Он был единственным пассажиром.
Он сидел у иллюминатора и смотрел на ламбду.
Виман медленно поднимался над площадкой, поворачиваясь в том же направлении, что и часовая стрелка, а песок вокруг него вздымался вихрями. Когда корабль набрал достаточную высоту, и двигатели заработали на полную мощность, Нив успел краем глаза увидеть купол сто седьмой, сверкающий на солнце.
По щекам у него стекали слёзы.
Долгое назначение
Во время второго полёта Нива назначили на сто двенадцатую, и он волновался так, словно разница в несколько миль могла полностью изменить его представление о пустыне.
На ламбде, кроме него, работали ещё два инженера — Ака́р, который был одного с Нивом возраста, хотя и выглядел старше из-за преждевременной седины на висках, и Эва́м, молодой на вид парнишка, получивший назначение в пустыню впервые. Ниву предстояла, как говорили в управлении, ата́нтра — долгое назначение. Вместо привычной недели он проводил на сто двенадцатой две, причём его напарники, Акар и Эвам, прибыли за неделю до него. Нив собирался отказаться, переживал за Ану, однако ему пообещали двухнедельный отпуск по возвращении, и он сдался.
Атантра.
Нив был рад, что теперь их трое, а неопытность Эвама даже немного воодушевляла. Больше никто не будет поучать его безумным премудростям жизни и разглагольствовать о философии пустыни, подспудно пересказывая учебники по безопасности, которые он и сам знал наизусть — они просто выполнят свою работу и вернутся домой.
Кханда в тот раз направили на какую-то отдаленную ламбду — так, по крайней мере, говорили в бюро. Если, конечно, «удалённая ламбда» не была иносказанием для чего-то другого, не имеющего никакого отношения к исследовательским станциям в песках. Нив представлял, как старик скучает где-нибудь ближе к двухсотой миле, один, без напарников, ворочает тяжёлую гиру по зыбучему песку, а вечерами разговаривает сам с собой, выпивая за один присест несколько бутылок воды.
Нива встретили уже на ламбде. Едва он успел разложить вещи в отсеке, как к нему зашёл Акар и сообщил, что в мекхала-агкати они полетят вдвоём.
— У Эвама тут есть чем заняться после нашего последнего полёта, — заявил Акар.
— Что произошло? — спросил Нив.
— Работы на санганаке много накопилось. — Акар поморщился; было понятно, что дело совсем не в этом. — А мы и вдвоём отлично справимся.
Виман прилетел раньше намеченного времени, но Акар задержался в своём отсеке, и они вышли, когда корабль уже несколько минут стоял на посадочной площадке. Пилот зачем-то включил аварийные огни. Нив беспокойно взглянул на Акара, но тот не придавал этому никакого значения. Они молча залезли в пассажирский отсек и устроились в креслах. Послышался знакомый гул двигателей, и виман на несколько секунд накрыло облаком песка.
Корабль почти всё время летел ровно, не кренился и не терял высоту. Их не бросало на воздушных волнах. Акар сидел рядом с единственным иллюминатором, и Нив почти ничего не видел. Впрочем, это была всё та же пустыня, что и неделю назад — выточенные ветром дюны, песок, постепенно меняющий цвет с бледно-желтого на багровый, невысокие скалы, подёрнутые песчаной пылью.
— Это у тебя какое уже по счёту назначение? — неожиданно спросил Акар.
— Второе, — ответил Нив.
— Ну, это… хоть что-то, — проговорил Акар и замолчал.
Он сидел, опустив голову, устало массируя виски.
— А сегодня как будто совсем нет ветра, — сказал Нив. — Наверное, это тут хорошая примета. Или плохая?
Он улыбнулся и посмотрел на Акара.
— Как хочешь. Тут не угадаешь с приметами.
— В самый первый мой полёт нас немного потрепало. Интересное было приключение. Еле удрали тогда.
— Это раз на раз. То, что в карпаразе ветер слабый, ещё ни о чем не говорит. В поясе сейчас может быть ураган.
— Пожалуй, — согласился Нив.
Они долго молчали.
Нив невольно прислушивался к надрывному рёву двигателей, к скрипу обшивки — казалось, виман не выдерживает перегрузок, и его корпус расходится по швам прямо во время полёта. Жёлтый свет из иллюминатора резал глаза, как в городе по вечерам, когда солнечные лучи едва пробиваются сквозь завесу висящего над домами чада. Внезапно свет погас, и в иллюминаторе на несколько секунд повисла темнота, словно корабль нырнул в песчаную бурю.
Нив вздрогнул.
Акар презрительно покосился на него и отодвинулся в сторону.
Они летели рядом с высокими скалами — настоящей горной грядой, покрытой густыми залежами песчаной пыли. Огромные тени от остроконечных пиков тянулись по дюнам на целые мили, неимоверно чёрные, как выжженные на песке.
Нив поражённо смотрел в окно, но потом виман, точно волной, вынесло выше, и он отвернулся, прикрываясь от яркого солнца.
— Давай просто сделаем свою работу, — сказал Акар. — Тут нет ничего сложного. Нужно всего лишь установить эту раздолбанную гиру, постаравшись не изжарить себе задницу при этом. Я просто хочу покончить со всем этим и вернуться домой. Ты понял?
— Конечно! Я и сам предпочел бы здесь не задерживаться.
— Вот и отлично.
— Всё будет в порядке. Я ведь уже не новичок. На моем счету целых семь боевых вылетов! — Нив шутил, понимая, что его опыт пока ничего не значит в пустыне.
Акар хмыкнул и повернулся к окну.
Они замолчали. Корабль со свистом рассекал встречный воздушный поток. Двигатели подвывали. Они были уже недалеко от пояса ветров.
— Интересно, а здесь ещё стоят ламбды? — спросил Нив.
— Где здесь? — не понял Акар.
— Я имею в виду, на таком расстоянии от стен. Тут ведь уже миль сто восемьдесят, наверное.
— Какие тут тебе сто восемьдесят? Мы сколько летим-то? Тут уже далеко за двести, почти пояс ветров. В такой заднице можно разве что камеру для самоубийц построить! Связь уже не работает, ветра сильные. Если что случится…
Виман затрясся — Нив вцепился в подлокотники, — и двигатели на мгновение потеряли тягу. Они падали в пески. Но через секунду корабль выровнялся и уверенно пошёл на снижение.
— Интересный, — проговорил Нив, стараясь скрыть дрожь в голосе, — манёвр.
Акар не ответил. Лампа у потолка загорелась.
— Вот и мекхала-агкати! — объявил зачем-то Нив.
Виман стремительно планировал над дюнами. Нив подумал, что пилот кружит из-за того, что никак не может найти подходящее место для посадки. Они сели лишь спустя несколько минут — и на удивление мягко. После глухого толчка корабль погрузился в песок, и двигатели, проскрежетав, заглохли.
Акар отстегнул ремень безопасности, вылез из кресла и стал освобождать от ремней ящик с гирой. Нив волновался, как в первый раз. Надо всё сделать правильно. Проверить, плотно ли застёгнута куртка, не разошлись ли бахилы на ногах, внимательно осмотреть дыхательную маску.
Он вздохнул и попытался успокоиться.
Он здесь уже не в первый раз. В этом, как правильно заметил Акар, нет ничего сложного. Сегодняшний полёт ничем не отличается от остальных.
Нив открыл лючок в стене и достал маску. Тщательно проверил мембраны, как полагалось по инструкции, и тут же подумал, что слишком долго возится, прямо как навака, рассеянный новичок, который, кроме учебников, ничего толком не знает.
Акар быстро нацепил маску и уже ждал Нива у дверей.
Двери отсека открылись, в глаза ударили солнечные лучи. По выгоревшему небу невозможно было определить время суток.
Пояс ветров выглядел в точности так же, как Нив его запомнил. И в то же время совершенно иначе. Нив не мог это объяснить. Он подумал о долиях и стал озираться в поисках кратеров, но если здесь когда-то и падали долии, то их давно уже занесло песком.
— Куда будем ставить? — спросил Нив.
— Выбирай сам, — сказал Акар. — Можно прямо здесь. Место просто отличное. Лучше и не придумаешь. И в самом пекле заодно.
Нив кивнул и полез в пассажирский отсек за гирой.
— Место такое отличное, что у меня сейчас мозги вскипят! — добавил Акар.
Они воткнули гиру в рыхлый песок рядом с кораблем. Нив направился к ближайшим дюнам, чтобы не стоять рядом со слепящим глаза фонарём, но Акар его окликнул:
— Куда ты? Совсем сдурел? Это тебе место для прогулок, что ли?
— Да я просто… — начал Нив.
— Везёт мне в этот раз на напарников! — прохрипел Акар.
Нив чувствовал себя полным кретином.
— Ладно! — сказал Акар. — Пойдём в виман. Здесь и правда свариться недолго.
В корабле жарило, как духовке — дхаав отрубился вместе с двигателями. Нив предпочёл бы постоять снаружи, на ветру, но ему не хотелось перечить Акару.
— Ты с кем летал-то? — спросил Акар.
— С Кхандом.
Акар хмыкнул.
— Что? — спросил Нив.
— Да ничего! — Акар махнул рукой. — Придурок полный этот твой Кханд! Летал я с ним когда-то. Да и кто не летал-то! У него совсем там под черепком сварилось что-то.
— Не знаю. Мне он показался вполне…
— Нормальным? Да он совершенно безумен! Или, вернее, нет. Как там это? Совершенно дурпта! Он же у нас так любит говорить на гали!
— По крайней мере, ему нравится его работа.
Акар долго смотрел Ниву в глаза.
В открытую дверь отсека было видно, как ритмично раскачивается гира, озаряя вспышками дюны.
— А ты давно здесь работаешь? — спросил Нив.
— Два года, — ответил Акар.
— Два года? Ты разве не писал заявление на перевод?
— Конечно, писал. Как первый год прошёл — так сразу и написал. Но как видишь… Наверное, они ждут, пока у меня окончательно не сварятся мозги, вот тогда и переведут.
Маска у Акара судорожно захрипела, будто он зашёлся в раздирающем глотку кашле.
— Или ждут, когда я сам по себе переведусь, — просипел он. — На тот свет.
— Как ты вообще здесь оказался?
Акар не ответил.
Дышалось всё тяжелее. Акар сидел, сцепив на груди руки и опустив голову. Казалось, он задремал, хотя Нив не понимал, как можно заснуть в такой духоте.
Он вылез из корабля.
Небо затягивали огромные чёрные тучи, а солнце было багровым, как во время заката.