не тот, - отрезал Железяка. - Иуда вон какого деятеля завалил, а ты кого нам сдать можешь? Горстку сопливых мальчишек с отмороженными мозгами? Которых мы и без тебя возьмем в любой момент... - Чего ж тогда не берете? - хитро прищурился, вглядываясь в собеседника Илья. - Вот только не надо песен. Я же сам из Конторы, все знаю и понимаю... - Крови не хотим, - стараясь играть как можно искреннее, Железяка выдержал пытливый взгляд бывшего сослуживца. - Скажу тебе по секрету, там... - он многозначительно ткнул пальцем в потолок. - Там вполне сочувствуют пацанам, ну сам знаешь, чурки уже реально всех задолбали. Просто методы ваши, мягко говоря, слишком жесткие... Вот и приходится, реагировать... - Не понял... - А что тут понимать? Твою бригаду все равно надо ликвидировать, как бы мы к вам не относились. Вот только если взять твоих мальчишек сейчас, придется предъявлять им реальные дела с кровью и трупами. А это реальные сроки, и не малые. Вплоть до пожизненных, понял? Да чего я тебе растолковываю, сам не маленький, соображать уже должен... Он сделал точно рассчитанную паузу, дождавшись, чтобы оппонент полностью осознал, осмыслил нарисованную перспективу. И лишь дождавшись его неосознанного, едва заметного кивка продолжил: - Ты не думай, у нас и доказательств и улик на всех хватит, а если не хватит, то, сам знаешь, мы умеем все это создавать. Тем более точно знать будем, не невинных овечек по беспределу грузим, а просто закрепляем то, что и есть правда. Так что никто не выскочит. Без вариантов. И снова пауза, и снова инстинктивный согласный кивок. Значит дошла информация, зацепила... Значит, поверил... - Потому и говорю. Крови вашей мы не хотим, но и выпустить не можем. Знаем, раз начали, то сами не остановитесь. Поэтому предлагаю тебе компромиссный вариант: всей бригадой инсценируете масштабный теракт. Только обязательно всей, чтобы до одного человека. Мы вас берем с поличным. Тебя выводим из дела сразу, а остальные получают условные сроки. Инсценировка же, врубаешься? Трупов нет, разрушений нет. Так, мелкое хулиганство с националистическим окрасом. Учитывая положительные характеристики и то, что ранее не привлекались, твои пионеры остаются на свободе. Зато этот щелчок по носу их верняком отрезвит и заставит отойти от дел. Уж чего-чего, а жути на них во время предварительного следствия нагонят, я лично поспособствую. Ну и ты, само собой исчезаешь из города навсегда, чтобы не было соблазна опять вокруг прежнего руководства сплотиться. Ну как? - Никак пока... - задумчиво почесал бровь Илья. - Не очень понял, в чем интерес Конторы? - Чего же непонятного? - удивился Железяка. - Наш интерес твою группу остановить. Чего нам еще? - А нераскрытые дела на кого вешать будете? - Это ты про остальные ваши художества? Так это пусть у ментов башка болит, нам-то что? Нам палки к концу квартала не рубить... - А то с вас за взрывы не спрашивали? - Так уже спросили, и хватит... Глухарь, он и в Африке глухарь, одним больше, одним меньше... Я ж тебе говорил, если кого за испорченные показатели драть и будут, так это ментов, а нам до них дела нет... Нам до вас дело... - Ага, и никому не захочется звездочку на погон по-легкому срубить за раскрытие? Расскажи мне сказку! - Чудило, - с видом крайнего долготерпения вздохнул Железяка. - Я же тебе говорю, по вам установка с самого верха пришла, какие звездочки? Тут вместо новых звезд старые слететь могут, понимаешь? Или ты думаешь, я бы тут с тобой политесы разводил, если бы было указание вас к ногтю придавить? Да мы бы уже давно в камере беседовали, а не за столом. И поверь, в камере ты был бы гораздо сговорчивее... - Как раз в это я верю... - непроизвольно поежился Илья. - И правильно делаешь, - рассудительно кивнул Железяка. - Ну, так что, по рукам? - Мне нужно подумать, - мрачно глядя в стол, выговорил хрестоматийную фразу Илья. С этого момента поединок можно было смело считать выигранным. Именно так люди и ломаются, не отвечая четкого и однозначного "нет" на предложенную подлость, оставляя себе маленькую, казалось бы, лазейку на всякий случай. А потом остается лишь вопрос времени. Если человек не готов пожертвовать собой за других вот прямо сейчас, то после он найдет сотни и тысячи достойных аргументов, чтобы этого не делать. - Мы же не в кино, Илюш, - мягко произнес Железяка. - Думай, конечно, только думай быстро. Ты должен решить все сейчас, потому что от этого зависит то, как ты выйдешь отсюда: сам по себе, или в наручниках. Сам понимаешь, рисковать я не могу. - А если я тебя обману, - хрипло выговорил, заглядывая ему в глаза, Илья. - Если скажу, что согласен, а сам... Железяка лишь широко и ласково улыбнулся в ответ. - Ну что ты, право, как ребенок... Даже неудобно за тебя... Конечно мы все закрепим подписочкой, стандартной, о добровольном сотрудничестве... Начнешь вилять, сольем информацию твоим же мальчишкам. Они потом тебе сами брюхо вскроют, мы даже пачкаться не будем... - Не поверят... - упрямо мотнул головой Илья, но Железяка явственно засек всего на одно короткое мгновение плеснувший в его глазах ужас. - Поверят, - все так же мягко и доверительно проговорил в ответ. - Нам всегда верят... Ты же знаешь, мы умеем быть убедительными... - Да уж... Помолчали. Ничего говорить и не требовалось, теперь нужно было только ждать. В принципе в исходе беседы Железяка не сомневался с самого начала, сценарий был разработан, просчитан до отдельной реплики в нескольких вариантах, проверен и одобрен ведущими психоаналитиками Конторы. Осечки быть не должно. Конечно, в том случае, если Мещеряков поверил бы в изложенные мотивы, если бы до конца проникся. А вот тут никаких гарантий быть не могло, все зависело от актерских способностей самого Железяки. Поэтому сейчас оперативник, скрывая внутренне напряжение, небрежно откинулся на мягкую спинку стула, делая вид, что наслаждается романтической музыкой, льющейся из скрытых под потолком динамиков. Он ждал, ждал оценки качества сделанной уже работы. Причем троек и четверок в оценочной шкале предусмотрено не было, или-или, либо пятерка, либо два без права пересдачи. - Ладно, - ладонь Мещерякова гулко шлепнула по столу. - Я согласен. Железяка слишком резко подался вперед, якобы потянулся к остывшей давно чашке кофе, на самом деле просто старался скрыть нервную дрожь облегчения. - Согласен, но с одним условием... Это было уже хуже, никакие условия расчетным сценарием не предусматривались. Железяка внимательно глянул на собеседника, приглашая того излагать свои пожелания. - Нужно будет как можно скорее, желательно уже сегодня приземлить одного человечка... - Зачем тебе это? - Не твое дело. Это моя цена. Иначе никаких переговоров, можешь сразу вынимать наручники. - Хорошо. Основания? - Незаконное хранение оружие, можно на реальный срок. - Нужно подбросить ствол? Железяка говорил собранно и по-деловому, не удивляясь просьбе и не обсуждая моральной стороны дела. На такую мелочь, как отправить кого-то в тюрьму ради выполнения задуманной операции начальство даст санкцию без проблем. - Нет, у него действительно есть "макар". Хранит в тайнике. Тайник в подоконнике в его комнате. - Адрес и координаты. Илья замешкался на секунду, но быстро совладав с собой, четко продиктовал данные Варяга. Железяка ничего не записывал, но Илья знал, что тот ничего не забудет и не перепутает, конторскую выучку не пропьешь. - Кто-то из твоих недругов? - Да нет, скорее уж из друзей... Только заигравшийся малость, ему отдохнуть полезно будет. - А почему такая спешка? - А чего тянуть? Или какие-то проблемы? - Никаких проблем, просто спросил... - И еще, пусть его возьмут менты, вроде случайно, или по какой-нибудь левой наводке... - Не учи ученного, понятно, что сами мы светиться не будем. Сольем в территориальный отдел. Менты за такое уцепятся, им вечно раскрываемость улучшать надо... - Ладно, значит решили. Теперь рассказывай про свой теракт... - Не мой. Наш... - Пусть так, но реальная работа, только после того, как человек будет в камере. - Не волнуйся, будет завтра утром. А пока слушай... Информация пришла неожиданно и как-то скомкано, спешно, причем не к нему, обслуживающему не один год этот участок оперу, а минуя его, прямо к начальнику отдела. Ну а оттуда уже спустилась вниз к простым смертным с приказом немедленно реализовать ставшие известными сведения. Что было, по меньшей мере, непрофессионально и вообще элементарно глупо. Андрей еще раз обкатал в мозгу имеющиеся факты. Ну, допустим, все так и есть, как ему пытаются представить. Некто Лебедев Сергей Вячеславович, проживающий на подведомственной ему территории, хранит у себя дома пистолет Макарова в специально оборудованном для этого тайнике. Живет в отдельной квартире вдвоем с матерью, нигде не работает, закончил профтехучилище по специальности наладчик теле-радиоаппаратуры, сейчас перебивается случайными заказами. Отец бросил семью и с ними не проживает. Был еще старший брат, да покончил жизнь самоубийством, отдавая Родине долг в армейских рядах. Вот собственно и все. Источник информации - неизвестный Блинову агент, сообщил, что встретился с Лебедевым в пивном баре и в завязавшемся разговоре, тот продемонстрировал ему пистолет, сообщив при этом, что хранит его дома в тайнике, оборудованном в подоконнике. Да, забавно, и вполне тянет на статью за незаконное хранение оружия, вот только по нынешним временам ничего особо спешного и трагичного в этом нет. По стране бродят сотни тысяч нигде не зарегистрированных и неучтенных стволов. Можно сказать, что любой, кто действительно хотел иметь боевой огнестрел, его давно имеет, невзирая на уголовный кодекс, федеральный закон об оружии и мнения всех пыжащихся периодически на дискуссиях по этому вопросу депутатов. И ничего, время не остановилось, и небо не рухнуло на землю. Так в чем теперь вопрос? Оно, конечно, этого Лебедя брать надо. Но не так же, в авральном режиме! Аккуратно надо, с умом... Походить вначале вокруг, отследить связи, прощупать хорошенько через тех же доверенных лиц. Авось и всплывет что-нибудь интересное и полезное.