Иной… Так говорят обычно об инопланетянах или сказочных существах. Семейная легенда утверждает, что отцом Орли был сидхе — фейри, пришедший из другого мира. Не от Клариссы ли пошло это заблуждение? Или все же не заблуждение?
Я тихо застонала, запустив пальцы в волосы. Ничего не понимаю. Это невозможно логично объяснить. Сидхе остались только в сказках и фильмах, сложно поверить в то, что один из них был моим предком. Но мои сны… Они уже давно смирили меня с тем, что необъяснимое существует.
Почему же бабушка просто не объяснила мне все, как есть? Чего или кого она боялась?
Я сгребла бумаги и схватилась за конверт, но вдруг поняла, что там есть что-то еще. Перевернула его и мне на ладонь выпало то самое кольцо: серебряный стебель с гранатовым бутоном. Полюбовавшись, как электрический свет скользит по гладкому камню, я нацепила кольцо на палец, подхватила плед и пошла наверх.
Нотариус передал мне все документы, касающиеся дома и бабушки. В том числе и копии свидетельства о смерти с выпиской патологоанатома. Только приехав, я сложила их в тумбочку и сейчас полезла туда, чтобы кое-что проверить.
На бумаге, подписанной патологоанатомом из Глазго, была указана причина смерти — тромбоэмболия легочной артерии. Почти час ковыряния на сайтах и форумах всемирной паутины убедил меня в том, что эта проблема может никак не проявлять себя вплоть до самой смерти. А замаскировать под нее убийство вообще практически невозможно. Так откуда же бабушка узнала, что умрет?
Отложив ноутбук, я снова схватилась за справочник.
— Банши — в общем случае — женщина-призрак, явление или крик которой предвещает смерть. Своего рода фея смерти, раскрывающая или предчувствующая разрыв границы между Этим миром и Тем, между жизнью и смертью. В несколько другой интерпретации — дух-покровитель рода, который искренне страдает, предчувствуя скорую смерть кого-то из "своей" семьи.
Я задумчиво перелистнула несколько страниц. Как же много нечисти должно водиться в Шотландии. Блуждающие огоньки, Богганы, боглы, брауни…
— Брауни — шотландский домовой, маленького роста, имеет растрепанные волосы и темно-коричневую кожу… Растрепанные волосы. Ну да.
Черт, за отсутствием других логичных объяснений поверишь и что у нас тут брауни по гостиной бегает и через стены ходит. Кажется, сказочного вокруг меня становится слишком много, чтобы это можно было бы так просто игнорировать. Нужно либо поверить, либо свихнуться.
Я отложила книгу и потерла виски. Хватит на сегодня. И так уже передозировка всего неожиданного и необычно. Не хватало еще, чтобы кошмары всю ночь снились. Пора спать. Может завтра мысли сами по себе разложатся по полочкам, и картина мира станет проще и понятнее.
Но насчет кошмаров я ошиблась. Наверное, даже прочитай я на ночь полное собрание Стивена Кинга, все равно оказалась бы в этой темной комнате. Со светлячками по углам, растущими прямо из трещин пола розами и мужчиной, лица которого я снова не могу увидеть.
— Я чувствую твою тревогу, Эмма, — произнес он, обнимая меня со спины.
— Ерунда, — я дернула плечами, сбрасывая его руки.
Все равно ведь ничего не скажет. Зачем вообще эти разговоры? Сидели бы просто в темноте, как и раньше. И не было бы поводов для тревоги.
— Ерунда… — тихо повторил Рэй. — Так не пойдет.
Он обхватил меня за талию и потянул назад, усаживая себе на колени. Одной рукой обнял, пальцы второй запустил мне в волосы и стал мягко массировать затылок.
— Отпусти, — вяло трепыхнулась я.
— Вот еще, — не проникся этот нахал. — Во сне положено отдыхать, а не нервничать. А прошлой ночью тебе было хорошо со мной.
Его губы скользнули по мочке уха, и по моей спине табунами забегали мурашки. Не от страха, нет. Совсем от другого чувства, которого я почти никогда не испытывала в чужих объятых.
— Ведь хорошо было, правда? — мурлыкнул Рэй. — Признай это, Эмма.
— Это провокация, — пробурчала я, млея под его ласками.
— Есть немного, — усмехнулся он, а потом посерьезнел: — Поговори со мной, девочка. Я так долго мечтал хотя бы просто слышать твой голос.
И столько в этой просьбе было горечи и затаенной тоски, что все мое раздражение улеглось, как будто его и не было. Может быть Рэю сейчас в разы хуже, чем мне, а я придумала себе страдания и лелею их.
— Ну если хочешь поговорить, тогда будь добр ответить на мои вопросы.
— Отвечу на все, на которые смогу.
Сегодня я уже не была сторонним наблюдателем в собственном теле, а могла немного управлять им, поэтому устроилась поудобнее, положив голову мужчине на плечо, и спросила:
— Что здесь вообще происходит? В Долгране, в моем доме, даже в моих снах?
— Жизнь, — улыбнулся Рэй. — Во всех ее многообразиях и хитросплетениях.
— Вообще-то я серьезно.
— Я понял тебя, девочка. Но это один из тех вопросов на которые я не могу дать тебе ответ.
— Не можешь или не хочешь?
— Не могу.
— Плохо, — поморщилась я.
Значит, он точно мне не расскажет ни про мою семью, ни про странные письма, ни про самого себя и нашу связь. И интуиция подсказывает, что сейчас даже бесполезно придумывать обходные вопросы и уловки. Но что бы такого мне спросить?
— Ты знаешь, кто такой Кат Ши? — выдала в итоге.
— Знаю. Это кот. Дивное создание. Вредное и наглое.
— Его можно как-то отличить от других котов?
— Кат Ши ты никогда не перепутаешь с обычным зверем. Он нечто совершенно иное. И размерами, и повадками.
— А брауни?
— Домашний дух. Как всякая нечисть — скрытный и дикий, но может быть полезен, если почувствует расположение к хозяину дома.
— Скрытный, это да.
Неужели они и правда существуют? И мало того, что существуют, так делают это прямо у меня дома.
— Ты видел их когда-нибудь?
— Конечно.
— И все эти… духи действительно реальны?
— Реальнее некуда. Люди постепенно забывают о них и, наверное, это нормально. Человеческий мир меняется слишком быстро. Но иная реальность от этого никуда не исчезнет. Просто научится сливаться, таиться…
— Надо же.
— Они докучают тебе? — спросил Рэй.
— Докучают? — я растерялась. — Не знаю… Наверное, нет.
— Никто из них тебя не обидит, Эмма, я обещаю.
А мне вдруг вспомнилась строчка из бабушкиного письма. «В Долгране вред тебе могут причинить только люди»… Может быть она именно это имела в виду? Люди могут, а нелюди — нет? Потому что я под защитой Рэя?
— Просто доверься мне, девочка, — тихо попросил тот. — Доверься, и все будет хорошо.
— Я попробую…
ГЛАВА 6
С утра я решила уже ничему не удивляться, на всякий случай. Ни странному шуршанию в кладовке, ни цветущей в саду сирени. Делая себе омлет, выкопала из недр шкафчика две небольшие миски, налила в них молоко и распихала по углам. Одну — на кухне, вторую — на улице, за крыльцом задней двери. Если здесь живет нечисть, было бы неплохо наладить с ней контакт. А что может сделать это лучше, если не еда?
А у меня было одно небольшое дело, которое появилось после прочтения писем Клариссы.
Погода снова радовала теплом, так что поев, я набросила легкую ветровку, взяла сумку и отправилась в местную церковь — место, где можно поискать сведения о моей семье.
Дойдя до церковных ворот, я шагнула во двор и осмотрелась. Здесь было тихо и безлюдно. Ни прихожан, ни туристов. Но это и хорошо, никто не помешает осмотреться и выяснить то, что нужно.
Подойдя к зданию, я подняла голову. Шпиль церкви был слегка погнут. А камни наверху, под самой крышей, казались странно черными, как будто обугленными. Неужели до сих пор видно следы той самой грозы тысяча восемьсот тридцать четвертого года?
— Я могу вам чем-нибудь помочь? — чужой голос заставил меня вздрогнуть от неожиданности.
— Доброе утро, — я развернулась и увидела местного пастора — невысокого мужчину в очках. — Да. Меня зовут Эмма. Эмма Эйвери. Я внучка Дарлы Хилл.
— Ах, Дарлы Хилл… — мужчина поправил очки. — Да, вы очень похожи. Ваша бабушка была удивительно красива. Хоть и не слишком набожна. Последние несколько лет она совсем перестала ходить в церковь.
— М-да, — я закусила губу, не зная, как реагировать то ли на комплимент, то ли на упрек.
— Простите, я не представился. Дориан Кимби, пастор.
— Тогда мне, наверное, к вам.
— Слушаю, — кивнул он.
— Я уехала из Шотландии, когда мне было одиннадцать лет, — начала вдохновенно вещать. — Мама увезла меня в США после развода. Сейчас вернулась спустя годы и поняла, что почти потеряла свои корни. Поэтому мне захотелось восстановить связь с родиной. Наша семья ведь жила в Долгране веками, и я решила начать с ее истории. Хочу знать, кем были мои предки. Возможно, у меня есть родственники здесь.
— Это весьма похвально, мисс Эйвери, что вы интересуетесь историей своего рода, — одобрительно улыбнулся пастор. — Если я правильно догадался, вы хотите посмотреть церковные книги?
— Именно.
— Что ж, пройдемте со мной.
Он провел меня в небольшую комнату с книжными шкафами.
— Вас интересует какой-то конкретный год?
— Тысяча восемьсот тридцать пятый.
Думаю, дата рождения Клариссы мне ни к чему. А вот Орли уже поинтереснее.
— Тридцать пятый… — пробормотал мужчина и открыл один из шкафов. — Это должно быть здесь.
Прежде, чем достать книгу, он надел сам и подал мне пару тонких нитриловых перчаток.
— Книги старые, — мужчина как-то смущенно дернул плечом.
— Понимаю, — улыбнулась, натягивая перчатки.
— Значит, тридцать пятый год, — повторил он, раскалывая на столе книгу. — Какой именно период?
— Май.
— Это здесь.
Он отодвинулся, давая мне доступ, а я впилась нетерпеливым взглядом в книжную страницу. Вот оно! Первого мая того года. Орли Ивенн О'Рори. Мать — Кларисса Энн Маклинн. В графе отец — прочерк.
— О'Рори… — пробормотала я. — Кто же ты такой?
Ладно, кто тут у нас еще есть? Вот, буквально через несколько строчек вижу знакомые имена. В этом же году, только в июне, Агнесс Уэлш родила дочь Анеллу. Ее отцом записан некто Уильям Уэлш. Видимо, родственники Агнесс нашли того, кто согласился прикрыть ее грех и назвал девочку своей дочерью. А вот Кларисса соглашаться на это не стала…