Вьюга поклонился Нежате и сел за стол напротив неё. Из сеней вышел Домир.
– Вьюга? Ты вернулся? Что происходит?
Оба царевича сели рядом с колдуном, а Лита забралась на скамью к Нежате. Служанки постояли в углу и разбежались, чтобы не мешать, но Лита знала, что они всё равно будут подслушивать за дверью.
– Ты зачем пришёл? – спросил Домир. – Проверяешь, умерли мы или ещё нет?
– Напротив. Пришёл вас отсюда забрать.
– Куда? – удивился Ивлад.
Вьюга развернулся к нему и произнёс с нажимом, будто царевич забыл очевидное и теперь настала пора напомнить:
– Ваш дом – азоборский царский дворец. Вы дети аларского царя. Такие же, как ваш старший брат. Сейчас, в Серебряном лесу, вы в безопасности – относительной, не считая того, что лес питается силой людей. Но вам нельзя здесь оставаться. Вы можете скрываться в Аларии, но если ваша вражда с Ружаном так и продолжится, то рано или поздно вас отыщут его люди. – Вьюга быстро посмотрел на Нежату, и она с вызовом ответила на его взгляд. – Нежата, я понимаю, ты не настроена на разговор со мной, но всё, о чём мы договаривались, остаётся в силе. Стрейвин примет тебя, если ты того вновь пожелаешь.
Нежата фыркнула:
– Не пожелаю. Лучше отдам свою кровь лесу. Ты ведь так этого хотел.
Вьюга болезненно поморщился:
– Всё было не так. Вернее, сперва было так, но потом переменилось. Выслушайте меня и примите решение.
– Слушаем, – буркнула Нежата и снова уткнулась в жемчужное ожерелье, которое чинила.
Лита наблюдала сразу за всеми. От одного лишь короткого слова царевны Вьюга просиял – Лита никогда не видела его таким. Колдун зачесал волосы назад пятернёй и сложил перед собой руки, сцепив пальцы в замок. Тонкие светлые пряди всё равно выбились и упали ему на лоб.
– Мы действительно договорились с Вериной о том, что я приведу в Серебряный лес кого-то из царской семьи. Юная царевна показалась подходящей для этого целью. – Вьюга замолчал на несколько мгновений, его кадык двинулся вверх-вниз по горлу. – Да, Нежата, сперва я хотел воспользоваться тобой, но сразу понял, что ты – вовсе не наивная девушка, которой легко вскружить голову. Признаться, я вовсе не привык кружить головы девушкам, меня не прельщают лёгкие связи. Но уже с первой встречи мне стало ясно, что тебя не получится заманить в лес хитростью. Конечно, я мог бы увезти тебя силой, но…
Лицо Нежаты оставалось каменным, но Лите показалось, что в уголках глаз у неё блестят слёзы.
– Мы предупреждали, не стоит гулять без стражи, – буркнул Домир.
– Я пытался исчезнуть и выдумать что-то другое, – продолжил Вьюга. – Но юная Нежата Радимовна не шла у меня из головы. Я злился на себя: я верховный вьюжный, мне восемьдесят девять лет, я давно решил избегать долгосрочных связей с женщинами – а их всегда было много вокруг. Но тут появляется аларская царевна и словно опаивает колдовским зельем. Мне тогда казалось, мы поменялись местами: она – колдунья, а я – глупый юнец. Промучившись некоторое время, я всё-таки встретил её снова. И твёрдо решил, что Серебряному лесу никогда её не заполучить.
Я надеялся, что девоптицы забудут о моём обещании. Надеялся отыскать иной способ напитать лес – есть же у царя другие родственники в Аларии. Пусть их кровь не так сильна, но всё же можно было бы привести их. Или даже кого-то из колдунов.
Вьюга вновь повернул лицо к Нежате.
– Только в первый день нашего знакомства я думал об обещании, данном Верине. Потом я был готов вырубить весь лес с его яблоками, лишь бы он не запросил твоей крови. Потому что я полюбил тебя, Нежата.
Нежата ничего не отвечала. Её пальцы, держащие ожерелье, сжались так крепко, что побелели костяшки, а губы побледнели. Вьюга покачал головой, будто и не ждал от неё никакого ответа. Лита залюбовалась ими: вспоминались рассказы Нежаты у костра, от которых розовели щёки. Вдруг Ивлад спросил:
– Колдунам тоже важно, чтобы Серебряный лес набрал силу. Выходит, ты так легко решился предать своих?
– Я никого не предавал. – Голос Вьюги стал жёстче. – Я против того, чтобы хвататься за первые попавшиеся возможности. Нужно думать, как сделать лучше – для всех, а не только для себя. Лита, прости за эти слова, но девоптицы бывают кровожадны – уж я знаю. Я погорячился, когда согласился помочь Верине. Но уже знаю, как помочь лесу. И помогу.
– Ты сказал, что заберёшь нас, – напомнил Домир. – Как? Ружан их убьёт, если они вернутся домой. А если я вернусь, то убьёт Рагдая за то, что он отпустил меня и не заметил, как Ивлад с Нежатой сбежали из темницы.
– Заберу. Я слишком закрутился с вами, царские дети. – Вьюга хмыкнул себе под нос. – Так, что отошёл от дел Стрейвина. А не следовало бы. Против нас колдовали вьюжные, но они не знали, что колдуют против меня. Я выяснил это, когда покинул лес. Ваш брат Ружан собрал вокруг себя множество бродячих колдунов и пообещал щедро заплатить, если они все в оговорённый час примутся насылать буран в помощь одной колдунье. Насколько я понимаю, ту самую колдунью он забрал во дворец. А там, скорее всего, были замешаны чары на крови Ружана, раз бураны так точно следовали по пятам за его братьями и сестрой.
– Ружан боится колдовства, – возразила Нежата. – Он бы не стал этого делать.
– Но сделал. Быть может, сильнее всего он боится остаться без короны?
– Похоже на него, – согласился Домир. – В последнее время он совсем озверел. Я боялся его.
– Что будет с теми вьюжными? – спросил Ивлад. – Ты накажешь их за вероломство?
– Нет. Не стану. Они не знали, на что идут. Отчасти это и моя вина тоже – колдуны вынуждены бежать из Стрейвина в Аларию, чтобы там прокормиться. Верховные должны заботиться о носителях той же силы, но в последние годы мы были слишком заняты собой и думали, как вернуть Стрейвину Серебряный лес.
– Что ещё ты вызнал про Ружана?
Нежата обращалась к Вьюге холодно и отстранённо. Лита подумала: а что бы сделала она сама? Ей так хотелось, чтобы они скорее помирились, но она прекрасно понимала царевну: Вьюга заслужил её гнев.
Колдун поторопился дать ответ, услужливо склонил голову. Заискивал перед царевной, словно юноша.
– С ним недавно произошло несчастье. В него выстрелили на охоте. Но он жив. Воевода предал его и оказался в темнице. И теперь Шторм, Пламя и Зверь хотят навестить будущего царя и выдвигаются в Азобор.
– Верховные колдуны? К нам домой? – Нежата прикрыла рот рукой.
– Вашего отца мы тоже приветствовали. Так заведено. Это посещение во многом определяет отношения Стрейвина и Аларии на будущие годы. Пусть мы не правим Стрейвином, но именно нам подчиняются остальные колдуны, и в случае необходимости они послушают верховных, а не стрейвинского государя, который лишь делает вид, что управляет страной, чтобы верховные не перегрызли друг друга. Скоро они проедут мимо Серебряного леса. Я присоединюсь. И хочу, чтобы Ивлад с Нежатой поехали со мной.
– А Домир? – Нежата скрестила руки на груди. – Почему ты не зовёшь его с нами?
– А Домир станет нашим откупом, – ответил Вьюга.
– Что это значит? – растерялся Ивлад.
Но Домир смотрел на Вьюгу спокойным и, казалось, понимающим взглядом. Заметив, что Лита следит за ним, он ободряюще улыбнулся ей. Улыбка у Домира была похожа на улыбку Ивлада: открытая, добрая. На одной щеке у него появилась ямочка.
– Я оплачу твой выход, Ивлад, – начал объяснять Вьюга. – Своей кровью. Это поможет Серебряному лесу воспрянуть. Он уже начал оживать. Когда Нежата разбила мне губу, – он хмыкнул и потёр затянувшуюся ранку, – кровь капнула на снег. Я позволил ей это сделать, чтобы дать лесу немного силы. Для того, чтобы вам было легче здесь.
– Ох, уж какая щедрость! – воскликнула Нежата. – Ты не слишком многое отдал, милый?
– Отдам больше, – заверил колдун её со всей серьёзностью. – Раз уж вы все втроём вошли в лес, то нужно, чтобы кто-то один остался и питал его царской кровью. Клятву, данную девоптицам, не нарушишь, но можно попробовать обмануть. Вместо последнего царского ребёнка здесь останется средний сын. Позже я попробую и его выторговать у девоптиц.
– Если я всё равно буду должен вернуться, то зачем мне сейчас уходить? – спросил Ивлад. – И что делать Нежате во дворце без нас? Никто не сможет за неё заступиться в случае чего.
– Я не хочу, чтобы Нежата оставалась в лесу, который будет медленно пить её силы. – Ноздри Вьюги гневно раздулись, в избе повеяло холодом. – Я повторю своё предложение. Она может в любой момент найти укрытие в Стрейвине. Но если ей нужно закончить какие-то дела во дворце: забрать вещи, позвать с собой слуг, то сейчас – лучшее время. Она будет под моим присмотром и присмотром других верховных. Ружан не решится сделать ей ничего плохого. Военег же в темнице. А ты, Ивлад, исполнил желание отца. Значит, дворец твой по праву.
Лита заметила, как сильно растерялся Ивлад. Она чуть – едва заметно – тронула его крылом, приободряя. Он виновато поджал губы, наверное в очередной раз мысленно прося у неё прощения.
– Я не смогу тягаться с Ружаном, – выдавил он, ковыряя пуговицу на рукаве. – Я не рождён становиться царём. Выходит, я рождён, чтобы остаться навечно у девоптиц. Так решил мой отец.
Он посмотрел на Литу, будто хотел добавить что-то ещё, но замолчал.
– Нигде не сказано про «навечно», – поправил Вьюга. – Уйти в лес, чтобы дать ему силу, – да. Ты тоже отдашь кровь, когда мы будем выходить. Это обманет клятву. Если ты уйдёшь сейчас и, скажем, уедешь в Халкху, то лес вовсе тебя не получит. Нашей отданной крови хватит на несколько лет. Но если тебя будет тяготить осознание того, что на тебе – невыполненное обещание отца, то ты можешь вернуться сюда глубоким стариком и умереть в лесу. У нас так делают. Колдунов хоронят в местах, где растут чароплоды. Так сила питает землю и вновь вырастает плодами, чтобы послужить следующему поколению колдунов.
Лита попыталась представить, как Ивлад будет выглядеть в старости. Золотые кудри потускнеют – у Вьюги седина выглядела даже красиво. Лицо изрежут морщины, голубые глаза выцветут, красивые руки покроются пятнами… Неужели она увидит его в следующий раз…