Легион Ангелов. Это было одной из многих вещей, по которым я скучала — но не так сильно, как по своей семье.
Калли посмотрела на открытую дверь в комнату Зейна. Все оставалось точно так же, как в день, когда Зейн был похищен. Все ждало его возвращения.
— Он вернется, — сказала я, кладя руку на ее плечо.
— Конечно, вернется. Он боец, — она повернулась и пошла на кухню. — Его мать тоже была боевой.
Я схватила булочку из миски с хлебом.
— Ты ее знала? — Калли никогда не рассказывала мне о биологической матери Зейна.
— Да, по моим дням в Лиге.
Лига являлась крупнейшей в мире компанией охотников за головами. Калли работала там до переезда в Чистилище, до воспитания нас. Время от времени мы встречали ее старых друзей по Лиге, но на самом деле я мало знала о времени, которое она там провела.
— Ее звали Кора. Я не видела ее много лет, ни разу не встречала после Лиги. Она ушла на год раньше меня. Я так и не знала, почему, пока она не показалась на моем пороге с маленьким мальчиком. Ее сыном.
— Зейн, — сказала я. — За ним охотились уже тогда?
Калли кивнула, потягивая чай.
— Кора умоляла забрать его. Она истерично плакала, но между ее мольбами и рыданиями я все еще умудрилась разобрать, что происходит. Боги узнали, что ее сын был призраком.
Призраки, люди с телепатическими способностями, встречались крайне редко и высоко ценились. Сильнейшие телепаты могли делать намного больше, чем просто читать мысли; они могли видеть вещи и отслеживать людей на огромных расстояниях. Даже ангелы с телепатической магией такого не умели; они всего лишь связаны с дорогими им людьми.
Лишь горстка телепатов рождалась в каждом поколении. И боги, и демоны охотились за каждым, кого удавалось найти, чтобы испытать, опоить и использовать как шпионов, как окно в лагерь своего врага.
— Боги послали Легион Ангелов, чтобы выследить Зейна и его мать, — сказала Калли. — Они проделали весь этот путь, чтобы добраться до меня. Но все мы знаем, что на земле не существует места, по-настоящему защищенного от богов и демонов, — она смахнула со щеки слезу. — Она знала, что Легион будет преследовать ее до самого края Земли, чтобы найти ее сына, так что она оставила его со мной. Я видела взгляд ее глаз, когда она уходила, Леда. Как будто выдрали часть ее души. Она отказалась от сына, чтобы спасти его.
— Что с ней произошло? — спросила я, чувствуя, как сдавливает горло. Я боялась, что ответ мне уже известен.
— Кора прыгнула на поезд на запад. Легион не отставал. Она пыталась увести их как можно дальше от Зейна. Так что она отправилась в Западную Глушь. Она знала, что направляется к своей смерти, но это был лучший шанс для ее сына. Ее тело нашли неделю спустя. Она умудрилась выживать среди монстров достаточно долго, чтобы устроить им адову тщетную погоню по Западной Глуши. Чтобы дать ее сыну шанс выжить, — закончила Калли голосом, дрожащим от эмоций.
С минуту я просто стояла там, пытаясь придумать, что сказать. Кора знала, что у Легиона есть магия, способная сломать любой разум, даже ее разум, и выбрала смерть вместо того, чтобы выдать нахождение сына. Не было слов, чтобы описать ужасающую красоту этой материнской жертвы ради сына.
— Калли, почему ты рассказываешь мне это сейчас, после стольких лет? — спросила я у нее.
— Потому что я знаю, что ты винишь себя за случившееся с Зейном.
— Он пропал на моей работе, помогая мне, спасая мою жизнь. Он раскрыл себя — свои способности — чтобы спасти меня. У меня есть все причины чувствовать себя виноватой. Это моя вина.
Калли на несколько секунд затихла, наблюдая за мной. Наконец, она сказала:
— Я научила Зейна, как пользоваться своей силой и как ее скрывать; когда пользоваться ей и когда ее скрывать, — она помедлила. — Зейн принял решение спасти твою жизнь в тот день, Леда, и я не ожидала бы от него ничего иного. От любого из вас. Вы потрясающие личности, готовые помочь — все вы, без исключения, и я горжусь, что воспитывала вас.
— Калли…
— Но ты должна отпустить эту вину. Зейн знал, что делает.
— Как и я знаю, что делаю. Моя очередь его спасать.
— Поэтому ты и вступила в Легион. Поэтому ты и сказала, что это должна была быть ты. Из всех вас ты была той, кто больше всех встревает в проблемы, — сказала Калли. — Даже больше всех остальных, вместе взятых, — она хихикнула. — И ты всегда настаивала, что сама выберешься.
— Конечно. Кто заварил кашу, тот ее и расхлебывает. Это справедливо.
Калли бросила на меня странный взгляд, который я не могла расшифровать.
— Ты похожа на твоего полковника Уиндстрайкера больше, чем ты думаешь.
Я не потрудилась спорить из-за ее слов о «моем ангеле». Я спорила об этом с сестрами и друзьями, но не с Калли. Она всегда видела сквозь всю мою чепуху. И по правде говоря, если отставить все притворство, мое сердце пропускало удар всякий раз, когда кто-то называл его «моим» или говорил, что я принадлежу ему. Я старалась не слишком думать об этом, о том, что все это значило, потому что если честно, это пугало меня до чертиков — даже сильнее, чем мысль о походе в сердце наводненных монстрами Черных Равнин.
Так что я просто сказала:
— Ты даже не знаешь Неро. Как ты можешь говорить, что мы похожи?
— Я знаю, что он ангел. А ангелы думают именно так. Расхлебывать кашу. Восстанавливать порядок из хаоса. Совсем как ты.
Неро звал меня вестницей хаоса, и он был прав. Как и Калли. Я действительно ощущала необходимость восстановить порядок после того, как выпущу весь этот хаос. Эта странная двойственность жила во мне. Раскол. Такой я была — постоянно пойманной, постоянно разрываемой между порядком и хаосом.
— Еще я читала о нем, — продолжила Калли.
— Серьезно? — я представила Калли, свою крутую мамочку, просматривающую колонки свежего таблоида, и невольно рассмеялась.
— Я посчитала целесообразным выяснить, во что ты ввязываешься, — сказала она. — Леда, он почти двухсотлетний ангел, так что мне не нужно рассказывать тебе, насколько он опасен. Ты знаешь, что Легион Ангелов не заставляет своих солдат поступать правильно — всего лишь поступать по закону. По закону богов. Может, это и наш мир, но это их игровая площадка. И их правила.
— Я знаю, Калли. И ты знаешь, что я никогда этого не хотела. Я не хотела такой жизни. Я хотела быть здесь, со всеми вами, вместе.
Калли накрыла мою руку своей.
— Эта жизнь никогда не предназначалась тебе, Леда. В глубине души я всегда это знала. Я не признавалась в этом самой себе, даже после того как ты уехала, чтобы вступить в Легион. Но это правда. Ты предназначена для чего-то большего. Тебе суждено было вступить в Легион Ангелов.
Неро однажды сказал мне нечто подобное. Он сказал, что мой путь в конце концов привел бы меня в Легион.
— Ты веришь в предназначение? — спросила я у Калли.
— Большую часть своей жизни я бы сказала, что нет. Но сейчас… — она покачала головой. — Я уже не уверена.
Я никогда не видела Калли такой нерешительной. Это беспокоило. Калли была нашим камнем, нашим клеем. Она всегда знала, что делать, с какой бы проблемой мы ни столкнулись.
— Ты знаешь что-нибудь о моем прошлом? — спросила я и откусила от своей булочки. Мое время было на исходе.
— Ничего до тех дней, когда ты жила на улицах. Я как-то раз искала твою предыдущую приемную мать, но не смогла ничего найти на ведьму по имени Джулианна Матер.
— Спасибо, — сказала я, разочарованная, но не удивленная. Я оттолкнулась от столешницы. — Мне пора идти.
Я шла по темным улицам Чистилища. Город просыпался, люди спешили из одного места в другое, как будто боясь быть пойманными в темноте. Они наблюдали за мной из окон с надеждой в глазах. Они думали, что я здесь для того, чтобы спасти их от зверств, отравлявших город. Мое горло сдавило чувством вины. Я не была их спасителем.
— Ну же, дорогуша, — проворковал мужской голос. — Не нужно этого делать.
Я резко вскинула голову, ища мужчину, которому принадлежал этот голос. Я нашла его в тени старого здания. Они с приятелем были одеты в черные плащи-тренчи. Значит, они люди Принца.
— Что это у нее такое? — спросил другой мужчина.
— Тазер. На Магитеке. Босс говорит, что гражданским не разрешается носить оружие в городе.
Тень позади них задрожала. Подойдя ближе, я увидела, что эта тень была женщиной. Трясясь, она держала тазер перед своим телом. Первый мужчина выбил оружие из ее рук. Оно прокатилось по мощеной улице и звякнуло о каменное здание на другой стороне. Храм. Эти изверги занимались этим буквально возле храма Пилигримов.
— Даже не думай об этом, — первый мужчина перегородил ей дорогу, не давая добраться до оружия. — Не двигайся, иначе я порежу твое миленькое личико.
Я поспешила вперед, чистая ярость подгоняла мои шаги. Плевать я хотела на то, разрешалось мне вмешиваться или нет. Я даже не думала, что со мной случится потом. Я могла видеть лишь эту бедную женщину, двух отморозков и кончик моего меча.
На моей руке железными тисками сомкнулась ладонь. Я развернулась, чтобы врезать любому, у кого хватило наглости помешать мне помочь этой женщине. Неро поймал мой кулак в воздухе.
— Отпусти меня, — прорычала я.
— Ты не станешь вмешиваться в местные дела.
Я заскрежетала зубами, вырываясь из его хватки. Я не сдвинула его и на дюйм. Я застряла.
— Остановись, Леда.
Я пнула его по лодыжке.
— Это твое последнее предупреждение.
Я вырывалась, используя каждую каплю своей сверхъестественной силы, но я с таким же успехом могла пытаться сдвинуть гору. Рука Неро метнулась в сторону. Я услышала хруст своего запястья за секунду до того, как боль разорвала мои нервные окончания. Я подавила агонию и не перестала бороться. Я вырывалась, толкалась и пиналась.
— Легион накажет тебя, если ты нападешь на этих мужчин, — спокойно сказал он.
— Мне все равно, — выплюнула я.
— Напасть на них — значит спасти ее, но это не спасет остальных в этом городе.