поставили столы, чтобы выложить товары, к этому времени Валсевик поднес ко рту старый мегафон и стал зазывать, привлекая внимание к своей торговле:
- Подходите, ребята, не стесняйтесь! Идите и посмотрите что вам привез старьевщик! Берите инструменты, домашние приспособления и безделушки со всей страны! Берите игрушки для малышей, старину прошлого века, мои собственные изобретения для облегчения и подмоги в нынешней жизни - Бог знает, что всем нужна подмога и радость, не так ли? Так что подходите, ближе, все!
Люди стали толпиться у его столов, рассматривая, что привез старьевщик: пеструю женскую одежду, включая вечерние платья с блестками и яркие купальники, туфли на высоких каблуках, оксфордские седла и тапочки для бега, летние мужские рубашки с коротким рукавом, большинство еще с этикетками, открывалки для банок, сковородки, тостеры, часы, транзисторные приемники и телевизоры, лампы, садовые шланги, стулья для газонов, зонтики и кормушки для птиц, игры в коробках, вроде "Монополии" и "Риска", плюшевых медведей, игрушечные автомобильчики, кукол и наборы авиамоделей. Собственными изобретениями Валсевика были бритвенные лезвия, приводящиеся в действие приводом из резиновых ремней, очки со щитками, протирающими стекла, и небольшой пылесос, работающий от моторчика с резиновым приводом.
- Что вы хотите за это? - спросила женщина, держа шарф с блестками.
- У вас есть резиновая лента? - поинтересовался он, а когда она покачала головой, то велел ей идти домой и принести, что у нее есть на обмен, и может тогда они смогут сторговаться.
- Я буду менять на все, что у вас есть! - сказал он толпе. - Цыплята, консервы, расчески, ботинки, наручные часы - приносите, и будем договариваться! - Он уловил в воздухе нежное благоухание и повернулся к жене.
- Я схожу с ума, - спросил он, - или это пахнет яблоками?
Женская рука взяла какой-то предмет со стола перед Валсевиком.
- Это уникальный предмет, сударыня! - сказал Валсевик. - Да, мадам! Вы больше не увидите ничего похожего! Возьмите. Потрясите его!
Снежинки полетели на крыши домов города, заключенного в стекляшке, которую она держала.
- Здорово, да? - спросил Валсевик.
- Да, - ответила женщина. Ее бледно-голубые глаза следили за тем, как падают снежинки. - Сколько это стоит?
- О, хотя бы две банки консервов. Но... раз вам так понравилось... Он сделал паузу, рассматривая потенциального покупателя. Она была крепкая, с квадратными плечами и выглядела так, как будто могла распознать ложь за милю. У нее были густые седые волосы, подстриженные до плеч и зачесанные назад. Кожа у нее была гладкая и без морщин, как у новорожденного, и было трудно судить, сколько ей лет. Может, ее волосы поседели преждевременно, подумал Валсевик, - но все равно в глазах было что-то мудрое, как будто они видели и запомнили целую жизнь, полную борьбы. Она была красивой женщиной, даже с очень хорошенькими чертами - с царственным взглядом, решил Валсевик, и вообразил, что до семнадцатого июля она могла носить меха и брильянты и иметь полный дом слуг. Но в лице ее была также доброта, и в следующую секунду он подумал, что она была учительницей или миссионером, или социальным работником. Под мышкой она крепко держала кожаный футляр. Деловая женщина, подумал Валсевик. Да-а. Вот кем она была. Возможно, имела свое дело. - Ну, - сказал он. - Что у вас есть на обмен, сударыня? - Он кивнул на кожаный футляр.
Она слегка улыбнулась, встретившись с ним глазами.
- Можете называть меня Сестра, - сказала она. - И я очень сожалею, но я не могу отдать то, что у меня здесь.
- Мы не можем вечно держать вещи, - сказал Валсевик, пожав плечами, мы должны расставаться с ними. Это американская манера.
- Я думаю, да, - согласилась Сестра, но не отпустила свой футляр. Она снова потрясла стеклянный шарик, посмотрела, как закружились снежинки. Затем положила обратно на стол. - Спасибо, - сказала она, - я просто смотрю.
- Ну, вот! - Кто-то рядом с ней залез в коробку и поднял потертый стетоскоп. - Разговоры о старье! - Хьюг повесил его себе на шею. - Как я выгляжу?
- Очень профессионально.
- Я так и думал. - Хьюг не мог сдержаться и не посмотреть на ее новое лицо, хотя и видел его за последние два дня достаточно часто. Робин послал несколько человек в пещеру за Хьюгом и остальными мальчишками и привел их жить в Мериз Рест. - Что вы хотите за это? - спросил Хьюг у Валсевика.
- Ну, что-нибудь стоящее, вроде... нужно посмотреть. Знаете, я надеюсь, что когда-нибудь смогу встретить врача, кому это на самом деле нужно. Я не могу продать это просто так кому попало. Ух... что вы можете дать за это?
- Думаю, что могу дать вам за это несколько резиновых полос.
- Продано.
Рядом с Сестрой выросла гигантская фигура, и Валсевик увидел, когда Хьюг отошел, шишковатое лицо в наростах. Он только слегка вздрогнул, потому что привык к такого рода зрелищам. Рука гиганта была на перевязи, сломанные пальцы были завязаны и наложены шины, благодаря любезности нового городского врача.
- Как насчет этого? - спросил Джош Сестру, держа длинное черное платье, покрытое блестками. - Ты думаешь, оно ей понравится?
- О, да. На открытии нового сезона в опере она будет выглядеть великолепно.
- Я думаю, что Глории оно понравится, - решил он. - Я имею в виду... даже если не понравится, она сможет использовать материал, да? Я возьму его - сказал он Валсевику, положив платье на стол. - И это тоже. - Он взял зеленый пластмассовый трактор.
- Хороший выбор. Ух... а что у вас есть на обмен?
Джош колебался. Потом сказал:
- Подождите минутку. Я сейчас вернусь, - и пошел к хижине Глории, прихрамывая на левую ногу.
Сестра смотрела, как он идет. Он был силен как бык, но человек с алым глазом почти убил его. У него было сильное растяжение плеча, ушибленная левая коленная чашечка, три сломанных пальца и переломанное ребро, он весь был в ссадинах и порезах, которые еще не зажили. Джошу повезло, что он остался жив. Но человек с алым глазом покинул свое логово под сгоревшей церковью; к тому времени, когда туда пришли Сестра с Полом, Анной и полудюжиной мужчин с винтовками, этот человек уже ушел, и хотя вход туда круглосуточно сторожили четыре дня, он не вернулся. Дыру забили, и было продолжена работа по восстановлению церкви.
Но Сестра не знала, ушел ли он из Мериз Рест или нет. Она помнила сообщение, которое принес Джош: "Я сделаю эту работу руками самих же людей".
Вокруг нее толкались люди, рассматривая вещи, как будто это были предметы чужой культуры. Она смотрела на все - сейчас это старье, но несколько лет назад без этого не обходился в хозяйстве никто. Она подняла таймер для варки яиц и снова уронила его в коробку, где были булавки, кухонные формочки и приспособления. На столе лежал многоцветный кубик, и она вспомнила, что это называлось "кубик Рубика". Она взяла иллюстрированный календарь с изображением рыбака с трубкой в зубах, забрасывающего удочку в голубой ручей.
- Всего только восьмилетней давности, - сказал ей Валсевик. - Если отсчитаете назад, то сможете определить даты. Я и сам люблю отслеживать дни. Вот сегодня - одиннадцатое июня. Или двенадцатое. Ну, или то, или другое.
- Где вы все это берете?
- Когда где. Мы долго странствовали. Думаю, что слишком долго. Ага, интересуетесь хорошеньким серебряным медальоном? Смотрите! - Он, щелкнув, открыл его, но Сестра быстро отвела взгляд от пожелтевшей фотографии улыбающейся маленькой девочки внутри. - Простите. - Он закрыл медальон. Может, мне не следует его продавать? А?
- Нет. Его следует спрятать.
- Да. - Он отложил его и посмотрел на низкие темные облака. - Однажды утром в июне, эге? - Он обвел взглядом хижины, в которых его сыновья торговались с покупателями. - Сколько здесь живет народу?
- Точно не знаю. Может, пятьсот - шестьсот. Все время прибывают новые люди.
- Полагаю, что так. Похоже, что у вас здесь есть водоснабжение. И дома неплохие. Мы видели гораздо хуже. Знаете, что мы слышали по дороге сюда? - Он усмехнулся. - Что у вас большое кукурузное поле, а яблоки падают прямо с неба. Разве это не самое смешное, что я слышал в жизни?
Сестра улыбнулась.
- И говорят, что здесь есть девушка по имени Свон или что-то в этом роде, которая умеет выращивать урожай. Просто прикасается к почве, и все так и растет. Как насчет этого? Да вся страна опустела бы, если бы это не было только воображением.
- Вы собираетесь остаться здесь?
- Да, по крайней мере на несколько дней. На первый взгляд, здесь порядок. Я скажу вам, что снова на север мы не поедем, нет, мэм!
- Почему? Что там на севере?
- Смерть, - сказал Валсевик и нахмурился, покачав головой. Некоторые помешались. Мы слышали, что на севере продолжается война. Что там есть какая-то проклятая армия, с этой стороны границы Айовы. Или того, что было Айовой. Во всяком случае, чертовски опасно ехать на север, поэтому мы направляемся на юг.
- Армия? - Сестра вспомнила, что Хьюг Райен рассказывал ей и Полу о полях сражений. - Какого рода армия?
- Такого рода, которая убивает, сударыня! Понимаете, мужчины и оружие. Предполагается, что идут две-три тысячи солдат, и ищут, кого убить. Я не знаю, какого черта они там делают. Сволочи с железяками. Дерьмо, вроде того, которое нас привело к тому, в чем мы сейчас барахтаемся.
- Вы их видели?
Жена Валсевика слышала о чем они говорят, а теперь встала рядом с мужем.
- Нет, - сказала она Сестре. - Но однажды мы видели на расстоянии огни их костров, как горящий город. Сразу после этого мы нашли на дороге человека - он был весь изранен и полумертв. Он назвал себя братом Давидом и рассказал нам о войне. Он сказал, что самое плохое произошло возле Линкольна, штат Небраска, но что еще идет охота за людьми Спасителя - вот что он сказал, но он умер раньше, чем мы могли понять смысл всего этого. И мы повернули к югу и убрались оттуда.