— Решила сменить обстановку. У вас здесь очень красиво.
— Я рада.
Хотя по лицу Сьюзен было видно совсем противоположное.
Колокольчик над входной дверью вдруг звякнул, и за спиной раздался знакомый голос:
— Эмма? Добрый день.
Я повернулась и увидела Дэниэла Атвуда с пакетом в руках.
— Добрый.
Он как-то неловко дернул плечом и спросил:
— Вы без подруги? Без мисс Изабель?
— Она… решила прогуляться, пока мы с Вероникой в магазине.
— У тебя там целая компания? — прищурилась Сьюзен.
— Да, — ответила вместо меня Вероника. — Мы решили навестить Эмму в Шотландии и побудем тут, пока не надоест.
— У нас очень скучная деревня.
— Неправда, — запротестовала блондинка, — спокойный не значит скучный.
Тихий стук по стеклу заставил нас повернуть головы. За окном стояла Изабель. Она довольно разулыбалась, когда увидела, что на нее смотрит мужчина, и помахала ему рукой. Тот совсем смутился. А Сьюзен еще больше помрачнела.
— С тебя пятьдесят девять восемьдесят, — буркнула она и повернулась к Дэниэлу: — А вам чего?
— Мистер Скотт попросил купить ему шурупы, — извиняюще улыбнулся он. — И диск для пилы, вот размеры…
Я же выложила на прилавок гору мелочи без сдачи и подхватила пакеты.
— Какая-то она неприветливая, — прошептала Вероника, когда мы вышли на улицу.
— Сьюзен не нравится в Долгране, и она очень хочет из него уехать, — поморщилась я. — Только пока не может.
— Это вы о ком? — спросила Изабель.
— Да так… Лучше расскажи, удалось что-нибудь узнать?
— Конечно, — улыбнулась она, — помогая мне сгрузить пакеты в багажник. — У вас очень милый пастор.
— Еще одно разбитое сердце в твою копилку?
— Ну вот еще. Во-первых, я не разбиваю сердца мужчинам, мы расстаемся, довольные друг другом. А во-вторых, у меня теперь есть Дэниэл.
Она бросила мечтательный взгляд на витрину магазина, за которой было видно предмет ее мыслей.
— Хочешь подождать его? — хмыкнула я.
— Нет, — она села в машину. — Он и так зайдет за мной в четыре. Мы уже договорились.
— Тогда рассказывай, — поторопила ее Вероника, когда мы двинулись к дому.
— Мистер Кимби оказался очень милым. Но он действительно больше интересуется генеалогией. Зато у него есть один знакомый, который как раз собирает разные интересности про эту местность. И мистер Кимби даже сам позвонил ему и договорился о встрече. Так что завтра к двенадцати мы едем в Лландерли. Это вроде бы тут рядом. К мистеру Фицпатрику.
— Молодец, — улыбнулась я.
— Красота — страшная сила, — покачала головой Вероника.
Дома мы в шесть рук приготовили обед и сразу весь его и съели. Потом Вероника отправилась в сад, заявив, что на нее накатило вдохновение для новой песни, а Изабель унеслась на прогулку. Я же дождалась, пока в Лос-Анджелесе будет девять утра, и набрала маму.
— Привет, дорогая, — она почти сразу ответила на видеовызов. — Ты давно не звонила.
— Была занята, — улыбнулась я. — Как дети?
— Сегодня была первая спокойная ночь за последние две недели.
— О, поздравляю.
— Если бы. Вчера Мартин нашел за диваном в гостиной старое собачье печенье и съел. Теперь у него красная сыпь на спине, Стив сделал выговор домработнице, а я ищу хорошего детского аллерголога.
— Все наладится, — улыбнулась я.
— Знаю, — вздохнула мама. — Мы уже проходили это двадцать шесть лет назад.
— Вот именно.
— Кстати, ты уже в отпуске? Не хочешь приехать?
— Да, — я опустила глаза, — в отпуске. Но приехать не могу, потому что сейчас не в Америке.
— А где?
— Я в Долгране, мам.
— В Долгране? — она помрачнела. — Поехала за наследством?
— Вроде того.
— Ну и что? Посмотрела дом, так возвращайся обратно.
— Не могу.
— Эмма… — мама нахмурилась.
— Здесь происходит что-то странное. И это странное связано со мной, со всей нашей семьей и тянется еще с позапрошлого века. Не надо, мам, — я оборвала ее, как только она открыла рот. — Не говори мне, что все это глупые выдумки. Я хочу знать правду. И ты можешь мне ее рассказать.
— Я просто пытаюсь уберечь тебя, — глухо произнесла она.
— А стоит ли?
Мама немного помолчала. Огляделась по сторонам, взъерошила такие же рыжие, как у меня, волосы. А потом начала говорить.
— Знаешь, я всегда старалась быть здравомыслящим человеком, но не могу не признать, что над нашей семьей висит какой-то рок. Все началось с нее, с Орли О'Рори.
— Я видела ее фотографию.
— Да, красивая была женщина, даже в старости. Говорили, что это именно ее мать родила от сидхе и даже фамилию дала не свою, а назвала в честь дивного любовника — дочь Красного короля. Конечно, это больше похоже на глупую сказку, чтобы прикрыть нагулянного ребенка, но… Орли действительно была необычной. Она прожила сто два года, до самого конца сохранив свою необыкновенную красоту. Лихо ездила на лошади, носила брюки и пила неразбавленный виски.
— И что же именно началась с нее?
— Судьба. Все потомки Орли повторяли ее судьбу.
— То есть как? — удивилась я.
— Красавица Орли вышла замуж за богатого промышленника из Манчестера и родила ему дочь. Но ее супруг через несколько лет разорился и покончил с собой. А женщина с ребенком вернулась в Долгран и больше никогда не вступала в брак. Ее дочь, Шарлотта, вышла замуж за моряка и тоже уехала из родного дома.
Родила девочку, а когда муж погиб, вернулась с ней в Долгран. Ее дочь, Дейдре, родила девочку, развелась с гулящим мужем и вернулась в Долгран. Анна, моя бабка, потеряла мужа во время Второй Мировой, оставшись одна с малолетней дочерью на руках. Моя мама развелась с мужем через год после моего рождения.
— И ты… — тихо произнесла я.
— Все женщины нашей семью имели не только похожую внешность, но и похожую жизнь, — вздохнула мама. — Выйти замуж, родить дочь, каким-то образом остаться без мужа и вернуться в родную деревню.
Мама вдруг отвела взгляд, помолчала немного, а потом призналась:
— Знаешь, когда я забеременела, то искренне надеялась, что родится мальчик. Но мне не повезло. Нет, я была рада тебе и бесконечно любила, и сейчас люблю, но мне стало понятно, что история повторяется со мной тоже. Я же за брак с твоим отцом держалась до последнего, потому что наивно пыталась обмануть судьбу. И когда мы все-таки развелись, мне показалось, как будто на моей шее затягивается петля. Как будто чувствовала: обстоятельства обязательно сложатся так, что мне придется вернуться в Долгран и это будет конец. Я и в контракт этот американский вцепилась от безысходности, хоть мне не нравился сценарий, и в новые отношения бросалась с головой, словно пыталась сбежать от судьбы. И знаешь, только сейчас, со Стивом и близнецами я успокоилась.
— Ты поэтому перестала общаться с бабушкой? Чтобы она не тянула тебя домой?
— Не только, — поморщилась родительница. — После случая с твоей пропажей мы очень сильно поругались. Я обвинила ее в том, что она не досмотрела за тобой.
Меня кольнуло чувство вины. Бабушка ведь была тогда совсем не причем. Я сама решилась на ту ночную вылазку, и сама решила дойти до конца. Не на цепь же ей было меня сажать.
— Когда я была маленькой, она запрещала мне туда ходить. Все время говорила, что там опасно, и я слушалась. А тебя она, видимо, недостаточно убеждала. И вот, случилась вся эта… чертовщина.
— Это все мое любопытство.
— Через несколько лет после нашего переезда мы снова стали общаться. Но мне хотелось держать тебя подальше от Британии. Мама меня поддерживала в этом, но в последние годы резко изменила мнение и вообще начала вести себя очень странно.
— Как именно? — нахмурилась я.
— Она стала говорить, что тебе нужно вернуться в Долгран. Что это твоя судьба, предназначение, что некий Он ждет тебя. И только ты можешь ему помочь.
Повисло молчание. Мама явно подбирала слова, а у меня в голове проносились все увиденные здесь сны. Я так долго тебя ждал…
— Если честно, я подумала, что мама… что у нее не все в порядке с головой. Ты не знаешь, но три года назад я приезжала в Долгран и уговорила ее пройти полное медицинское обследование. Но все врачи сказали: она абсолютна здорова. А мама… она понимала, что я ей не верю. И просила дать твой номер.
— Ты не дала, — тихо констатировала я.
— Да, не дала, — с вызовом ответила мама. — Потому что чувствовала: если ты приедешь в Долгран, он затянет тебя в свои сети, отпутает, одурманит ядом и больше никогда не выпустит!
— У тебя новый сценарий? — я не смогла сдержать смешок.
— Да, — буркнула она, растеряв энтузиазм. — Но ты поняла мою мысль. Тебе не нужно было ехать в Долгран. А ты все равно приехала.
— Может быть, это и правда судьба?
— Да плевать я хотела на судьбу. Эмма, уезжай оттуда, прошу. Оставь в покое этот дом, продай его первому, кто предложит. А если не предложат, то и вообще забудь. Только возвращайся в Америку.
— Поздно, — вздохнула я и перебросила на грудь длинную рыжую косу.
— Что это? — вытаращилась мама. — Ты же стриглась месяц назад у моего любимого стилиста. А теперь нарастила волосы?
— Если бы, — немного нервно усмехнулась я. — Это они сами… наросли. Здесь, в Долгране.
— Боже, Эмма…
— Я уже влипла во все это по самое не могу. Поэтому хочу остаться тут и разобраться.
— Дочка…
— Бабушка оставила мне письмо, где написала, что я могу закончить то, что началось с Орли. И я знаю: здесь есть тот, кто очень нуждается в моей помощи. Пусть он даже и не совсем человек.
— Но ты ведь человек. И понятия не имеешь, с кем или с чем столкнулась.
— Почему же, имею, — возразила я. — Они хорошие. Другие, но хорошие. А Долгран — действительно волшебное место.
— Волшебное, да уж. Или проклятое. Вот уж удружила нам наша пра-пра. Что ей, нормального мужика в Долгране не нашлось?
— Может это была любовь, — улыбнулась я.
— Сомневаюсь, — поморщилась мама. — Если сидхе действительно такие… чуждые, как мы думаем, какая любовь может быть между ним и обычной земной женщиной? Нет, с ее стороны — возможно, но чтобы полюбил сидхе…