Мишка молчал. Ему не очень интересно было знать, что еще придумает учительница. Его беспокоило, передался ли песочный человек. А вот то, что его молчание разозлит математичку еще больше, он совсем не учел.
– Ну хорошо же! – сердито произнесла она. Уже прозвенел звонок, и у класса мялся историк и весь шестой «А», однако войти не торопились, а сама Инна Валентиновна никому другому не позволяла решать, когда и для кого будет звонок. – После уроков останешься переписывать контрольную. У тебя там двойка! Вот посидишь, подумаешь.
Она рывком встала и двинулась к двери. Посторонившемуся с ее пути историку был с такой силой всучен журнал, что он едва устоял на ногах.
– Ну ты даешь. Круто! – прошептал Петька восхищенно, проходя на свое место. Мишка только плечом дернул. Он вовсе не чувствовал себя так круто, как это выглядело в глазах Петьки, других одноклассников и, кажется, даже историка.
Но оставаться после уроков все равно не хотелось. Было какое-то странное ощущение… будто стихотворение не сработало. Почему он так решил, Мишка не знал. Просто неприятное чувство внутри. И эта алгебра! Как будто ему мало уроков, чтобы еще оставаться после!
– Да, непруха, – посочувствовал ему Петька. – Может, забьешь? Пойдем домой, потом скажешь, что забыл. Или живот заболел. Мама позвонила и домой позвала, ну? Ты же не один с двойкой!
Справедливости ради стоило отметить, что Петька был прав по поводу контрольной. Двойки за нее получила почти половина класса. Да и у Петьки тоже была двойка, но оставаться с другом он не собирался.
Мишка остался один. Он смотрел, как ребята кучками и по одному покидают школьный двор, и жалел себя. Наконец прозвенел звонок. Совсем не так бодро, как на уроки и на перемену. С хрипотцой и перерывами, словно нажимавший на него охранник в раздевалке и сам не понимал, зачем это делает. И правильно, ведь в школе остались только вечно загруженные десятиклассники, одиннадцатиклассники, да еще те немногие, что оставались на кружки. Из класса Мишки в школе не должно было остаться никого.
В кабинет заглянула Инна Валентиновна. Судя по ее лицу, она теперь жалела себя не меньше, чем Мишка – себя, и совершенно не хотела сидеть с ним. Но то ли вредность ее, то ли привычка все доводить до конца победили.
Инна Валентиновна выдала ему листочек с напечатанными задачами и уравнениями, сама села за учительский стол и углубилась в чтение с телефона. На уроке она так никогда не делала, еще могла отобрать мобильник у того, кто рисковал хотя бы коснуться его на математике. А тут сама что-то смотрела, листала и совсем не обращала внимания на Мишку.
И лицо у нее при этом было не злое, почти красивое. Даже не старое совсем. И с чего Мишка вообще решил, что она пожилая? Из-за того, что орет на них и обзывает балбесами и оболтусами? Ему стало немного стыдно за то, что он прочитал Инне Валентиновне стишок, совсем чуть-чуть. И чтобы отвлечься от этого, а заодно от контрольной, он стал смотреть в окно. Именно поэтому он с самого начала увидел Его.
Точнее, сначала ему показалось, что ветер гонит по тротуару пыль. Такое случалось летом или осенью, если долго не было дождей. Да вот только дождь был утром, у Мишки даже рукава пиджака намокли! А тут пыль постепенно стала небольшими кляксами собираться на тротуаре в одном месте. Кучки росли и росли, пока не начали формироваться в фигуру, похожую на человеческую.
Мишка совсем забыл и про Инну Валентиновну, и про контрольную. Он во все глаза смотрел на то, что происходит во дворе. Ветер толкал фигуру все ближе к школе, и Мишка сумел как следует рассмотреть ее. Он вспомнил, что Петька на самом деле не видел песочного человека, да и сам Мишка не рискнул выглянуть из-под одеяла. Зато сейчас он мог разглядеть его во всей красе. Самое жуткое в песочном человеке было то, что он лишь на первый взгляд напоминал человека, к тому же нарисованного или вылепленного каким-то ребенком. Слишком длинные ноги, неказистое перекошенное туловище, коротковатые руки с растопыренными тонкими и кривыми пальцами. А еще его тело было все покрыто какими-то бугорками, словно тот, кто его лепил, не постарался размять пластилин как следует. И лицо. Безносое, безглазое, даже подбородка у него не было. Круглое ротовое отверстие – Мишка не взялся бы назвать это ртом, плавно спускалось почти на шею. Выглядел песочный человек премерзко, и Мишка хотел было уже пересесть от окна подальше, чтобы тот его не заметил, как вдруг человек песчаным вихрем поднялся в воздух и прилип к окну. Все бугорки на его теле зашевелились и начали лопаться, обнажая блестящие человеческие глаза. Голубые и карие, серые и зеленые, они все уставились на Мишку. И только в глубоких пустых глазницах ничего не появилось, отчего было еще страшнее.
Человек положил ладонь на стекло и медленно провел пальцем. Все его глаза пристально смотрели на Мишку. Мишка не был трусом, но это было слишком. Он отшатнулся от окна и едва не упал со стула.
– А-а-а! – заорал он во все горло, даже не надеясь, что ему кто-то поможет.
– Не настолько контрольная и сложная, – недовольным голосом произнесла Инна Валентиновна, отрываясь от телефона. – Нынешние дети такие нежные, слова им не скажи, задачку лишнюю задать нельзя!
Мишка молча открывал и закрывал рот, во все глаза глядя на учительницу. Неужели она не видела? Он повернулся к окну. Только грязный след на стекле указывал на то, что ему не привиделось. Медленно, очень медленно он поднялся со стула и подошел к окну.
Песочный человек был там. Он снова стоял на тротуаре, и отсюда не было видно, открыты его глаза или нет. Но Мишке было достаточно и того, что он не исчез. Прямо посреди дня он стоял на улице и ждал. Что может быть хуже?
– Ладно, вряд ли у тебя получится что-то лучше, чем на уроке, Дроздов, – произнесла стоящая позади него Инна Валентиновна. – И ты так смотришь на улицу, я же не зверь какой, чтобы держать тут тебя до вечера. Иди уже, гуляй.
Оказывается, хуже быть могло. Мишка хотел попросить учительницу остаться еще ненадолго, он готов был решить все уравнения, но поздно. Инна Валентиновна быстро вышла из кабинета, словно это ее оставили после уроков, а не наоборот.
Мишка снова посмотрел в окно. Песочный человек стоял на том же месте.
Мишка достал телефон и набрал Петькин номер.
– Привет. – Он сделал небольшую паузу, собираясь с мыслями.
– Что, отпустила тебя мымра? – обрадовался где-то далеко Петька. – Айда со мной в парк!
– Нет, то есть, да, отпустила, – Мишка разозлился на себя за косноязычие и выпалил: – Я боюсь один из школы выходить. Мне кажется, стих не работает и песочный человек меня на улице ждет!
Петька некоторое время молчал в трубку, а затем как-то слишком уж бодро сказал:
– Почем знаешь, что тебя? Может, училку!
Мишка выглянул в окно. Песочный человек стоял на месте, а Инна Валентиновна торопливо шагала вдалеке. Мишка впервые задумался, что у учительницы могли быть свои какие-то дела. Может, ее кто-то ждет дома. А дети? Могли ли у нее быть дети? Наверное, нет. Но даже думать об этом было странно.
– Нет, она уже ушла. – Мишка вздохнул. – Зайди за мной в школу, а? И можно в парк.
Теперь Петька молчал так долго, что Мишка успел решить, будто у него сломался телефон.
Наконец Петька словно нехотя ответил:
– Слушай, не могу я. Задали сегодня много. Пашка еще просил за хлебом сходить.
– Да ты только что предлагал пойти в парк! – не выдержал Мишка.
– Я вспомнил про домашку только сейчас! – выкрикнул Петька. – И это… меня мама зовет!
И отключился. Вот так просто.
Миша посмотрел на телефон, экран которого погас, и никак не мог взять в толк, как же так вышло, что Петька был его другом так долго. Он снова выглянул в окно, уже просто от безнадеги. Даже если бы песочного человека там не оказалось, Мишка все равно не решился бы выйти. Мало ли где его может караулить это странное существо? Но песочный человек стоял на том же самом месте и смотрел прямо на то окно, за которым прятался Мишка.
Глава 6
Идти одному не хотелось страшно. Мишка прокрутил свой небольшой список контактов до самого низа и стал размышлять, кого можно позвать вместо трусливого Петьки.
Родителей нервировать не хотелось. Он и про то, что Инна Валентиновна оставила его после уроков, говорить не собирался. А если позвать их сейчас и наврать, что его поджидает хулиган… Родители этого так не оставят, попытаются найти хулигана и разобраться. Строго говоря, можно было все свалить на Стаса, но этот вариант он оставил на совсем крайний случай. Должен же быть кто-то еще! Кто-то, с кем не страшно.
Но номеров в телефонной записной книжке было совсем мало. Родители, бабушка. Тимур – друг из лагеря, с которым они перезванивались первый месяц, а потом перестали. Тетя Света из Мариуполя. Вряд ли она приедет прямо оттуда, чтобы привести Мишку домой.
Взгляд Мишки остановился на следующем номере. «Лиза». Ему понадобилось время, чтобы понять – это его одноклассница и соседка по парте, Лиза Катина. Он смутно помнил, что до школы они дружили. Ходили в один детский сад, играли во дворе. Лиза жила в его доме. А потом они пошли в школу, и, хоть попали в один класс, дружба скоро сошла на нет. Лизка училась на пятерки, а Миша подружился с Петей. Пару лет родители по привычке звали на дни рождения своих детей соседей, но потом и это само собой закончилось.
Мишка еще колебался. Просить помощи у девчонки, чтобы проводила его до дома! Можно придумать что-то более жалкое? И что он ей скажет? Они так давно не общались толком, что говорить придется долго.
Но выбирать не приходилось, и Мишка нажал вызов. Прошло немало гудков, прежде чем Лиза подошла. Мишка уже подумал, что она не хочет брать трубку, когда видит его имя, но голос Лизы был запыхавшимся, словно она бежала.
– Привет еще раз, – он решил быть вежливым. Если уж она его пошлет в сад, так в этом его вины не будет. Ну, или почти не будет. – Слушай, тут такое дело… ты можешь меня из школы забрать и до дома проводить?