— Вы нашли то, что хотели? — голос пастора вырвал меня из раздумий.
— Да. Можно, я посмотрю еще? И другие книги тоже.
— Конечно, — он явно был рад такому интересу.
А я подтянула поближе стул, уселась, достала из сумки блокнот и погрузилась в дебри генеалогии.
Я знала, что Орли прожила сто два года, и даже моей бабушке посчастливилось застать в живых эту удивительную женщину. Она умерла в тысяча девятьсот тридцать седьмом, и, открыв нужную страницу старой книги, мне легко удалось найти соответствующую строчку. Орли О'Рори — скончалась пятого июня тридцать седьмого года.
Выписав эту дату в блокнот, я стала просматривать остальные страницы. К счастью, люди, заполнявшие эти книги, писали аккуратно и явно качественными чернилами, так что скоро я наткнулась на кое-что любопытное. Анелла Телониус, в девичестве Уэлш — тоже скончалась в Долгране, только в тридцатом году. Моя «пра» пережила ее на семь лет. Телониус… Не самая распространенная фамилия. Может получится найти ее потомков?
Полистав книги, я нашла записи о смерти еще нескольких Телониусов, среди которых были и женщины, и мужчины. А последний раз эта фамилия попалась мне в сороковом году. На свет появилась девочка с необычным именем Финнабар. А дальше — ничего. То ли она уехала, то ли вышла замуж и сменила фамилию, то ли осталась бездетной.
А вот с моими предками ситуация была немного другой. Я нашла записи о смерти нескольких женщин с фамилией О'Рори. Шарлотта — тридцать девятый год. Дейдре — шестьдесят седьмой. И Анна — девяносто девятый. Кстати, прабабку Анну я и сама помню, хоть и была совсем маленькой, когда она умерла. Но все эти женщины рождались где-то в других местах. И либо не выходили замуж, рожая ребенка без мужа, либо по каким-то причинам возвращали себе девичью фамилию. И возвращались в Долгран.
А мужчин с фамилией О'Рори нет вообще. И кажется, бабушка последняя, кто ее носил. У меня фамилия отца, у мамы их вообще две: официальная — от Стива и сценическая Хилл — ее девичья.
Что ж, вряд ли я найду здесь что-нибудь еще.
— Спасибо, — вздохнула и поднялась. — Наверное, это все.
— Рад был помочь.
— А скажите, когда перестали хоронить на церковном кладбище?
— В тридцать девятом, — не задумываюсь, ответил пастор. — Оно перестало вмещать умерших и было создано новое, в нескольких милях отсюда.
— В тридцать девятом… — пробормотала я. — Значит, здесь может быть могила моей пра-пра…
— Да, вы можете поискать.
Мы вышли на улицу, и пастор указал мне на дорожку, ведущую к самым новым могилам, если можно было их так назвать. Я поблагодарила его, а потом снова посмотрела на шпиль и спросила:
— Его повредило грозой?
— О да, — с энтузиазмом отозвался мужчина. — О последней осенней грозе тысяча восемьсот тридцать четвертого года в Долгране помнят до сих пор. Тогдашний пастор даже оставил отдельную запись в своем дневнике. Это было настолько жутко, что он решил, будто сам Господь обрушил на нас свой гнев, как на Содом и Гоморру. Видите темную полосу, которая идет от самого шпиля к земле? Это след от молнии. Ее удар был настолько силен, что пришлось менять часть оплавленной крыши.
— Ничего себе… — удивилась я.
— За все последующие годы никогда больше не было ничего подобного.
— Перестраивать башню не стали?
— Зачем? Это здание — историко-культурная ценность и ремонт ему скорее бы повредил, чем помог. Камни крепкие, а что до цвета… Можно считать его нашей изюминкой.
— Понятно, — улыбнулась. — Что ж, спасибо за помощь.
— Буду рад видеть вас на воскресной службе, — кивнул пастор и пошел в церковь.
А я побрела по дорожке вглубь кладбища, внимательно рассматривая надгробья. И у самой ограды за большим кустом боярышника нашла плиту из светлого камня, на которой еще было заметно имя Орли О'Рори.
Присев у надгробия, я смахнула с него несколько сухих листьев. За кладбищем явно присматривали. Вокруг могилы чисто, не видно ни мусора, ни сорняков, а возле самого могильного камня растет небольшой розовый кустик с парой крупных ярко-алых цветков.
Я осторожно коснулась лепестков. Снова розы. Такое ощущение, что это наш семейный цветок. На кладбище, дома, даже на кольце, которое сейчас красуется на моем пальце. Даже во сне… И все время алые. Как волосы мужчины, который стал моим предком.
Кем ты была, Орли О'Рори? Кого же встретила твоя мать тем летом тридцать четвертого года? Как это связано с тем, кого я вижу каждую ночь? Мне все сильнее кажется, что сказки не врут. И сидхе действительно существовали. А кровь одного из них течет в моих венах, из-за чего меня так сильно тянет в Долгран. Вот только ради чего?
Глянув на камень последний раз, поднялась и медленно пошла прочь. В голове крутился самый важный вопрос: могу ли я спросить Рэя, какого цвета у него волосы? Может быть именно он был моим предком? Но что же я буду делать, если да?
Вернувшись домой, быстро сварила себе суп из вчерашней курицы, нарезала салат и накрыла стол на одну персону — на себя любимую. На улице было тепло, поэтому я подняла оконную створку до упора, впуская ароматы сада в дом. Но только села за обед, как вдруг услышала громкий шорох у задней двери. Высунулась в окно, посмотреть, и обалдела.
У крыльца сидел кот. Нет, даже не кот, а Кот! В прошлом году мой начальник завел себе двух мейн-кунов и постоянно хвастался, как котики подросли и поправились. Но его питомцы по сравнению с этим зверем были мелкими котятами.
Этот кот был размером с большую собаку. Пушистый, угольно-черный, с большим белым пятном на груди, он сидел возле ступенек и лениво лакал молоко, про которое я уже успела забыть.
Заметив мое внимание, зверь махнул пушистым хвостом, выгнул спину и потянулся, легко царапая камень дорожки острыми когтями. Длинная шелковистая шерсть залоснилась на солнце, отчего кот стал еще больше и пушистее, усы встопорщились, а из груди вырвался утробный мурлыкающий звук, скорее похожий на рычание.
— Котик, — просипела я сдавлено, вися животом на подоконнике.
Тот зевнул, демонстрируя белые зубы, сел, обернув лапы хвостом, и уставился на меня своими золотисто-желтыми глазами.
— Добрый… день, — выдавила под этим ненормально разумным взглядом. — Мистер Кат Ши…
Тот прищурился и склонил голову на бок.
— Надеюсь, вам понравилось молоко.
Кот величаво кивнул. Хорошо хоть молча. Если бы он со мной заговорил, я не знаю, что бы тогда делала. Пока хватит и того, что сама веду с ним светские беседы.
— Буду рада видеть вас в своем саду.
Кот снова кивнул, потом поднялся, красуясь напоследок, и молниеносным движением скрылся в кустах. А я еще с минуту таращилась туда, где он исчез, потом вздохнула и вернула верхнюю половину тела обратно на кухню. Суп уже подостыл, но меня сей факт волновал мало. Это была первая и самая явная встреча с дивным созданием. Считать этого кота кем-то другим я не могла, даже с благородной целью самообмана.
— Да, Эмма Эйвери, ты вляпалась, — пробормотала обреченно. — И вляпалась очень конкретно.
Под впечатлением от этой встречи я доела обед, под впечатлением помыла посуду. Нашла в углу кухни пустую миску из-под молока и равнодушно пожала плечами, уже ничему не удивляясь. Рассеянно заварила себе чай и уже было собиралась отнести его наверх, чтобы с чашечкой ароматного напитка продолжить знакомство с нечистью Шотландии, но меня остановил стук в дверь. На пороге моего дома нарисовался Дэниэл Атвуд собственной персоной.
— Добрый день, — поздоровался он, когда я открыла дверь, и улыбнулся. — Неужели вы забыли о нашей прогулке?
— Нет, — соврала бессовестно. — Сейчас захвачу телефон и пойдем.
Ведь и правда, совсем забыла. Куда мне помнить о такой ерунде со всеми этими странностями и неожиданностями? Но отказываться уже невежливо. Да и пройтись правда будет полезно. Отвлекусь и проветрю голову.
— Куда вы хотите меня отвести? — спросила, когда мы вышли на дорогу.
— К озеру, — ответил блондин. — Там сейчас очень красиво.
— Ведите, — согласилась я.
До озера Финн от моего дома было что-то около мили. Тропинка шла через луг, немного под уклон и в самом конце упиралась в прибрежную рощу. Справа осталась деревня, а слева — лощина между холмов.
— Вы часто гуляете в этих местах? — поинтересовалась я, чтобы поддержать разговор.
— Часто. Уже все вокруг обходил. Здесь очень красивая природа.
— И поэтому вы решили сюда переехать?
— Не только. Хочу написать здесь пару научных работ.
— На какую тему, если не секрет?
— По экосистемам древних лесов и способам их восстановления.
— Древних лесов? — переспросила недоверчиво.
— Да. Видите вон тот лес слева?
Посмотрела налево и тихо вздохнула. Конечно вижу. Тот самый лесной массив, где я когда-то заблудилась. От одного его вида у меня по спине до сих пор бежали неприятные мурашки.
— Это старый каледонский лес. Знаете, что это такое?
Я покачала головой. Для меня это всегда был просто лес. Бабушка никогда не водила меня туда гулять, но однажды мы со Сьюзен услышали, что в его глубине прячется старое заброшенное поместье. И захотели посмотреть, на свою голову.
— Каледонский лес — один из самых легендарных лесов Европы, — стал рассказывать Дэниэл. — Ему больше десяти тысяч лет.
— Неужели? — я искренне удивилась.
— Да. Это остаток реликтового леса, который рос на островах еще во время последнего ледника. Но постепенно климат стал теплее, эти леса были вытеснены другими, а потом и люди добавились, вырубая лесные массивы под пастбища и пашни. Сейчас во всей Британии их осталось очень и очень мало.
— Надо же, — пробормотала я. — Даже не знала.
— Именно про такие леса рассказывают старые легенды о короле Артуре. И истории о Робине Гуде.
— А про наш лес знаете какие-нибудь легенды? — спросила, покосившись на стену деревьев.
— Увы, — развел руками мужчина. — Этот участок совершенно обычный.
Ну да, конечно. Обычнее некуда.