Ладно, что-то я разнылась. Потом поплачем о нашем общем разочаровании. Сейчас главное — выбраться из этой переделки с наименьшими потерями. Не знаю, на что способен мистер Атвуд, но ожидать от него можно чего угодно.
Я явно лежала на заднем сиденье машины, которая сейчас ехала непонятно куда. Мне не стали связывать руки или ноги, а заботливо укрыли пледом, но радоваться я не спешила. Просто приоткрыла один глаз и осторожно осмотрелась.
Это был обычный легковой автомобиль. На улице было не слишком темно, значит, без сознания я пробыла недолго. Со своего места мне было видно потолок, дверь, переднее сиденье и сидящего за рулем мужчину. А он как будто ощутил мой взгляд и обернулся. Закрыть глаза я не успела.
— Очнулась? — спросил Дэниэл Атвуд. — Как ты себя чувствуешь?
Притворяться спящей дальше смысла не было. Я осторожно села и прошипела:
— Прекрасно я себя чувствую. Спасибо за заботу.
— Ты злишься, — вздохнул этот гад. — Закономерная реакция.
В машине кроме нас двоих никого не было. Мужчина вел ее по какому-то незнакомому мне шоссе. Не слишком широкому, но заполненному машинами. За окном мелькали типичные для нашей местности луга и рощи.
Да, обстановку я разведала, но что делать дальше? Можно было, конечно, наброситься на лицемерного блондина и попытаться придушить, но, во-первых, он сильнее, а во-вторых, начнет сопротивляться — потеряет управление, и мы убьемся в каком-нибудь кювете. Может, получится его уболтать?
— Что ты сделал с Изабель?
— Не переживай. С ней все в порядке. Она сейчас просто ждет меня в гостевом домике мистера Скотта.
Если не врет, это хорошо. Но неужели он не понимает, что Изабель не будет просто так сидеть на одном месте, а заподозрит неладное и бросится на поиски?
— Если я попрошу тебя остановить машину и выпустить меня, ты послушаешься? — спросила прямо.
— Прости, Эмма. Пожалуйста, будь благоразумной и все закончится хорошо.
— Хорошо? Это как? Через год какой-нибудь пастух наткнется на труп женщины, небрежно закиданный землей?
— Нет, что ты, — блондин, казалось, искренне расстроился от такого обвинения. — Я не собираюсь причинять тебе вред.
Да, надо было все же звонить мамином продюсеру. Такой актер погибает.
— Тогда зачем ты меня похитил? Неужели тебе так понравился мой дом, что ты ради него готов пойти даже на преступление?
— Дом здесь не причем.
— Тогда назови реальную причину. Не из-за выкупа же ты меня украл.
— Это для твоего же блага, — вздохнул мужчина. — Сейчас ты злишься, но позже поймешь, почему я так поступил.
— Можно я сама буду решать, что для меня благо, а что нет?
— Сейчас ты просто не понимаешь…
— Ты бы попробовал объяснить для начала, а не хватал меня и волок черт знает куда. — скривилась я, а потом разочарованно добавила: — Я думала, ты хороший. Такой милый, галантный, заботливый. Почти идеал мужчины. А идеал-то оказался гнилой.
Его щека дернулась, а пальцы с силой сжали руль.
— Все совсем не так, как тебе кажется, — глухо уронил он.
— Серьезно? Ты преступник, Дэниэл Атвуд.
— Это для твоего же блага, — упрямо повторил тот.
А я злилась. Очень сильно злилась. От собственной глупости, от жалости к Изабель, от того, что Рэй может подумать, будто я его бросила. Если бы не страх аварии, уже точно набросилась бы на мужчину и постаралась сбежать.
— Верни меня обратно в Долгран. Там мы все спокойно обсудим и решим, как поступить дальше. Я даже не буду заявлять на тебя в полицию.
— Нет.
— Изабель тебе никогда этого не простит, — применила я последний козырь.
И как ни странно, он сработал. Мужчина выругался сквозь зубы, свернул куда-то на обочину, остановил машину и бессильно уронил голову на руль. И я вместо злости вдруг почувствовала жалость. Для закоренелого или даже не слишком закоренелого преступника он вел себя как-то странно. И мне бы бежать отсюда куда-нибудь до ближайшей деревни или полицейского поста, но почему-то уже не хотелось.
— Может хоть теперь поговорим нормально? — буркнула я.
Вместо ответа он просто нажал на кнопку разблокировки дверей. Я накинула на плечи плед и пересела на переднее сиденье. Мне уже не было страшно, и не казалось, что сейчас мужчина набросится на меня и сделает что-нибудь нехорошее. Главное, чтобы интуиция и на этот раз не подвела.
— Ну и зачем ты меня похитил? — спросила снова.
— Ты должна находиться как можно дальше от Долграна из-за зла, которое живет в древнем лесу. Знаю, это звучит очень странно…
— Не слишком странно, — перебила его. — Ты имеешь в виду поместье? И сидхе?
Такого от эколога из Эдинбурга я точно не ожидала. Где Дэниэл Атвуд, а где дивный народ из древних легенд. И как его угораздило в них вляпаться, интересно?
— Знаешь про сидхе? — тот от удивления аж поднял голову.
— Представь себе.
— Тогда ты должна понимать, что он опасен для тебя.
— Не более опасен, чем один эколог, который притворялся милым, а потом устроил настоящее похищение, — ехидно заметила я.
— Эмма, — выдохнул тот, — это существо сделает все, чтобы освободиться с твоей помощью. Поверь мне, прошу.
— Очень интересно, с чего ты это взял. Кто ты вообще такой? И как связан с сидхе и Долграном?
— Это… долгая история, — Дэниэл откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
— Рассказывай. С самого начала.
Мужчина немного помолчал, глянул в окно, на часы, а потом тихо начал говорить:
— Многие люди покрутили бы пальцем у виска, услышав, что я говорю. Но сидхе… действительно существуют. Они живут в другом мире, который связан с нашим. И могут приходить сюда, только в виде бесплотных теней.
— Серьезно? — удивилась я. — А раньше приходили вполне себе плотными.
И даже детей умудрялись делать.
— Да, раньше могли. Потом что-то изменилось. Теперь дивные — просто тени здесь. Их могут видеть только дети, не знаю почему. Может быть из-за веры в сказки? — иронично усмехнулся мужчина. — Вырастая, дети теряют эту связь со сверхъестественным, превращаясь в обычных взрослых. Но и из этого правила есть исключения. Те, кто остается восприимчив даже во взрослом возрасте.
— Ты один из таких? — догадалась я.
— Именно. У вас в деревне есть место, где наш мир и Мир под Холмами соприкасаются.
— Белые столбы?
— Они самые. Местные дети ходят гулять к ним, и, если повезет, ну или не повезет, могут наткнуться на каких-нибудь дивных существ. Я был среди таких детей. Мы с тобой почти не пересекались в Долгране, но я часто гостил здесь. И этого хватило. Однажды в ночь летнего солнцестояния мы отправились к Белым столбам и встретили там дивных. Тем, кто мог слышать, сидхе рассказали свою историю. О своем мире. О дверях, что открываются только в особые дни года. И о том, как полтора века назад они в нашем лесу заточили одного из своих — сидхе, который ради власти чуть не втянул весь их мир в войну. А ты, Эмма, можешь его освободить.
— И ты решил меня нейтрализовать?
— Я… — мужчина поморщился. — Нам всегда говорили, что в женщинах О’Рори есть что-то, способное освободить сидхе из тюрьмы. Конечно, пока мы были детьми, могли просто слушать эти истории как страшные сказки. Но потом мы выросли и оказалось, что миссия по защите Долграна легла на наши плечи. Дивные никогда не позволяли нам забыть об этом. И мы не забывали. Знали, что ты живешь в Америке и не собираешься возвращаться, поэтому особенно не волновались. Но когда твоя бабушка умерла, оставив тебе дом, стало ясно: это только вопрос времени.
— Почему ты все время говоришь «нас»? У тебя есть сообщник?
— Да. В Долгране это Сьюзен Маккормак.
Сьюзен… Неожиданно. Или не слишком? Если вспомнить, она тоже уговаривала меня уехать из деревни. Да и дивная кровь в ней скорее всего проявилась. Пусть этой самой крови осталась какая-нибудь жалкая капля.
— А не в Долгране?
— Есть еще несколько человек. Например, секретарша нотариуса, который занимался завещанием Дарлы.
Даже так. Зато теперь становится понятно, как мистер Атвуд появился в Долгране еще раньше меня.
— Значит, вы меня ждали, — протянула задумчиво.
— Да. У нас появился план. Мы дождались, когда ты вернешься в Шотландию. Я сразу взял отпуск и приехал в деревню. По плану мне нужно было или уговорить тебя продать дом побыстрее, или очаровать и убедить уехать со мной в Эдинбург.
— Теперь понятно, почему ты вокруг меня круги нарезал.
— Прости, — мужчина поднял руки. — Это оказалось ужасно. Обманывать женщину, притворяться, пытаться влюбить ее в себя… Я не смог. Наверное, мое поведение тебе тогда казалось странным. Сьюзен ругалась, но я…, наверное, просто очень хреновый актер.
— Да уж, — хмыкнула я.
Не хреновый актер, а просто тот тип мужчин, которым очень сложно повести себя подло, особенно по отношению к женщине. Дэниэл Атвуд оказался гораздо благороднее, чем мог бы быть.
— Нет, не подумай, — спохватился вдруг тот. — Ты очень красивая, милая и интересная, но…
— Не заискрило, — я понятливо кивнула.
— Не заискрило.
— А Изабель?
— Изабель… — мужчина обреченно вздохнул. — Вот с ней все и случилось. Не знаю, веришь ли ты в любовь с первого взгляда, но когда я ее увидел — просто пропал.
— Бывает, — пожала плечами. — Вот только за похищение любимой подруги будешь просить у нее прощения очень и очень долго.
— Я делал это ради твоей безопасности.
— Уже слышала. Но почему освобождение сидхе опасно для меня? Это разборки дивных, пусть возвращается к ним и все.
— Чтобы разрушить клетку, ему нужна твоя кровь, Эмма, — тихо ответил Дэниэл.
— Кровь? — повторила хмуро.
Новость оказалась не слишком приятной. Рэйеферн мне ничего такого не говорил. Просто просил оставаться рядом и это должно было помочь ему снять чары. Но если прикинуть, сегодня от Дэниэла я узнала больше, чем от самого сидхе, что не может играть в пользу последнего. Если Рэю нужна моя кровь, становится понятно, почему он скрывал от меня правду. Видеть сны и быть рядом — это одно. Участвовать в кровавых ритуалах — совершенно другое.