– Правильно делали. В нашем случае нельзя – ты давал клятву Гиппократа. А там, если помнишь – «Не навреди!»
– Нет там такого, не придумывай. К тому же давно никто не присягает Гиппократу. Я давал «Клятву врача Российской Федерации» вместе с вашими.
– Ух, ты! И чего там?
– Помню только главное: «Получая высокое звание врача и приступая к профессиональной деятельности, я торжественно клянусь: быть всегда готовым оказать медицинскую помощь, хранить врачебную тайну, внимательно и заботливо относиться к пациенту, действовать исключительно в его интересах независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств».
– Ну вот, а ты «русская сволочь, русская сволочь!» Сам-то кто, если с нашими принимал, клятвоотступник?
– Я из Намибии. Ладно, давай глюкозу вколю, пора тебя на ноги ставить. Не дай бог, как это… дуба дашь. Премиальных лишишь. За живых обещали дать больше. Хм, земеля… А это кто? Там в кустах разлагается?
– Жив? – В Витькином вопросе сейчас было мало интереса, так, для поддержания жизненных сил и разговора.
– Скорее мертв, чем жив. С такой дыркой в башке если и жил, то не более получасу. Так кто он?
– Злодей! А кто уж он там – вам решать. То, что это сволочь – определенно. Как и то, что нерусская.
– Злопамятный ты! Обидчивый!
– Справедливый…
– Ладно, кому надо разберутся. Что он в кустах делает?
– Убрали с глаз долой, Валентина у нас барышня впечатлительная.
– Из помпового ружья кто палил?
– Все по очереди. Мы финальные, иначе бы не отстали. Они поэтому и свалили.
– Мы береговой службе сообщили, те уже прочесывают воду в пределах границы. Дали вы тут шороху! Жили без вас, забот не знали…
– Ага, мы! Как же!
– Там, где русские, всегда «покой нам только снится».
– Надо же, и классику знает!
– Девочка в Москве была – филолог… Мой совет – к ружью вы не прикасались. Знать ничего не знаете. Только отобрали его у этого, – врач кивнул на кусты, – И всё. Пусть разбираются со злодеями. Вы – жертвы!
– Нет, блин, мы заезжие работорговцы-любители! На гастролях тут у вас!..
– Ожил! О, как руками размахался. Раз так, залезайте в вертолет. Если сможете…
Прочесывание службой береговой охраны морской акватории вокруг Бермудов ничего не дало. Скоростная фешенебельная океанская яхта, которая была зафиксирована радарами у кромки трехмильной зоны, сначала ушла в глубокие нейтральные воды, оттуда в неизвестном направлении. На этом полномочия морских пограничников Бермудов, к их радости, закончились. Далее пусть разбирается и вкалывает Интерпол…
Первый же осмотр трупа показал, что отпечатки пальцев этого «угомонившегося» давно находятся в базе Интерпола. Это был матерый наемник. На нем висело участие в ограблениях, в наркоторговле, в торговле оружием и даже в разбойных нападениях на торговые суда. Татуировка на плече сообщала, что он принадлежал и к известной международной группировке, торгующей людьми. Возраст матерого бандита был на излете, он промышлял всем, что попадалось под его состарившуюся руку…
Глава пятьдесят шестая
Дядя Валентины был задержан спустя неделю в Пуэрто-Рико. Интерпол свое дело знает. И неплохо. На первом же допросе итальянский дядя рассказал, что задолжал крупную сумму своим кредиторам. Отдать не было никакой возможности. Те ждать не желали. Нужно было искать варианты. Они нашлись…
Месяц назад на «Норвежском прорыве» отдыхал один богатый представитель арабского мира. Очень богатый! У него сын на выданье. Отец присматривал ему невесту. Увидев Валентину, взалкал, начал придумывать варианты переезда красивой итальянки в будущий гарем. Закинул удочку через третьих лиц – получил отказ. При личной встрече едва не получил по физиономии – Валентина не терпела фамильярность ни в каком ее проявлении. Райские сады Семирамиды не прельстили чемпионку Италии по спортивным танцам. Как и не было желания стать наложницей за обещанные сокровища Шамаханской царицы. Стареющий магнат решил обзавестись любовницей, коль уж узы брака с его сыном ей не интересны.
Бесцеремонное хватание за руки вывело Валентину из себя. Богатый араб увидел перед собой разъяренную тигрицу. Это его только раззадорило…
Мысль была проста, как десять копеек. Выкрасть ее и доставить в одну из стран Ближнего Востока. Для этого существовали специальные люди, профессионально промышлявшие этим. В США это сделать было затруднительно. А вот на прожаренных солнцем курортных Бермудах – вполне. Нейтральные воды совсем недалеко от берега. До ближайших стран больше тысячи километров – ищи потом ветра в поле, точнее, в море. Тут-то дядя и пригодился…
Валентина напряглась, когда увидела выражение лица своего родственника, прибыв на яхту. Она почти все сразу поняла, слушая сладкие вкрадчивые речи хозяина судна, который пока был вежлив, тонок, предупредителен, красноречив и щедр на обещания, расписывая перспективы ее жизни где-то там…
Как выкрутиться из этой ситуации, она не понимала. Ее дядя был не более чем приманкой, а она живым товаром. За это ему посулили закрыть все долги плюс кругленькую сумму сверху. Он ее, по сути, продал. И предал… Если бы не ее русские друзья…
Мобильная связь и интернет в современном мире творят чудеса. В несколько дней все уже знали о приключениях этой троицы. В местной газете появилась подробная статья о битве с бандитами. Телевизионные новости Бермудов тоже взорвали сонную размеренную жизнь островов. Это вам не мелкие полудетские разборки местных банд друг с другом. Тут бандитизм мирового масштаба! И где – у нас! В кои-то веки! Аллилуйя!..
Народ повалил на Бермуды всё увидеть своими глазами, так сказать, приобщиться. Новости, обросшие сплетнями, облетели и «Норвежский прорыв». Только и было разговоров. «Ах, как романтично! Вот это приключение!» Люди ломанулись приобретать туры с требованием – только на это судно! Чтобы походить по тем же палубам, подышать тем же воздухом, что и эти герои. А еще лучше – пожить в их каютах. Им с удовольствием продавали самые дорогие, которых оказалось много больше, чем тех самых героев. Никто даже не обращал на это внимание. Ажиотаж – двигатель торговли. Бизнес – есть бизнес!..
Павел Жарких, Виктор Рогожин и Валентина Виторелли встретились с представителем компании, которая заключала с ними контракт как с артистами. Вся эта история невольно сделала рекламу компании. Народ повалил за круизными турами, как за горячими пирожками в голодный год.
…Солидный человек сидел за столом, разложив бумаги. Вид его был серьезным и хмурым.
– Из-за вас едва не развалились два шоу. Мы на вас рассчитывали, как на мастеров, а вы…
– Но мы же не…
– Не перебивайте, когда с вами говорит старший! – Тот повысил голос.
Витька набрал в легкие воздуха, готовый взорваться и начать высказывать все, что он думает об этой судоходной компании и ее представителе. Заодно коснуться того, что им пришлось пережить. Пашка вовремя почувствовал начинавшиеся подземные толчки перед извержением вулкана и последующего излияния раскаленной лавы. Пару раз он это уже видел. Витька был в такие минуты неукротим. Тогда, в тульском баре, летали не только самовары, но и барные стулья, столики, сидевшие за столиками и даже не сидевшие. Всего-то за одно неприличное слово в адрес Витькиной девушки. Еще раз Пашке видеть подобное не хотелось.
Жара незаметно толкнул Роджера в бок. Витька выдохнул, задышал ровнее.
Говоривший сурово отчеканивал каждое последующее слово, будто вбивал их в головы слушающих.
– Вы, согласно правилам и уставу нашей судоходной компании, уволены. И это не обсуждается! – Воображаемый молоток судьи ударил по столу. – Кончено! Гасите свечи!..
Витька заерзал и снова прерывисто задышал. Еще один чувствительный толчок в бок вернул его дыхание на место.
Пауза затянулась. МХАТ приехал на гастроли…
– Обсуждается только одно… Вы готовы подписать новые контракты и немедленно приступить к работе на иных условиях? – Глаза только что осудившего их на вечные муки, каторгу, расстрел и изгнание из корабельного ада-рая хитро сверкнули из-под опущенных век.
– Вам предлагается теперь пассажирский статус со всеми полагающимися привилегиями, как если бы вы купили тур: каюты повышенного класса, неограниченное передвижение по лайнеру, посещение любых его территорий, кроме прежних (тут представитель хмыкнул. Тем самым дав понять, кем они были до сего момента. А были они в статусе обслуги – «crew» (как они в шутку переводили и сами себя называли – трюмные крысы)).
– К тому же за выступления вам будут платить другие деньги. Совсем другие!
Он не сдержался, радостно засмеялся, потирая руки. А? Каков он?! Как он сыграл сей драматический эпизод, который чуть было не довел сидевших напротив него до белого каления! Сейчас великий Станиславский аплодировал бы ему стоя, восклицая: «Верю! Верю!!!..»
Пашка Жарких, Витька Рогожин, Валентина Виторелли уже на следующий день были переведены из своего прежнего статуса в статус пассажирский. Каюты у них теперь были не просто с широченными окнами, но даже с балконными террасами. Они выбрались из своих могил, из преисподней, и переселились в рай. Впереди их ждал финальный месяц счастья!..
Когда они появлялись на подмостках своих шоу, зал взрывался аплодисментами и не смолкал долгое время, ломая стройность спектакля. «Это они! Они!» – неслось по рядам. Если бы была возможность, их затискали бы в объятиях. Каждому хотелось прикоснуться к тайне, к героизму суперменов, полубогов! Их история обрастала все новыми и новыми придуманными подробностями. Появлялись все новые и новые рассказчики и теперь уже даже свидетели, которые готовы были поклясться, что все это было именно так – своими глазами видели, были на том самом месте!
Наши герои, оказывается, сражались с несметной бандой работорговцев, половину которых отправили на тот свет. «У этой девушки, видите, повязка на руке – ранение! В нее стреляли, она отстреливалась. Ее ранили, пулей, навылет. Это именно мой доктор оказывал ей первую помощь! Она мужественная! Другая бы в госпитале валялась или в обмороке, а эта вон – танцует! Да еще как!..»