ые из самых разных источников, в том числе от бывших монахов. Психиатрам наконец-то удалось частично восстановить им память, во всяком случае пребывание в Зоне перестало быть для них белым листом. Данные были засекречены не сразу, поэтому не избежали любопытных взглядов рядовых штабистов. Ну а дальше рассказы обрастали новыми подробностями, додуманными уже рассказчиками. Все это Сашку изрядно забавляло, и ему было любопытно, упомянет ли кто-нибудь из бывших оглушенных брата-птицелова. Навряд ли, конечно – его деятельность была скрыта от посторонних глаз. Разве что бывший жрец вспомнит упрямого брата, зациклившегося на ботинках и чуть не отдавшего богу душу на подконтрольной ему территории.
Между тем про жреца он вспомнил не зря. Следователь заходил часто, уточняя ту или иную упомянутую в отчете деталь. Про жреца он расспрашивал особо. Сашка рассказывал все, что знал, но знал он немного, разве что некрасивую историю об использовании живого солдата в качестве шпиона и любовника. Причину повышенного интереса ему раскрыл сам особист. Оказалось, что у бывшего ставленника Камня была богатая криминальная биография, он даже объявлен в международный розыск за финансовые махинации и продажу секретных сведений иностранной разведке. После подтверждения личности его перевели в тюремный стационар, где он сейчас и дожидался суда.
Кроме него, среди монахов обнаружили троих бывших бойцов из их части, считавшихся погибшими. После раскодирования их прогнали через детектор лжи, после чего на них завели отдельные уголовные дела. Изменников ждал военный трибунал.
О подтверждении эффективности вакцины-антимутанта сообщил лично врач-ветеринар, прибывший в часть из Московской ветеринарной академии. Оперативное тестирование на лабораторных мышах-мутантах дало удовлетворительные результаты. Узнав это, Александр обратился к руководству с просьбой дать распоряжение о вакцинации Льда, и уже через сутки после введения антимутанта кота выпустили на свободу – анализы показали отсутствие каких-либо отличий от состояния обычного, никогда не мутировавшего животного. Лед по-прежнему держался настороженно, сторонился людей – видно, пребывание в клетке не прошло для него даром. Прежним ласковым котом он был только с Юлькой и Сашкой, а от остальных, особенно от людей в белых халатах, предпочитал прятаться.
Сашка и Юлька с нетерпением ждали окончания расследования или хотя бы завершения сбора материалов, требовавшего их постоянного присутствия. Было объявлено, что, как только их показания будут зафиксированы, бойцу Александру Лагутину предоставят долгосрочный отпуск, а Юлия сможет завершить начатый курс реабилитации уже по месту жительства. Но им снова пришлось задержаться и выступить важными свидетелями теперь уже по новому уголовному делу – умышленному убийству, совершенному на территории секты.
Глава 5Все находится в нас
Если Камень мог быть осужден по людским законам за преступления против человечности – статьи, достаточно редко встречающейся в мировой истории, то ученый из секты Красного Камня оказался виновным по тяжким, но не в пример более банальным уголовным статьям.
Путаные показания профессора в рамках общего расследования не могли не привлечь внимания следователей. Возникло подозрение, что ученый чего-то недоговаривает, поэтому его направили на судебно-медицинскую психиатрическую экспертизу. Чтобы отличить правдивые показания от заведомо ложных, ученого подвергли допросу с применением спецпрепаратов, благодаря которому был получен целый ряд уличающих фактов.
Об этом шокированным новостями Юлии и Александру рассказал все тот же знакомый следователь, причем в день, когда они уже укладывали сумки, готовясь к отъезду домой. Так как дело касалось в том числе покушения на Сашку, особист попросил их задержаться вплоть до уточнения всех обстоятельств и был вынужден в общих чертах обрисовать картину произошедшего.
Как выяснилось в рамках нового дела, главный фигурант, называющий себя профессором, на самом деле таковым не являлся, то есть не имел ни научного звания, ни соответствующей должности. Семен Аркадьевич Жихов всю жизнь был изрядным карьеристом и в своем стремлении к деньгам и славе мог бы поспорить с самим бывшим жрецом секты, поэтому и стал легкой добычей Камня – завлечь такого блестящими перспективами оказалось несложно.
До прошлого года он работал заведующим лабораторией при научном институте и имел в своем подчинении единственного лаборанта по фамилии Захаров, которым успешно манипулировал. Лаборант оказался гораздо талантливее своего начальника, и Жихов, заметив это, уговорил его пойти вместе с ним в секту Красного Камня. Так в Зоне появились двое ученых.
– Вообще-то мне нельзя этого делать, но тут я должен у вас кое-что уточнить, поэтому послушайте, что этот упырь рассказал, – произнес следователь и поставил запись допроса.
Юля и Сашка сразу узнали характерный надтреснутый голос:
– Моей целью было покинуть секту, но с пустыми руками этого делать не хотелось. К тому же под моим руководством лаборант Захаров сумел разработать несколько необычных веществ, которые могли немало стоить вне Зоны. Мне оставалось только дождаться результатов тестов. Главное открытие – это антимутант, способный возвращать измененным животным прежний вид и блокировать рецидивы. В разработке был заинтересован и Камень, поэтому мы работали под его строгим контролем. Я решил сбежать сразу, как только препарат с подтвержденной эффективностью будет у меня в руках. К побегу я также планировал склонить сестру-настоятельницу…
На этих словах глаза Юльки расширились от удивления. Сашка глубоко вздохнул, борясь с желанием выругаться.
– …потому что только с помощью ее кота-мутанта можно было преодолеть лесной участок, полный опасного зверья. Идти в одиночку я опасался: слишком большой риск. Брать с собой лаборанта я не планировал, а хотел избавиться сразу, как только он сделает все, что от него требуется.
Юлька знаком попросила остановить запись и возмущенно спросила:
– Вы уверены, что он себя не оговаривает? Вы только послушайте, каким ровным голосом он все это произносит…
– Не оговаривает, будьте уверены, – усмехнулся особист и посмотрел на Александра.
– «Сыворотка правды», – догадался Сашка.
Следователь не стал комментировать, а просто нажал кнопку воспроизведения.
– Но тут в секте появился птицелов, – продолжил свои откровения Жихов. – И оказался гораздо привлекательнее для сестры-настоятельницы, чем я или лаборант. Над моим планом побега нависла угроза, поэтому я убедил Захарова в необходимости устранить конкурента. Камень, вероятно, знал об исполнителе, но предпочел не вмешиваться в сложные человеческие взаимоотношения, предпочитая наблюдать со стороны.
На следующий день, когда мы наконец-то смогли убедиться в эффективности антимутанта, мой помощник решил меня шантажировать. Он выдвинул требование объявить Камню, что открытие принадлежит лично ему, чтобы тот поменял нас ролями – его сделал начальником, а меня подчиненным. В случае моего отказа грозился раскрыть меня палачу. На разумные доводы, что он и сам при этом пострадает, Захаров не реагировал. Поэтому к вечеру мне пришлось напоить его чаем с сонным порошком, а когда он стал терять сознание, отнести в клетку с лисами-мутантами, которые завершили начатое…
– Вот я дурак! – хлопнул себя по лбу Сашка. – Я только сейчас понял, что было не так тем вечером.
Следователь и Юлька уставились на него, ожидая продолжения.
– Я же сам видел, что в клетки ученые просто так не заходили, всегда вперед пускали Льда. Только он умел сдерживать мутантов. А тут получается, лаборант поперся в загон к хищникам в одиночку. С какой такой радости? И еще вопрос – почему лисы не разбежались? Клетка-то, выходит, была не заперта. Значит, кто-то хорошо прикрыл ее снаружи. У меня вертелось в голове какое-то сомнение, но я так и не смог окончательно понять, чем оно вызвано. Да и Пашка посоветовал не придавать значения…
– К сожалению, ваша догадка все равно бы ничего не изменила, – подытожил особист. – Вам есть что добавить, может быть, какие-нибудь еще новые факты?
Сашка отрицательно мотнул головой.
– Накажите этого гада, не дайте ему отказаться от своих слов! – выпалила Юлька.
– А показания под «сывороткой» примет суд? – забеспокоился Сашка.
– Нет, но… поверьте, у нас есть способы прижать этого субчика, – уклончиво ответил следователь. – Сейчас он пытается изображать сумасшедшего, но безуспешно – экспертиза уже признала его вменяемым. Так что ждет его пожизненное заключение без права на амнистию. Вам спасибо за помощь, и не смею вас больше задерживать, ребята. Когда понадобятся ваши показания в суде, вас вызовут.
В тот день они так и не уехали, перенесли отъезд на завтра, постепенно приходя в себя от неожиданных известий. К обеду в часть прибыл Грушин. Обнявшись и рассказав друг другу последние новости, они с Сашкой просидели до глубокой ночи в бывшем красном уголке. Пили привезенную Грушиным самогонку, вспоминали Комова, Павла, погибших ребят и рассуждали о миссии Камня, в очередной раз посылая проклятия куда-то в далекий космос. Ближе к вечеру к ним ненадолго зашла Юлька. Василий в этот момент как раз рассказывал о своем побеге и удивительном спасении.
– Монах, тот самый Павел, который нас охранял, раскрылся не сразу, видно, долго слушал, о чем мы говорили. Да и возможности сначала у него не было – то жрец этот, проныра, бегал туда-сюда, суетился, начальника изображал, то другие монахи приходили-уходили, и так до ночи. А потом, когда нам объявили, что по их правилам из двоих один выживает, а другой отправляется червей кормить, вроде как нас в покое оставили, дали возможность все обдумать, взвесить. Ну мы и обдумали. Комов сразу сказал – побежим вместе, хоть у одного да шанс будет. Про учебный бой сразу напомнил, как уворачиваться, как удар наносить, чтобы не покалечить, в общем, готовил меня. Я почему-то сразу понял, что шанс на спасение он мне отдать хочет – ты ведь помнишь, Саня, такой он был наш Комов, батя… Вот, а уже ночью слышим шепот сверху: «Эй, бойцы, вы потише там, а то про ваш побег скоро вся округа услышит». Предупредил, значит. Комов ему: «Ты кто? Свой, что ли?» Тот подтвердил. Тогда Петрович удивил, по имени его назвал. Тот обрадовался, конечно, спросил, откуда известно, что его Павлом зовут. Тут Комов тебя упомянул, осторожно, по фамилии. Но о твоей судьбе тогда ничего толком не знали, слышали только, как Коляна раненого взяли, а с тобой или без тебя – неизвестно.