Интересно, что она знает о нашем общем предке? Или о том, что происходит в Долгране сейчас? Может быть Финнабар и есть тот источник информации, который мне так нужен. Как бы ее разговорить…
Может именно от мисс Телониус бабушка узнала что-то, что заставило ее заинтересоваться старыми легендами? Заставило обратить внимание на поместье, вспомнить историю нашей семьи. Постепенно бабуля сложила из кусочков мозаику, из-за которой поняла важную вещь: я нужна Рэйеферну. Вот только она не стала рассказывать ни маме, ни мне. Боялась, что вся правда меня отпугнет? Кто знает, как бы отреагировала, прочитав об этом в письме? А так стала собирать такую же мозаику сама, не испугалась узнать сидхе получше и привязалась к нему.
Эх, бабушка… Все бы отдала, чтобы поговорить с тобой хоть пять минут.
Вернувшись домой, достала из пакета защелку и уселась перед входной дверью с отверткой.
— Я тут узнала кое-что интересное, — сказала стоящим рядом подругам. — Помните, у моей прабабки была предполагаемая сестра Анелла? А ее последним потомком в Долгране — некая Финнабар Телониус?
— Помним.
— Так вот, я сегодня встретила эту Финнабар. Она двоюродная бабка Сьюзен Маккормак.
— Получается, вы родственницы?
— Получается да. Правда, очень и очень дальние.
— Вы совсем не похожи, — кивнула Вероника. — Только если цветом волос.
— Это еще не все. Во-первых, когда мы встретились, Финнабар назвала меня отродьем О’Рори и сказала, что мне не рады в Долгране.
— Дружелюбная дама, — иронично усмехнулась Изабель.
— Во-вторых, я тут поспрашивала про нее одного знакомого. Оказывается, Финнабар с самого детства называла себя одной из сидхе. Представляете?
— Такое ощущение, что она знает про свое происхождение больше, чем ты.
— Мне тоже так кажется, — пробормотала, с силой закручивая в дверь шуруп. — Вот только вряд ли скажет, если спросить. Финнабар явно не питает ко мне теплых чувств.
— Может быть это она тебя пугает? — предположила Вероника.
— Она? — я замерла с отверткой в руках. — Хм… Не знаю. В ее-то возрасте… Носки нужно вязать, а не по чужим участкам прыгать.
— Ненависть не знает рамок. И возрастных в том числе.
— Справедливо.
Вздохнув, поднялась и подергала задвижку. Вроде держится крепко.
— Давайте я закроюсь, а вы попробуете снаружи открыть, — прищурилась Вероника.
Кивнув, вышла на крыльцо, а подруга захлопнула дверь и закрылась. Я дернула ручку на себя, потом осмотрела замок и дверной косяк. Все держалось крепко. Зазора видно не было и открыть дверь снаружи теперь не получится.
— Все отлично, — сказала я, и подруги открыли дверь. — Главное, не забывать закрываться на ночь.
— Не забудем, — закивала Вероника. — Мне очень не хочется, чтобы…
— Добрый вечер, — ее прервал мужской голос.
Мы синхронно развернулись. От калитки отъезжало такси, а возле нее стоял темноволосый мужчина в очках. Он поставил на траву небольшую дорожную сумку, поправил шарф и еще раз поздоровался:
— Добрый вечер, Эмма, Изабель. Здравствуй, Вероника.
— Ч-Чарльз? — выдавила та. — Что ты здесь делаешь?
— Приехал узнать, почему моя невеста пропала за полтора месяца до свадьбы, отделавшись от меня каким-то невнятным сообщением.
— Ну, я… — подруга совсем сникла.
— Кажется, вам надо кое-что обсудить, — усмехнулась Изабель.
Вероника обреченно кивнула, а я прошипела ей на ухо:
— Помни, о чем мы говорили.
Выяснять отношения жених с невестой решили в моем саду. Мы с Изабель притаились за шторой в гостиной и беззастенчиво подсматривали. Чарльз был благоразумным и рассудительным парнем, а вот Вероника могла выкинуть что-нибудь этакое, и тогда мы бы не постеснялись вмешаться и вправить ей мозги.
Но общение вроде бы проходило мирно. Сначала они просто разговаривали, Вероника эмоционально что-то объясняла жениху, он спокойно кивал, тихо отвечая. А когда они обнялись и начали целоваться, мы поняли, что все хорошо, отлепились от окна и вернулись на диван.
— Чарльз с Вероникой останутся как минимум на ночь, — пробормотала я. — Значит, нужно их где-то уложить. Ты перейдешь в мою спальню, а мне можно и тут на диване устроиться. Или съезжу завтра в Глазго, куплю надувной матрас.
— Брось, — испанка махнула рукой. — Пусть спят в нашей спальне, я пойду ночевать к Дэниэлу.
— Серьезно?
— Почему бы и нет? Переведу наши отношения на новый уровень.
— Может не надо? — нахмурилась я. — Мы же до конца не уверены, что он не замешан во всем этом.
— Тогда будет у меня не курортный роман, а криминальный, — Изабель пожала плечами и вымученно улыбнулась. — Не переживай за меня. Заодно и обувь его посмотрю.
— Может вам всем лучше вообще вернуться в Хьюстон?
Я даже не думала, что, оставляя подруг здесь, подвергаю их опасности. И сейчас мне было страшнее в первую очередь за них, чем за себя. Но у Изабель по этому поводу было совсем другое мнение.
— И оставить тебя тут одну? Вот еще. Нет, mi querida, чем больше тут людей, тем меньше вероятность того, что наш преступник рискнет сунуться.
— Да, ты права, — кивнула я и поднялась. — Тогда поможешь приготовить ужин?
Чарльз с Вероникой вернулись, когда мы уже накрывали на стол. Судя по довольным лицам, они благополучно помирились, и свадьба все же состоится. Это не могло не радовать. Главное — успеть решить все свои проблемы.
За ужином мы благоразумно не говорили ни о странностях Долграна, ни о происшествии с котлом. Правда, иногда Чарльз бросал на меня странно-задумчивые взгляды, как будто хотел о чем-то спросить, но счастливая Вероника отвлекала его внимание на себя. Изабель ей помогала, расхваливая и лес, и озеро, и саму деревню. Под конец ужина у меня от щебета подруг немного разболелась голова, так что, когда все наболтались, допили чай и разошлись, я набросила куртку и вышла в сад.
В саду было темно и тихо. Воздух пах мокрым деревом, прелыми листьями и розами. Я неторопливо прошлась по дорожкам, дошла до цветущего куста сирени и остановилась, вдыхая цветочный аромат. Потом огляделась и хмыкнула.
Розовые кусты решили наплевать на принципы биологии и принялись буйно цвести. Крупные бутоны плетистой розы покрывали и забор, и стволы яблонь, и даже спинку садовой скамейки, стоящей под одним из деревьев. Как они умудрились так разрастись? Хотя, чему я удивляюсь? Наверняка, это влияние Рэйеферна или даже меня самой, если моя дивная кровь тоже усиливается перед Самайном.
Я прошлась вдоль забора, коснулась особенно крупного бутона, раздумывая, не сделать ли себе букет. Неожиданно за кустами послушался писк и оттуда вылетела стайка странных существ. Маленькие, в пол-ладони, человечки со стрекозиными крыльями стали носиться вокруг меня, светясь в темноте зеленоватым светом.
— Что за черт, — вырвалось у меня.
Человечки вразнобой загомонили, и мне почему-то показалось, что я понимаю этот странный щебет.
— Живая… Сильная…
— Наша…
— Ключ откроет…
— Стеречь… Стеречь…
Я криво улыбнулась и пожала плечами:
— Ну стерегите.
Память подсказала, что странные существа — это пикси, дивный народец. А те прыснули в разные стороны, потом снова собрались в стаю, описали надо мной широкий круг и метнулись к дому. Расселись на крыше, на оконных козырьках. Мне даже показалось, что парочка пикси пытается открыть окно на втором этаже.
Я покачала головой, обреченно вздыхая. Только бы не начали пакостить. И не попадались на глаза Чарльзу. Подруги не удивятся, а вот он может решить, что крыша едет.
Вокруг стали зажигаться светлячки. Порыв прохладного ветра пробрался под куртку, заставляя поежиться. Я запахнула ее поплотнее и зевнула. Да, сегодняшний день был сумбурным и тяжелым. Пора отдыхать. Тем более, один невыносимый сидхе наверняка ждет меня сейчас и волнуется.
В этот раз в сон я провалилась легко и без всяких проблем. А стоило оказаться в знакомой комнате — на меня налетел настоящий ураган, стискивая в стальных объятиях.
— Эмма… — выдохнул Рэйеферн, покрывая поцелуями мое лицо.
— Ну что ты… — растерялась я.
Он поцеловал меня в висок, в шею, взъерошил волосы на затылке, потом чуть отстранился и заглянул мне в глаза:
— Как ты, девочка?
— Мы в порядке. Врач сказал, что угарный газ не успел нам сильно навредить.
— Угарный газ… — мужчина выдохнул сквозь зубы. — Так вот что это было.
— Я видела тебя во сне. Но очень нечетко. Ты хотел, чтобы я проснулась. Почему?
— Вчера ночью наша связь натянулась, как струна, которая вот-вот оборвется. Это значило, что ты в огромной опасности. Что твое тело… гибнет.
— Это все газовый котел, — я неловко пожала плечами, как будто это была моя вина. — Мастер сказал, он сломался.
— Или его кто-то сломал, — сидхе подтвердил наши с девочками опасения.
— Сломал? Ты видел кого-то?
— Видел, — зеленые глаза полыхнули яростью. — Мне еще не хватает сил на все, но этой ночью в твоем доме кто-то был. И этот кто-то пришел с очень плохими намерениями.
— Мы тоже подумали, что поломка не была случайной.
А Рэйеферн сжал мои плечи, и потом глухо уронил:
— Я хочу, чтобы ты вернулась домой.
— Прости? — я искренне растерялась.
— Ты вернешься за океан, и там тебя никто не достанет. Здесь слишком опасно. Пытаясь удержать тебя рядом, я совсем забыл о том, что не все будут этим довольны.
— Но как же наша связь? И твое заклятие?
— Я разберусь сам, — прошипел сидхе.
— То есть как это, сам? Связь ослабнет, а весь процесс застопорится.
— Хватит и того, что ты уже мне дала, — мужчина чуть отвел взгляд. — Уезжай, Эмма.
— Никуда я не поеду, — сказала упрямо, сложив руки на груди.
— Ты не понимаешь…
— Все я понимаю. Но сбегать вот так, за пару шагов от цели, — это глупо, Рэй!
— Твоя жизнь — глупость? — его пальцы сжались на моих плечах.
— Никуда не поеду.
— Упрямая девчонка!
Рэйеферн отпустил меня и заметался по комнате, как раненый зверь. Светлячки тревожно замигали, и даже розы, казалось, стали сворачивать листья и прятать бутоны.