- Я женщина, которая сейчас на три минуты станет твоим худшим врагом, - спокойно ответила она. Аарон вошел с тонкой, заостренной костяной лучинкой, которая была длиной дюйма в три, и положил ее на ладонь матери вместе с маленьким, похожим на восковой, шариком кетгутовой нити и парой ножниц. Затем он отошел к другой стене комнаты, бегая глазами туда-сюда то на Свон, то на всех остальных.
- Что ты собираешься со мной сделать? - Расти разглядел костяную иголку, пока Глория вдевала кончик нитки в ушко иголки и завязывала крошечный узелок. - Для чего это?
- Скоро узнаешь. - Она взяла тряпицу и отерла с лица Расти пот и кровь. - Собираюсь немного тебя заштопать. Собираюсь зашить тебя, как новую рубашку. Устраивает?
- О, Боже... - это все, что удалось сказать Расти.
- Нам лучше связать тебя, или ты это перенесешь как мужчина? У меня нет ничего, чтобы заглушить боль.
- Просто... говорите со мной, - ответил ей Расти. - Ладно?
- Конечно. О чем хочешь разговаривать? - Она пристроила иглу у порванной плоти у плеча Расти. - Как насчет еды? Жареные цыплята. Большая корзина цыплят по-кентуккийски и горячих специй. Тебе как, нравится? - Она взялась поудобнее за иглу, как ей хотелось, и приступила к работе. - Ты только вспомни запах жареных цыплят по-кентуккийски?
Расти закрыл глаза.
- Да, - хрипло прошептал он. - О, да... Конечно.
Свон не могла смотреть на то, как больно Расти. Она ушла в переднюю комнату, где стала греться у печки. Аарон поглядывал на нее из-за угла, отдергивая голову, чтобы его не было видно. Она услышала, как Расти затаил дыхание и пошла к двери, открыла ее и шагнула наружу.
Она забралась сзади в повозку, чтобы взять Плаксу, а потом стояла, почесывая шею Мула. Она беспокоилась об Убийце. Как он их разыщет? И если рысь так сильно ранила Расти, что она могла сделать с Убийцей? "Да не беспокойся", сказал Джош. "Он найдет дорогу".
- У тебя голова там, внутри? - спросил тоненький любопытный голосок рядом с ней.
Свон разглядела Аарона, стоящего в нескольких футах в стороне.
- Ты ведь умеешь разговаривать? Я слышал, что ты что-то говорила маме.
- Я умею разговаривать, - ответила она. - Но я должна говорить медленно, иначе ты не сможешь меня понять.
- О, твоя голова похожа на большую старую тыкву.
Свон улыбнулась, мышцы на лице натянулись так, будто сейчас порвутся.
Она знала, что мальчик говорит так, потому что он честный, а не потому, что жестокий.
- Похоже, что так. Да и голова у меня внутри. Она просто прикрыта.
- Я видел людей, которые выглядят похоже на тебя. Мама говорит, что это действительно тяжелая болезнь. Говорит, что заболеваешь и болеешь всю жизнь. Так, да?
- Я не знаю.
- Она говорит, что это не заразно. Говорит, что если бы было заразно, то уже весь город болел бы. А что это за палочка?
- Это магическая лоза.
- А что это такое?
Она объяснила, что с помощью магической лозы ищут воду, если правильно держать ее концы с рогульками, но она с помощью магической лозы ни разу не находила воду. Она припомнила мягкий голос Леоны Скелтон, как будто проскользнувший сквозь время, чтобы прошептать:
- Плакса еще не сделал своей работы - ни капельки!
- А может, ты ее неправильно держишь? - сказал Аарон.
- Я просто пользуюсь ею при ходьбе как тростью. Я не очень хорошо вижу.
- Похоже, на правду. У тебя совсем нет глаз.
Свон рассмеялась и почувствовала, что мускулы на лице расслабились. Новое дуновение ветра принесло тошнотворный запах разложения, который Свон почувствовала, как только они въехали в Мериз Рест.
- Аарон! - спросила она. - Что это за запах?
- Какой запах?
Она поняла, что он к нему привык. Везде валялся гниющий мусор и отбросы человеческого пребывания, но это был более отвратительный запах.
- Он то есть, то нет, - сказала она. - Его приносит ветер.
- О, я думаю, что это пруд. Я имею в виду то, что от него осталось. Это не очень далеко. Хотите посмотреть?
Нет, подумала Свон. Она не хотела подходить ни к чему такому ужасному. Но в голосе Аарона горело желание сделать приятное, а она была любопытна.
- Ладно, но нам действительно придется идти медленно. И не убегай, не оставляй меня одну, хорошо?
- Хорошо, - ответил он и сразу пробежал по грязному проулку футов тридцать, прежде чем остановился и подождал, пока она его догонит.
Свон шла за ним по мерзким узким переулкам. Многие лачуги сгорели, а люди копали себе убежища в развалинах. Она прощупывала себе дорогу с помощью Плаксы и испугалась тощей желтой собачонки, которая вынырнула из поперечного проулка. Аарон поддал ее ногой, и она убежала. За закрытой дверью выл от голода ребенок.
Дальше Свон почти споткнулась о человека, лежавшего свернувшись в грязи. Она хотела наклониться и дотронуться до его плеча, но Аарон сказал:
- Да он мертвый! Пойдем, это не очень далеко!
Они прошли между двумя жалкими хижинами, сбитыми из обломков, и вышли на широкое поле, покрытое серым снегом. Там и сям на земле лежали замерзшие скрюченные тела людей и животных.
- Пойдем! - позвал Аарон, нетерпеливо подпрыгивая. Он родился среди смертей и столько всего этого видел, что это было для него привычным зрелищем. Он перешагнул через труп женщины и пошел вниз по отлого спускающемуся холму к большому пруду, который за эти годы затянул сотни странников, пришедших в колонию Мериз Рест.
- Вот он, - сказал Аарон, когда подошла Свон.
Примерно в сотне футов было то, что раньше действительно было очень большим прудом, окруженное мертвыми деревьями. Свон увидела, что в середине его осталось, может быть, на дюйм желто-зеленой воды, а все вокруг - это была тошнотворная потрескавшаяся желтая грязь.
И в этой грязи находились десятки наполовину скрытых скелетов людей и животных, как будто их засосало вглубь, когда они пытались добыть остатки этой испорченной воды. На костях в ожидании расселись вороны. Здесь же лежали кучи замерзших человеческих экскрементов и отходов, и запах, который доносился от этой свалки на месте того, что раньше было прудом, вызвал у Свон спазмы. Это было отвратительно как открытая рана или немытый сток нечистот.
- Примерно на этом месте можно стоять, чтобы не стошнило, - сказал Аарон, - но я хотел, чтобы ты на него посмотрела. Правда, он необычного цвета?
- Боже мой! - Свон боролась с тошнотой. - Почему никто не вычистит это?
- Вычистить это? - спросил Аарон.
- Пруд! Ведь он же не всегда был такой, правда?
- О, нет! Я помню, когда в пруду была вода. Настоящая питьевая вода. Но мама говорит, что она просто кончилась. Говорит, что не может же это длиться вечно.
Свон пришлось отвернуться от этого зрелища.
Она оглянулась в ту сторону, откуда они пришли, и различила на холме одинокую фигуру, набирающую в ведро грязный снег. Получать воду из оттаивающего серого снега было равносильно медленной смерти, но все же это было гораздо лучше, чем ядовитый пруд.
- Я уже готова идти обратно, - сказала она ему, и медленно пошла вверх по холму, проверяя дорогу перед собой с помощью Плаксы.
Уже на холме Свон почти споткнулась о тело, лежащее у нее на пути. Она остановилась, посмотрела вниз на небольшое детское тело. Она не могла бы сказать, мальчик это или девочка, но ребенок умер, лежа на животе, одной рукой вцепившись в землю, другая, замерзшая, была сжата в кулак. Она пристально смотрела на эти маленькие ручки, бледные и восковые на фоне снега.
- Почему здесь эти тела? - спросила она.
- Потому что они здесь умерли, - сказал он ей, как будто она была совсем тупая старуха с тыквой вместо головы.
- Этот пытался что-то откопать.
- Должно быть, какие-то корешки. Иногда в земле можно откопать корешки, а иногда и нет. Когда мы их находим, мама делает суп из них.
- Корешки? А какие корешки?
- Ты задаешь слишком много вопросов, - раздраженно сказал он и пошел вперед.
- Какие корешки? - медленно, но твердо повторила Свон.
- Я думаю, корешки от злаков, - Аарон пожал плечами. - Мама говорит, что здесь раньше было большое старое кукурузное поле, но все умерло.
- Ничего не осталось кроме нескольких корешков, если, конечно, кому-то повезет их разыскать. Ну, пойдем! Я замерз.
Свон оглядела бесплодное поле, которое лежало между лачугами и прудом.
Трупы лежали как странные знаки препинания, наклоненные на серой дощечке. У нее перед глазами то слабело, то четче вырисовывалось видение, и то, что находилось под толстой коркой нароста, что бы это ни было, оно горело и бурлило. Бледные замерзшие руки ребенка снова привлекли ее внимание. Что-то такое в этих ручках, подумала она. Что-то... но она не знала - что.
Ее тошнило от запаха пруда, и она снова пошла за Аароном в сторону хижин.
Здесь раньше было большое кукурузное поле, - сказал ей перед тем Аарон. - Но все умерло.
Она отгребла с помощью Плаксы снег.
Земля была темная и тяжелая. Если здесь и остались какие-то корешки, то они находятся глубоко под коркой.
Они еще шли обратно теми же проулками, когда Свон услышала ржание Мула, это был крик тревоги. Она ускорила шаг, постукивая по дороге перед собой с помощью магической лозы.
Когда они вышли из переулка рядом с хижиной Глории Бауэн, Свон услышала как Мул пронзительно заржал, что означало гнев и страх. Она повернула голову посмотреть, что происходит и наконец выяснила - около повозки толпились люди в лохмотьях и разрывали ее на части. Они кромсали полотняный тент на куски и дрались за обрывки, хватаясь за одеяла, консервы, одежду и винтовки, находящиеся в повозке сзади, и убегали с ними. "Прекратите!" - крикнула она им, но они, конечно, не обратили внимания. Один из них попытался отвязать Мула из упряжки, но лошадь брыкаясь и лягалась так сильно, что грабитель убрался. Они попытались даже колеса с повозки снять.
- Прекратите! - закричала Свон и спотыкаясь бросилась вперед. Кто-то, натолкнувшись на нее, сбил ее в холодную грязь и почти что наступил на нее. Рядом, в грязи двое мужчин дрались из-за одеяла, и борьба кончилась тем, что третий схватил это одеяло и удрал.