна облегченно вздохнула и улыбнулась. — И знаете, вы сняли с моей души камень.
— Неужели заподозрили?..
— Работа у нас такая.
— Так что там с курткой?
— Линчевскую сбили здесь, — она ткнула пальцем в один, а потом в другой крест. — А здесь, у прачечной, ее видела Сизова. Вера помнит девушку в джинсовой куртке, похожую на Каратанову. И это значит, что Линчевская бежала из парка к дороге.
— Не наоборот?
— Я говорила с Сизовой, она хорошо помнит. Теперь смотрите, — Анна приложила линейку к обоим крестам и указала на ее окончание. — Видите?
— Вижу. Здесь находится заброшенный коттедж.
— Я знаю, что его называли генеральским, и знаю почему.
— Хотите сказать, что Линчевская убегала из коттеджа?
— А разве это не очевидно?
Он согласился:
— Следуя вашей логике, похоже на правду.
— Теперь сосредоточьтесь. Самое главное. Когда Каратанова и Линчевская садились в лодку Брезгина, Каратанова была в куртке, а Линчевская — без нее.
— О чем это говорит?
— О том, что остаток ночи девушки были вместе. У Каратановой было время, чтобы отдать свою куртку. Но если теперь нам известно, что Линчевская в ту ночь побывала в генеральском коттедже, — Анна кивнула на план, — значит, Каратанова тоже была там.