— Скоро будут здесь? Скоро — это как, мааван? — спросил Кандазаака. — Сомневаюсь, что мы долго протянем в этой зирне!
— Мне сложно сказать точно, — ответил, запинаясь, пилот. — Мы довольно далеко от ближайшей ламбды. Но я послал сигнал, они могут нас обнаружить, и обычно… — Пилот вздохнул, его маска протяжно шипела. — Я уверен, что спасательная команда уже летит.
— Я спрашиваю не просто так! — Кандазаака скривился, как от боли. — Я успел уже малость осмотреться сарватас. Скоро здесь перестанет быть так тихо.
— Я знаю, я видел. Надеюсь, они прибудут раньше. Я включил сигнальные огни, так что они нас заметят. Надеюсь. А если ветер усилится, мы всегда может переждать здесь.
— Но дхаав ведь не будет работать? — спросил Нив.
Анурати испуганно взглянула на него. Пилот вздохнул.
— Боюсь, что нет. Дхаав не работает от батарей. Да и если бы работал — заряд остался небольшой, а мне нужно держать включённым тревожный сигнал.
— Вы уже раньше попадали в подобную… — проговорил мужчина с раной на голове, морщась от боли.
— В подобную зирну, — закончил за него Кандазаака.
— Нет. Наверное, я достаточно хороший пилот, и виман ещё ни разу не разбивал. До сегодняшнего дня.
— Вы и сегодня его не разбили, — сказал Нив.
Анурати склонилась к мужчине, который прижимал к голове скомканный платок.
— Скажите, — спросила она, — а у вас есть бинты?
— Да, конечно, — пилот показал на переборку кабины. — У меня там. Я сейчас! — и спрыгнул в песок.
Анурати что-то беззвучно шептала — как заговор или безголосую молитву — и аккуратно стирала кровь вокруг раны на голове мужчины. Нив долго смотрел на неё, потом тоже вылез из вимана. Он столкнулся с пилотом, который нёс чёрную металлическую коробку со складной ручкой. Такие же аптечки хранились и на ламбдах.
— Только не уходите далеко от корабля, — сказал пилот. — Здесь, конечно, не пояс ветров, но тоже опасно. И эта буря…
— Да, конечно, — сказал Нив. — Я буду недалеко.
И тут же пошёл, прикрывая рукавом лицо, навстречу ветру, прочь от вимана.
Обогнув высокую дюну, он опомнился и остановился. Виман оставался где-то позади. Солнце садилось. В вышине зажигались первые звёзды.
Ана.
Скоро она выйдет на улицу, чтобы ждать его у подъезда. На стенах домов загорятся огни, последний поезд пронесётся по бадвану, а она всё ещё будет стоять под обшарпанным коробом дхаава, вглядываясь в лица редких прохожих.
Ветер усиливался.
Песчаная пыль струилась у Нива под ногами. Следы за его спиной, ведущие к виману, таяли на песке. Нив посмотрел на сумрачные дюны, над которыми поднимался тёмный саван бури, и быстро, насколько мог, зашагал обратно.
Голову мужчине, который расшибся при качке, перевязали, и криво намотанный бинт напоминал головной убор, как у Кханда. Пилот принёс бутылку воды и помогал перевязанному мужчине пить. Металлическая аптечка с отодранной крышкой валялась на полу. Анурати сидела в своём кресле. Кандазаака стоял у входа.
Забираясь в отсек, Нив случайно задел рукой дверной проём, и кисть тут же свело от боли. Он совсем забыл про ушиб. Он бережно прижал разбитую кисть к груди, как во время молитвы. Вся ладонь потемнела, точно на коже выступили трупные пятна.
— С вами-то всё в порядке? — спросил пилот. — Помощь не нужна?
— Всё в порядке, — сказал Нив. — Просто ушиб. Перевязка не потребуется.
Он сел на прежнее место, рядом с Анурати.
Мужчина с разбитой головой уснул или потерял сознание — тело его ослабленно повисло на ремне безопасности. Пилот нерешительно мялся посреди отсека.
— Он сильно расшибся? — спросил Нив.
— Я не врач, — ответил пилот. — Обычный ушиб. Мне кажется, не слишком сильный. Но, наверное, сотрясение было. Думаю, всё обойдётся.
— А он, кстати, не сказал, как его зовут?
Пилот покачал головой.
— Ро́хин, — сказал Кандазаака. — Я с ним работал на ламбде полгода назад.
Пилот ещё несколько минут постоял в отсеке, переминаясь с ноги на ногу, не находя себе места, сказал, что попробует ещё раз связаться со спасательной командой, и вышел.
Дверь отсека по-прежнему была открыта.
Ветер заносил в виман белую песчаную пыль. Через несколько дней виман полностью занесёт песком.
Анурати что-то тихо произнесла и отвернулась от иллюминатора.
— Всё будет хорошо, — сказал ей Нив. — Мы легко отделались. Связь работает, нас скоро заберут. Я-то часто летаю к поясу ветров, вот если там упадёт виман… А здесь, считай, мы почти у городских стен.
— Да не сказал бы, — подал голос Кандазаака.
Он сел рядом с Рохином, скрестив длинные тощие ноги.
— Пока ты на прогулку ходил, мааван, пилот рассказал, как он садился. Мы с каалаки неплохо так сошли. Он сам-то тоже красивые песенки поёт — дескать, тут миль сорок до стен, не больше. Но, хадана, я уже давно в пустыне! Тут далеко не сорок! Ни города, ни стен — ничего не видно!
— Город даже на ламбдах за сотню с лишним миль от стены видно, — сказал Нив. — Куда мы улетели-то по-вашему? Я ж вообще с девяносто второй летел. А виман стало только под конец трясти. Может, тут местность такая, дюны слишком высокие или — не знаю. Думаю, половину пути мы точно осилили.
— Не похоже это на сорок! — повторил Кандазаака и покачал головой.
— Скажите, — начала Анурати, — а вы…
— Что? — спросил Нив.
— Вы думаете, пилот и вправду смог связаться с городом? За нами прилетят?
— Не обманывает же он нас! — сказал Нив. — К тому же, даже на далёких ламбдах прекрасно работает связь.
— На ламбдах! — фыркнул Кандазаака. — Да что ты понимаешь, мааван! Там совсем другие передатчики!
— Думаете, он ни с кем не связывался? — спросила дрожащим голосом девушка.
— Ахи его знает! — Кандазаака махнул рукой. — Всё же тут не мекхала-агкати, так что…
Нив вдруг отчётливо увидел, словно сон наяву — пилот в тяжёлых наушниках, от которых болит голова, заводит безумную машину, похожую на янпаталу Кханда, но слышит лишь завывание, шум ураганного ветра, песню песка.
— Посадка у нас была мягкая, — рассуждал Нив. — Как на перины сели. С чего бы рации не работать?
— А они не должны были уже прилететь? — спросила Анурати.
— Уверен, что скоро… — начал Нив.
Он сглотнул — горло у него пересохло. Страшно хотелось пить. Он подошёл к лючку на стене рядом с дверью, где обычно хранились маски и неприкосновенный запас, но лючок оказался закрыт.
— Вода? — спросил Кандазаака. — Пилот говорил, что в корабле запасов нет.
— Как нет?
— А вот так и нет, мааван! Видимо, выпили всё! — Кандазаака неприятно осклабился, его осунувшееся лицо лоснилось от пота. — Есть только одна бутылка, у пилота. Половина бутылки. Это вся наша вода.
— Тут и правда начнёшь верить, что рация не работает! — прошептала Анурати.
— Это несложно проверить, — сказал Кандазаака. — Пилот — там, — и показал пальцем на переборку.
— А толку? — сказал Нив. — Пешком мы всё равно не пройдём — что сорок миль, что сто сорок. Да и без воды к тому же. Остаётся только ждать.
— Но как на корабле может не быть воды? — проговорила Анурати.
— Видимо, драапа, они считают, что полёты по этому курсу безопасны! — усмехнулся Кандазаака.
— У меня иногда возникает подозрение, что кто-то там явно хочет нашей смерти! — сказал Нив.
Анурати испуганно сжалась в кресле.
— Нир бхайана! — рассмеялся Кандазаака. — От жажды мы точно не умрём!
— Почему вы так думаете?
Кандазаака показал ей на песок, занесённый ветром в пассажирский отсек.
— Но мы ведь можем закрыть эту дверь, да?
— И вот тогда мы точно не умрём от жажды! — осклабился Кандазаака.
Нив закрыл глаза.
Сколько они протянут здесь без воды? Пять, десять часов? Впрочем, Кандазаака прав — сейчас им стоит беспокоиться не о жажде. Дхаав не может работать от батарей, и с того момента, как они закроют дверь…
— Давайте заканчивать эти разговоры! — сказал Нив. — Хватит уже девушку пугать. Нас заберут отсюда задолго до того, как всё это станет проблемой.
— А как вы думаете, когда они прилетят? — спросила Анурати.
— Спасатели? — Нив задумался. — Если мы действительно в сорока милях…
— Что маловероятно! — перебил его Кандазаака.
— Если мы в сорока милях, то, думаю, через час, максимум — через два. Мы немного сбились с каалаки — это понятно. Им придётся прочесать область, наверное, миль в пять. — Нив придумывал цифры на ходу. — Но сейчас сумерки, это отчасти нам на пользу. Будет хорошо видно сигнальные огни.
— Мне кажется, мы здесь уже больше часа!
— Да нет, меньше. В таких ситуациях время тянется очень медленно. Не нужно себя накручивать. Это обычная ситуация в песках. Считай, боевое крещение. Даже без воды мы протянем здесь очень долго. Сигнальные маячки работают. Нас найдут.
— Хорошо.
Анурати улыбнулась.
Нив снова закрыл глаза и попытался расслабиться. Остаётся только ждать, больше они ничего не могут сделать.
— Как ваша рука? — спросила Анурати.
Нив покосился на свою потемневшую ладонь. Боли он уже не чувствовал — пока не пытался согнуть пальцы.
— Всё отлично. Обычный синяк, ерунда.
— А вы давно летаете в пустыню?
— Почти год, — ответил Нив.
— Наверное, год тут считается очень много.
— Не так, чтобы очень, — вмешался Кандазаака. — Я летаю уже лет пять, а есть и такие долгожители…
— Да, знаю одного человека, который здесь всю жизнь работает, — сказал Нив.
Сигнальные маяки отбрасывали красные отблески на покатые волны песка. Дверь была открыта, и Нив чувствовал тёплое дыхание пустыни. Песок будто скрипел у него на зубах.
— Всю жизнь! — тихо произнесла девушка. — Это же…
— Он любит пустыню. В ней весь смысл его жизни. Кстати, он говорил, что не раз падал в пески.
— Правда?
— Кханд много чего говорит! — В голосе Кандазааки сквозило раздражение. — Если, конечно, я правильно понял, о ком ты, мааван.
— Я ему верю, — сказал Нив.