Она покачала головой и прижала мою руку.
«Твой. – И нацарапала в блокноте: – Удачи. Что бы ни случилось, ты написала прекрасную песню».
Я пожала ей руку, и мы с бабушкой отправились на берег.
Бенни подробно объяснила нам, как попасть с корабля на поезд, и мы без проблем нашли первые указатели. А ещё мы шли следом за теми пассажирами, кто собрался продолжить круиз по железной дороге.
Миновав несколько кварталов, мы вышли к платформе, на которой пыхтел готовый к отправлению поезд. У него был непривычный вид: с чёрным паровозом, как из старого фильма. Человек в синей тужурке и кондукторском кепи махал рукой, предлагая поторопиться с посадкой.
Бабушка предъявила ему билеты, и мы заняли места в передней части вагона. Я опять не верила, что мы почти добрались до места. Но тем не менее мы были здесь.
Казалось, прошла целая вечность, пока все сели, и поезд отправился. Я сидела как на иголках, готовая вскочить с места и мчаться на берег, пока не прозевала Синего-55. Может, он уже давно уплыл. Я боялась проверять по телефону, но всё равно следовало знать, имеет ли ещё цель наша поездка.
И ещё я напомнила себе, что киты могут слышать на очень больших расстояниях. Даже если Синий-55 уже уплыл, он всё ещё должен быть где-то неподалёку. По крайней мере, достаточно близко, чтобы услышать и чтобы понять, что кто-то услышал его и ответил. Так отчего мне так тревожно, если я понимаю, что в любом случае я смогу включить песню и он её услышит?
Я вспомнила слова Тристана о том, что Синий-55 не поломанный приёмник. Может, я вообще делаю это не ради него. Он подумал, что я стараюсь починить Синего-55, чтобы почувствовать себя лучше.
Нет, это не так. Пусть он пел так, что никто не был способен его понять, но нуждался в ремонте не больше, чем я. Я постаралась вытеснить из мыслей сомнения. Конечно, я делаю это ради него.
Взглянув на экран телефона, я обнаружила, что аккумулятор здорово разряжен. Прошлой ночью я снова проверяла работу колонки и оставила телефон подключённым к колонке, вместо того чтобы воткнуть в зарядное устройство. Если всё накроется из-за разряженного телефона, я этого не переживу.
Я выключила телефон, чтобы поберечь заряд, и попросила бабушку открыть карту на своём. Трасса заканчивалась голубой точкой рядом с Заливом Маяка, и было отмечено, когда он пел: меньше часа назад. Он вот-вот окажется в заливе, если не изменит курс. Но задержится ли он там? Каждая минута буквально отгрызала мои шансы встретиться с китом.
Чувствуя, как по ногам ползут мурашки от тревоги, я проверила сайт заповедника. Ничего нового, кроме объявления: «Сегодня важный день!» – с кратким описанием планов экспедиции, собиравшейся пометить Синего-55.
Прежде чем вернуть телефон бабушке, я проверила почту. Там был ответ от Венделла.
Дорогая Айрис!
Учёные узнали о существовании ещё одной гигантской планеты по остаточным эффектам во всём, что её окружало. Другие планеты и их спутники имели бы иные орбиты, если бы их не притягивало какое-то крупное тело. Вся наша Солнечная система была бы другой. И мы бы не увидели в тот день у меня Юпитер, потому что он находился бы в другой части небосвода. И хотя тот гигант исчез давным-давно и сейчас где-то далёко в космосе, он по-прежнему влияет на планеты, когда-то находившиеся с ним рядом.
Возвращайся скорее, Айрис. Здесь без тебя всё как-то не так.
Поезд вздрогнул и тронулся с места, набирая скорость на рельсах, проложенных вдоль побережья Орегона. Я барабанила пальцами по коленям. Вот он, конец моего пути, не за горами. Скоро, на одной из небольших станций, мы сойдём с поезда, откуда автобус за десять минут доставит нас в заповедник.
Я старалась убедить себя, что от меня не зависит, будет в этот момент Синий-55 в заливе или не будет.
И всё же я нервничала. Я пыталась отвлечься на мелькавшие за окном пейзажи, но всё равно высматривала, не подъезжаем ли мы к станции. Бабушка заметила, как я трясу ногой, и положила руку мне на колено. Чтобы отвлечь свои непослушные ноги хоть на какое-то дело, я встала и прошлась по вагону.
Поезд взобрался на холм, и когда мы обогнули его вершину, появился деревянный вокзал. Перед ним стоял и махал флажком человек в штанах и куртке цвета хаки, похожий на лесника. Бабушка спросила у него, где остановка автобуса, и мы пошли по его указке.
После всего, через что мы прошли, мы были почти на месте. Бабушка взяла меня за руку и припустила бегом, оживлённо смеясь. Мне следует придумать, как отблагодарить её за эту поездку. Без неё ничего бы не получилось.
Мы выскочили на улицу с магазинами и ресторанами и увидели синюю стрелку, указавшую, где находится остановка. Нам пришлось перейти на шаг – бабушка совсем запыхалась.
Мы завернули за угол и увидели остановку и автобус, отъезжавший от неё. Я подбежала к табличке: «Автобус отходит каждые 20 минут».
Я отчаянно огляделась, как будто сейчас по волшебству появится карта маршрута. Может, в каком-то из магазинов знают, где можно перехватить отошедший автобус?
Бабушка показала вперёд и вправо:
– Ты успеешь.
– Как? Куда?
– Встретимся в заповеднике. Беги к своему киту.
41
Я понеслась по улицам мыса Оливер, лавируя между туристами. Возле маленькой кирпичной библиотеки мне пришлось привалиться к стене, чтобы отдышаться и заодно свериться с картой.
Заряд на телефоне показывал тонкую алую черту. Как алый след от ручки мисс Конн, эта линия могла порушить всё. Даже если я каким-то чудом вовремя попаду в заповедник, я не смогу включить песню. Весь труд, вложенный в это дело, и всё преодолённое мною расстояние окажутся бесполезными, потому что я не поставила вечером телефон на зарядку. Я никогда себе этого не прощу.
Но сейчас я ничего с этим поделать не могла. Мне оставалось только добраться до заповедника и ждать, что будет. А до того момента по возможности беречь остатки жизни, сохранившиеся в телефоне. Я засунула телефон поглубже в карман свитера и огляделась, соображая, куда податься. Мне нужно было соблюдать направление, показанное бабушкой на остановке, но двигаться по городу по прямой не получалось. Главная улица шла по диагонали, и я не была уверена, что она поведёт в нужном мне направлении или вернёт обратно.
Я снова побежала, ориентируясь по памяти по карте, нарисованной для нас Бенни. Заповедник был дальше по побережью, это я знала точно. Наконец я увидела вдали берег, но не смогла отсюда рассмотреть железнодорожные пути, служившие ориентиром. А вдруг я бегу в обратную сторону? И когда это станет очевидно, окажусь ещё дальше от Синего-55? Я провела пальцем по компасу на цепочке, нащупав силуэт кита и страстно желая, чтобы Синий-55 как-то помог мне сориентироваться.
И тут же хлопнула себя по лбу. То, в чём я нуждалась, висело у меня на шее! Я рассмеялась над собственной тупостью, расстегнула цепочку и открыла компас. Мистер Гуннар был прав, он всё ещё работал. Я буду искать направление способом, проверенным веками. Стрелка компаса показала на север. Я повернулась к северу спиной и побежала.
На подходе к заповеднику мне не потребовались ни карта, ни компас, чтобы убедиться, что я попала куда надо. Я спрятала компас в карман вместе с телефоном и припустила что было сил к маяку.
Если я успею туда до того, как отчалит катер, может, мне удастся заставить их передумать насчёт песни. Я включу её для них и покажу, как легко будет просто бросить колонку в воду. Это можно сделать после того, как кита пометят, и моя песня не помешает им услышать его пение. И пусть мне нельзя будет подняться на борт. Я буду ждать в офисе и следить за экспедицией на экране. Или я могу остаться на берегу и хотя бы мельком увидеть, как он проплывает мимо. Самое важное – чтобы Синий-55 услышал песню.
Оранжевый катер в заливе был точь-в-точь как на том видео, где Энди пыталась пометить Синего-55. Передо мной уходил вперёд мол с наваленными по краям огромными глыбами камня, как в Галвестоне. По нему можно пройти дальше в залив.
Однако я сделала всего несколько шагов и перешла с бега на шаг. Волны перехлёстывали через мол, делая его скользким от влаги и водорослей. Я дважды поскользнулась и упала, пока дошла до конца. Оранжевый катер был впереди и слева, он направлялся к зданию конторы заповедника. Был ли Синий-55 где-то поблизости, или они возвращались после очередной неудачи? А может, они уже пометили его? Когда они подойдут поближе, я им помашу. Я скинула свитер и бросила его на землю вместе с рюкзаком. Мне было жарко после пробежки.
Катер подошёл достаточно близко, и я замахала им, а потом опустила руку. Энди и рулевой оба улыбались. Энди держала в руках тот же шест, только теперь на нём не было устройства с чипом. Рулевой одной рукой держал штурвал, а другой хлопнул Энди по ладони в жесте «дай пять».
Они празднуют. Они пометили кита. Синего-55, ради которого я стояла на этом молу. Я сбежала из дому, я добиралась сюда по воздуху, по воде и по суше, а он уплыл.
Я постаралась порадоваться за Энди и её команду. Они долго готовились к тому, чтобы закрепить чип на Синем-55, и они сделали это. Но я не могла радоваться. Пока не могла. И я расплакалась, впервые с той минуты, как отправилась в путь. Я не оплакивала сейчас что-то определённое, просто на меня разом навалились всё неудачи и несправедливости последних дней.
Это вполне возможно – скучать по кому-то, с кем ты незнаком. Я проделала весь этот путь, потому что страдала от одиночества и думала, что Синий-55 чувствует то же. Одиночество даже среди толпы. И теперь он уплывает прочь от меня. Вот она я, совершенно одинокая, торчу в холодной мокрой одежде на молу. Я вспомнила, что сказал наш капитан, когда мы путешествовали по фьордам. «Иногда нужно понимать, что следует отступить и вернуться».
Я упрямо встряхнула головой и вытерла слёзы. Нет. Это не может кончиться вот так. Я пока не готова сдаться. Синий-55 не сдался после всех этих десятилетий пения, на которое никто не отвечал. Я бы не узнала про кита, если бы он сдался. Я не попала бы на этот круизный лайнер.