– Выходит, ты первая его поцеловала?
Лита округлила глаза. Неужто и такое бывает? Девоптицы сами выбирали себе мужчин во время праздника, но там было совсем другое. Вряд ли кто-то из них испытывал тот трепет, о котором говорила Нежата. Если Лита хоть что-то знала о людях, так это то, что их девушкам не принято делать первые шаги. Но Нежате правила были не писаны.
– И не только. – Нежата прислонила ладонь ко рту и склонилась к уху Литы, чтоб совсем никто не услышал, как они шушукаются. – Я приготовилась. Выбрала место – поляну с цветущими пролесками. Куда ни глянь – синий ковёр, сквозь полог леса сочатся золотые лучи. Подгадала погожий весенний день. Собрала корзинку с перекусом, положила туда и эту накидку. С собой взяла только Февету, и то скорее для отвода глаз, а сама попросила её подождать в ближайшей деревне. Волновалась жутко, но другие чувства были сильнее. Любопытство, тяга, жар в груди. Всё это лишь усилилось, когда он пришёл. Я сказала честно, что не хочу сегодня учиться колдовству или слушать что-то о прошлом. Призналась, что хочу лишь его. Он сперва ничего не ответил, я испугалась, что уйдёт, что он ничего ко мне не чувствует, а всё, что было раньше, мне лишь показалось. Но я бы уже не смогла отступить. Постелила накидку поверх пролесок, встала на цыпочки и поцеловала его. Мне кажется, он никогда в жизни так не удивлялся. Замер, словно окаменел. Превратился в глыбу льда. – Нежата хихикнула. – Ну а потом… я пошла дальше. Заставила его опуститься на накидку. И сняла одежду.
Лита ахнула так громко, что Ивлад шевельнулся во сне. От костра почти ничего не осталось, с сухим треском взмывали в воздух последние искры, и Ивлад казался каким-то сказочным, нездешним. Лита только что осознала, что почти весь рассказ Нежаты слушала не сводя взгляда с царевича. Ей стало так стыдно, что она уткнулась лбом в плечо Нежаты.
– Вот такие дела, – тихо заключила царевна. – Давай-ка тоже спать. Как-нибудь потом ещё расскажу. Ох, крепкое же было вино у проклятого трактирщика… Ты извини, если что. Наверное, неприятно такое выслушивать.
– Что ты, – заверила Лита, – я сама попросила. Спасибо, что рассказала.
– Да не за что, – хмыкнула Нежата.
Они устроились на земле, укрывшись той самой накидкой. Лите сперва было неловко представлять, как накидка лежала тогда на пролесках, но вскоре её всё-таки сморил сон. К счастью Литы, без сновидений.
Ивлад почти не поспал – так, покрутился, полежал в полудрёме. Шишки впивались в рёбра, в лесу кричали совы. Нежата с Литой о чём-то долго шептались, ахали и хихикали, но потом так и устроились вместе, едва ли не в обнимку. Бедная Грайя крепко уснула после трёх больших глотков вина, Домир тоже храпел. Хотел бы Ивлад вовсе его не слышать, но не получалось: тут как ни старайся, куда ни отходи, а всё равно окажешься рядом. Едут-то все вместе.
После вести о том, что Ивладу нельзя входить в Серебряный лес, все мысли в голове путались. Он договорился с собой: сперва – Лита и Грайя. Нужно отвести девоптиц домой, а уже потом можно будет разобраться с собой и своими бедами. Пусть пока мысли о Ружане, о смерти отца и его страшной клятве, о том, что у троих из четверых царских детей больше нет дома, побудут где-то на задворках разума и подождут своей очереди.
Не выдержав, Ивлад встал и тихо, чтобы никого не разбудить, подобрался к Вьюге. Он тронул колдуна за плечо. Тот резко развернулся и облегчённо выдохнув, узнав Ивлада.
– Не спится? – хмыкнул Вьюга.
– Никак. Ты ложись, я тебя подменю. Ты и так много сил тратишь, чтобы нас уберечь от этого постоянного холода и снега.
Брови Вьюги приподнялись в удивлении, но он быстро вернул себе прежний хмуро-настороженный вид.
– Это разумно: стараться сберечь ту силу, которая тебя защищает. Благодарю, царевич.
Ивладу стало неловко.
– Нет же. Я не так сказал. Я беспокоюсь за тебя не только потому, что ты нам полезен. Просто… Иди отдохни. И прости.
– Тебе что девоптица велела? Меньше извиняться.
– Да. Прости.
Вьюга широко ухмыльнулся и хлопнул Ивлада по плечу, да так, что тот едва устоял на ногах: Ивлад и сам утомился, но что поделаешь, раз сон не идёт. Лежать и ворочаться ещё хуже.
Конечно, стоять на страже, не имея при себе никакого оружия, было тревожно. С другой стороны, он мог хотя бы всех предупредить в случае опасности: лучше, чем ничего. Да и что может произойти? Вряд ли кто-то знает, где они. И возведённая Вьюгой стена бурана скрывала их поляну от глаз.
Ивлад покосился на колдуна. Он устраивался на отдых, прислонившись спиной к поваленному дереву. Седые волосы падали на глаза, но он даже не поправлял их: сел, сложил руки, а голову уронил на грудь. Ивлад в который раз поразился: неужели он всё это терпит из-за Нежаты? Она, конечно, девушка красивая и знатная, но характер-то далеко не сахар.
Вдруг впереди Ивлада что-то завыло. Он насторожился: неужели волки? Да нет. Звук был хриплым, надсадным и стремительно приближался. Стена бурана вдруг задрожала, словно снаружи что-то пыталось её прорвать.
– Вьюга! – тихо позвал Ивлад.
Колдун услышал. В один миг вскочил на ноги, схватил свой посох и примчался к Ивладу.
Стена содрогнулась, шквалы снежинок прорвались внутрь, обдав Ивлада ледяным дыханием. В темноте мелькнули белоснежные вихри, и на несколько мгновений показалось, что они приняли очертания разинутых волчьих пастей.
– Кто-то колдует, – проскрежетал зубами Вьюга. – Притом вьюжные. Совсем честь позабыли, щенки.
Он поднял посох над головой и шагнул прямо в стену бурана. Волчьи пасти снова выступили из снежного вихря, захрипели, защёлкали. Вьюга двигался дальше, и скоро буран поглотил его целиком. Ивлад окликнул колдуна, но сам не расслышал своего голоса, такой сильный поднялся шум.
– Что там такое? – крикнула проснувшаяся Нежата.
– Не знаю, – ответил Ивлад.
Вдруг на рощу налетел лютый ветер, такой студёный, что даже дышать стало трудно. Вспомнился сон, увиденный накануне отцовской просьбы: буран, покрывший лес ледяной коркой, детский плач и птичьи когти, метившие в лицо. Расчищенное от снега место стало покрываться инеем. Звездочёт и Ветер проснулись, тревожно зафыркали, запрокинув головы.
На ходу перебрасывая распущенные волосы за спину, к Ивладу подбежала Нежата.
– Он ушёл туда? – спросила она. Ивлад кивнул.
Тотчас на поляну обрушилась густая метель. Ивлад успел посмотреть наверх: небо так и оставалось чистым, без облаков. Он прижал к себе Нежату, закрывая её от порывов ветра. Домир что-то кричал.
– Прикрой девоптиц! – попросил его Ивлад.
В следующую минуту метель исчезла, будто собралась в одной точке и растворилась. Нежата отстранилась, всматриваясь в очертания ближайших елей. Оттуда, слегка покачиваясь, вышел Вьюга.
– Сивар! – крикнула Нежата и, вырвавшись из объятий брата, кинулась к колдуну.
Он поймал её на лету и прижал к груди. На поляну вновь вернулось тепло, но буранная стена едва виднелась, совсем прозрачная и слабенькая.
– Что это было? – спросил Ивлад.
– Колдуны. Мои. Сдаётся мне, охотятся на кого-то из вас, царские дети. И не знают, что я с вами.
– Кому понадобилось на нас охотиться? – с ужасом спросил Домир.
– Да кому угодно, – сонно буркнула Грайя. – Вы-то на нас охотились. Почему на вас нельзя?
– Ружан, – выдохнул Ивлад. – Да нет. Не может быть. Он боится колдовства хуже огня.
– Тогда кто-то из других верховных? – предположила Нежата. – Сивар, пошли им весточку, что ты нас сопровождаешь.
– Но из-за этого его могут заподозрить в предательстве. – Ивлад потёр лоб и глаза. – Ох. Теперь они поймут, что встретили отпор?
– Поймут, – ответил Вьюга. Его взгляд как-то растерянно блуждал по округе. – Но их было несколько. Один колдун не смог бы такое наколдовать. И волки… с вьюжными, значит, по меньшей мере один зверослов.
– Может, Зверь на тебя злится? – Нежата взяла его руки в свои. – О, Прародительница! У тебя же пальцы дрожат, милый. Неужели потребовалось столько сил?
– Ничего страшного. – Вьюга изумлённо приоткрыл рот, когда Нежата поднесла его руки к губам.
– Я согрею, – шепнула она, дохнула и принялась целовать костяшки.
– Ну вас. – Домир махнул рукой и вернулся на своё место. – Теперь и не уснём все.
Ивлад опустил голову и отошёл, оставив сестру с колдуном. Скорее бы закончить этот путь и не волноваться хотя бы за Литу с Грайей. Он присел на землю к девоптицам и попытался подбодрить их.
– Всё будет хорошо. Надеюсь, вы не сильно испугались.
Лита и правда выглядела напуганной, но её взгляд смягчился, когда Ивлад ей подмигнул. Грайя невозмутимо отряхнулась и снова устроилась для сна, втянув ноги под себя.
– Чего нам бояться, – буркнула. – С нами и вы, и верховный колдун. Как-нибудь доберёмся. Уже полпути пройдено.
«И то верно», – подумал Ивлад.
День стоял погожий, звонкий. В лучах солнца кувыркались и серебрились мелкие снежинки, из ноздрей коней вырывался сизый пар. В другое время Ивлад бы радовался, а Ружан наверняка затеял бы если не охоту, то хотя бы долгую конную прогулку со своей дружиной. Но сейчас Ивлад постоянно оглядывался по сторонам, и тревожные мурашки ползали по спине. Домир сидел спереди, иногда они менялись и по очереди брали в руки поводья, не перекидываясь друг с другом ни единым словом. Пару раз Ивлад просил брата пересесть к Нежате, а себе брал Литу, чтобы его Ветер хоть немного отдыхал от двойной ноши.
– Серебряный лес нам поможет, если кто-то задумает повторить то ночное колдовство, – произнёс Вьюга, когда гребнистая спина леса стала ясно видна впереди, сверкающая на солнце, будто драгоценное ожерелье. – Я воспользуюсь чароплодами и смогу отразить любую силу, которая может быть направлена против нас.
Ивлад обернулся на него и встретился глазами с Нежатой. Та печально качнула головой, Ивлад сжал губы и не стал ничего говорить Вьюге.