— Итак,— проурчал Стебинс, когда все насмотрелись вдоволь,— вы видите свое благородное селение в том виде, в каком оно находится сейчас. У кого-нибудь есть вопросы?
Айк почувствовал, что у него внезапно пересохло во рту, как и предсказывал Ник. Вопросов ни у кого не было.
— Ну и хорошо,— продолжил Стебинс.— А теперь,— он указал на карту, и его глаза заискрились мальчишеским задором,— вот как оно может выглядеть уже через неделю, если мы с вами договоримся. Давай, зануда!
Кларк Б. подскочил к карте и вытащил следующую голограмму. Она точно повторяла контуры предыдущей карты, только с некоторыми изменениями в мультяшных сюжетах. Дома выглядели более опрятно. На месте полуразрушенного консервного завода высилась живописная скала. У подножия глетчера расположился длинный индейский вигвам с разукрашенными тотемными столбами по бокам. Фасад вигвама был выполнен в виде стилизованной головы ворона, из клюва которого свисала пучеглазая лягушка с растопыренными лапами. А входом в вигвам являлась овальная клоака лягушки.
— Родовой знак Морского клана,— прошептала Алиса.— В реальности никогда не существовал. Чистая выдумка. Лягушачий вигвам упоминается только в сказках Шулы.
Стебинс повернулся на шепот и сфокусировал взгляд своего голубого глаза.
— Вы ведь мама Ника, я не ошибаюсь? — громогласно осведомился он.
— Да, я — миссис Майкл Кармоди.
— Так я и думал, миссис Кармоди,— хихикнул Стебинс.— Я слышал, что вы умная, красивая и откровенная женщина. А других таких здесь нет. И конечно же, вы абсолютно правы, мэм. Чистая выдумка. Фантазия. Но именно за это мы любим Шулу и ее мир. Потому что это несуществующий мир. Он полностью выдуман Изабеллой Анюткой, урожденной Речел Руфь Остсинд, проживавшей, кстати, в Нью-Джерси. Все понарошку. Но скажите мне, что для вас более реально — Нью-Джерси или Изумрудный город из страны Оз? — Он перевел свой глаз на остальных присутствующих.— Поэтому мы не сомневаемся в успехе. Старая фантастическая история плюс ваш новый фантастический город. Вы знаете, какая температура воздуха была вчера в Нью-Йорке? Сто двенадцать градусов. Ниже сотни она теперь опускается только перед самым рассветом. Почитайте газеты. Не хочу вас обижать, ребята, но у вас здесь маленький, хоть и засранный, рай, а вы и не догадываетесь об этом. Мы хотим показать этот рай остальному задыхающемуся человечеству сначала в полнометражном фильме, а потом в сериале. Мы завоюем всемирную известность и вызовем неувядающий интерес публики. Ну так что?
Никто не шелохнулся — все были околдованы низким голосом и роскошными обещаниями Стебинса.
— Хорошо. А теперь — как мы собираемся к этому приступить. Прежде всего нам потребуется пространство — съемочные павильоны, места жительства для персонала, склады для декораций, ну и прочая ерунда такого рода. Думаю, вы даже представить себе не можете, сколько народа будет задействовано в этом проекте. Вот, например, в контрактах водителей грузового транспорта записано, что мы обязаны обеспечивать их сауной, а иначе они отказываются работать. А аренда помещений стоит очень дорого. Вы уж мне поверьте.
— Да, поверьте ему,— выразительно закивал Кларк Б.— Старина Герхардт настолько превысил бюджет в своем последнем провальном проекте, что мы еле унесли ноги от кредиторов. Если бы не наши азиатские акционеры, мы бы лишились студии.
Тройка в темно-синих двубортных костюмах учтиво поклонилась Кларку. Это трио представляло Всемирную федерацию породненных городов.
— Поэтому на этот раз,— продолжил Стебинс,— мы предлагаем партнерство. Для пущей простоты, как выражался мой дедушка,— вы или сдаете нам в аренду за наличные, или предоставляете внаем за проценты. Тогда вы все можете стать акционерами. Наши люди договорятся с каждым из вас, как вам удобно. Некоторые уже высказали свои пожелания. Так, Бисон отдает нам свою гостиницу. Тугиак сказал, что мы можем рассчитывать на таверну «Морской ворон».— Стебинс вынул из кармана листок бумаги.— Херб Том сказал, что поддержит нас своим бизнесом. И многие другие. Однако никто не обязан принимать решения прямо сейчас. Посчитайте. Подумайте. «Чернобурка» согласится с любым вашим желанием.
Никто не шелохнулся. Через монотонный гул кондиционеров доносились приглушенные удары усилителей «Вишневых Девчат». Стебинс перевел свой голубой глаз на козетку, где возлежал Левертов.
— Что-нибудь еще?
— Не сегодня, капитан Стебинс,— промурлыкал Ник.— Вы прекрасно справились.— И Левертов одним движением вскочил на ноги.— Не правда ли, друзья? Как насчет того, чтобы помочь величайшему режиссеру двадцатого столетия Герхардту Стебинсу?
Аплодисменты проводили костлявую спину старика, удалившегося в свои покои и закрывшего за собой дверь.
Алиса бросила взгляд на часы.
— По крайней мере, они ясно говорят, чего хотят.
— За исключением того, чего они хотят лично от нас,— откликнулся Айк.— Лично у меня нет ни мотелей, ни контор по аренде машин. Так что же им надо от меня?
Но прежде чем Алиса успела ответить, Айка окликнули из глубины салона: «Эй, Исаак Соллес!»
— Мистер Стебинс хотел бы лично поздороваться с вами, если вы не возражаете,— энергично махал рукой Кларк Б.
Капитанские апартаменты выглядели столь же старомодно, сколь современно вся остальная яхта. Висячие лампы освещали дуб, медь и кожу. Теплый ковер покрывал пол, а стены и переборки были завешаны картинами с изображениями старинных кораблей. Под столом аккуратно размещены ящики с картами. Около судового сундука с инкрустацией из слоновой кости высился бронзовый телескоп на треноге. В центре стоял ломберный столик с приготовленными картами и чипами.
Стебинс, стоя у орехового буфета, смешивал себе питье. Услышав Айка, он повернулся к нему с широкой улыбкой.
— Исаак Соллес! Заходи и закрой за собой дверь.— Старик поспешил ему навстречу с протянутой рукой.— Сынок, для меня это такая честь. Ты единственный благородный герой, который всегда был для меня кумиром. Две трети жизни меня преследовали поклонники, так что теперь я имею право побыть на их месте. Как я рад наконец познакомиться с тобой!
Айк пробормотал что-то невнятное и кивнул. Ладонь старика оказалась гораздо жестче, чем он ожидал, что было особенно неожиданным в окружении всей этой роскоши. Было ясно, что она знавала худшие времена и умела справляться с канатами.
— Я преклоняюсь перед тобой, начиная с твоего первого выступления — где это было? В Сакраменто?
— В Мадере. На ярмарке округа.— Айк почувствовал, что, как ребенок, заливается краской.— После этого я почти их не устраивал.
— Где бы это ни было, но ты всех нас втравил в неприятности, разбойник. У меня было очень выгодное дельце по производству жареных цыплят по-кентуккийски. Но когда я услышал новости, то прямиком отправился на студию и вывалил полное ведро потрохов и соуса на голову этому режиссеру-вундеркинду. Меня, естественно, тут же выкинули на улицу, и прошло несколько месяцев, прежде чем мой агент подыскал мне новый контракт.
— Простите,— промямлил Айк.— Благодаря окружному прокурору очень многие тогда лишились работы из-за меня.
— Простить? — Старик опустил свою огромную лапу Исааку на плечо.— Господи, да о чем речь! К тому же что нас жалеть, старых кобелей? Может, это был единственный справедливый пинок, который мы получили за всю свою жизнь. Ты был героем и остаешься им, а герои всегда нужны. Я всегда говорю — хочешь пожалеть кого-нибудь, пожалей себя. Это полезнее. Как бы там ни было, для меня большая честь приехать сюда и познакомиться с тобой. Можно я тебе плесну четырехзвездочного? А настоящего «Хеннесси»? Может, «Гавану»?
Айк поблагодарил и сказал, что на палубе его ждут друзья.
— Ты откровенен. Но позволь мне тебе дать маленький совет, сынок: между нами — держись подальше от этих акций, если только не хочешь, чтобы тебя ободрали как липку.
— Мне показалось, вы сказали, что это самая выгодная сделка, о которой только можно мечтать.
Старик стащил свою черную повязку, так что теперь оба глаза у него залучились мальчишеским задором.
— Работа есть работа, сынок. Это ведь шоу-бизнес. И еще одно — присматривай за своим лагерным дружком. У него на тебя зуб, а его не зря зовут Большой Белой Акулой. Но об этом ни слова, слышишь? Я от всего отопрусь. Я вру как сапожник, когда в этом возникает необходимость. В покер играешь? Простой американский вариант: доллар за вход, максимальный взнос — три.
— За решеткой играл. Только там за вход платили одной затяжкой.
— При хорошей игре не так важно, что лежит в банке. Партнеры — вот что важно. Личности. Ты, наверное, знаешь, кто тут играет.
Айк улыбнулся.
— Мой хозяин Кармоди готов отказаться от еды ради покера… а он очень любит поесть. И мой напарник утверждает, что профессионально играл в покер в Порт-о-Пренсе.
— То, что надо. Решите сами, когда будем играть.
— Возможно, мне придется уехать на несколько дней.
— Значит, когда вернешься. В любой день. Мне очень хочется посмотреть, как великий бандит будет сопротивляться блефу.
Черная повязка снова заняла свое место, словно дверь закрылась.
В салоне и по дороге на палубу Айк старался не встречаться глазами с кем бы то ни было. Грира не было, зато он заметил Алису, которая вернулась к своим обязанностям барменши у нактоуза.
— Я созрел для двойного, Алиса. И если ты не возражаешь, я завтра уеду.
— Да? А что такое?
— Грир хочет, чтобы я слетал с ним в Скагуэй.
— А что, Эмиль не может слетать один?
— Нам нужно вызволить одного травмированного друга.
Алиса пожала плечами.
— Если Кармоди не появится, поезжайте, почему бы и нет. Может, вы и старого пирата спасете заодно. Убьете двух зайцев одним героическим выстрелом.
Айк пропустил мимо ушей эту колкость. К счастью, она не стала спрашивать, о чем они говорили со Стебинсом. Айк не был уверен, что сумеет проявить осмотрительность, в особенности относительно того, что касалось Левертова. А какой матери могло понравиться, когда ее сына называют акулой?