Я рванула с места, подхватив полы дубленки и на ходу выкрикнула:
— Десять сорок!
— Чего? — донеслось вслед.
— Часов!
Утром, за чашечкой кофе, я рассказала Ленке о ночном придурке.
— Он не придурок, — заступилась Ленка и рассказала мне о стометровке, на которой работали путаны дальнобойщиков. Вчерашняя картина предстала в ином свете.
Видимо, в своей дешевой дубленке, ботинках с мужскими шнурками и перегаром изо рта я сошла за местечковую звезду.
— Еще хорошо, что ты быстро бегаешь! — засмеялась Андреевна.
И я сделала открытие: в соседнем кабинете все прекрасно слышно. И еще одно открытие: вместе с Андреевной там был директор.
— Да, не зря я тебя принял на работу, — сказал он, заглянув к нам с Леной в кабинет.
Веселье притупило страх, хотя до прибытия регионала оставалось двадцать минут. Ожидание его стерло напрочь. Прошел час и еще около того, когда меня с чашкой кофе в коридоре застал высокий незнакомый мужчина.
Это та встреча, а которой говорят: судьбоносная. Когда ты всему по привычке противишься, но где-то наверху все давно решено.
— Кофе? — Мужчина бросил взгляд на часы. — А мне сделаешь?
Обычный мужчина, ничем, кроме роста, не привлекателен. Роста и, пожалуй, улыбки. И еще самоуверенных карих глаз.
Я хмыкнула — секретарем не нанималась, но сделала доброе дело и подсказала:
— Столовая на первом этаже.
Громкий смех меня удивил. Более того, ввел в ступор. А наглость… Мужчина растрепал мою челку, проскочил в кабинет директора, уютно устроился за столом…
— Вы…
— Без сахара, — он вернул мне мой хмык. — Но с молоком.
Улыбка его стал шире. И притягательней.
Я сбросила оцепенение и сказала:
— Кафе вниз на этаж и налево.
Новый взрыв смеха. И если бы Андреевна не подверглась любопытству и не вышла из своего кабинета, неизвестно, что бы я успела наговорить тому, с кем лучше помалкивать.
Заметив ее, мужчина, спросил:
— А вы, наверное, Андреевна?
И представился:
— Матвей — региональный директор по югу и востоку.
Я чертыхнулась про себя, Андреевна расплылась в улыбке, которая лет надцать назад, наверное, могла кружить головы мужчинам, региональный снова улыбнулся.
— Кофе не остыл?
— О! — Андреевна всплеснула руками, словно и не пила вчера за его скорейший крах. — Вы же с дороги, сейчас я вам кофе сделаю.
— Спасибо. Мне уже принесли.
Матвей поднялся, взял из моих рук чашку и вернулся в кресло. При этом он не спускал с меня взгляда, словно бросая вызов. Я его приняла.
— Ничего, что я не только принесла, но и отпила?
— Чуть-чуть не считается, — ответил серьезно, едва не грозно, но глаза смеялись. — А где Леонид?
— Сейчас будет, сейчас будет, — увещевала Андреевна, усаживаясь напротив гостя.
— Наверное, его еще не было. Проспал?
— Нет, что вы. Он в столовой.
— Обед? — Матвей снова посмотрел на часы. — То-то я смотрю, что все здесь кровь с молоком.
При этом Матвей смотрел на меня, и я подумала, что в его глазах толще даже Андреевной.
Вернулся запыхавшийся Леонид Михалыч. В дверь он вошел сразу со стулом.
Мужчины деловито протянули друг другу руки, но наш директор по сравнению с регионалом выглядел жалко. Как подделка. Его не спасала даже холеная бородка.
Матвей принял строгий вид, расправил плечи и раскрыл папку с документами.
Мне намекать не пришлось — я давно ретировалась в соседний кабинет, не забыв прикрыть дверь, а вот Андреевну им удалось выставить только минут через пятнадцать.
— Не хотела бросать Леонида одного, — объяснила она, зайдя к нам в кабинет. — Леня совсем не знает, что говорить. И он пьян.
— Как это? — изумилась я.
— А ты думаешь, он в столовую покушать ходит? Вот ляпнет сейчас регионалу то, что тому знать не надо… Теперь нас точно разгонят.
Я слушала сокрушения Андреевны в пол уха, причем это не было игрой слов. Кашель прошел, но наследство оставил в виде ноющей боли в ухе. И она задевала меня острее, чем регионал, директор и офис возле Еврейского кладбища.
Я застонала. Не просто задевала. Долбила.
— Да что с тобой? — наконец, заметила Наташка.
Отнекиваться — долго, я рассказала.
— Сгоняй в аптеку — здесь рядом, — посоветовала она. — Попроси какие-нибудь капли.
Малопривлекательная перспектива, с учетом приезда регионала.
Если он так строго относится к обеду в отведенное время, не воспримет ли поход в аптеку как прогул? Или пойти? Или остаться?
Все напрягало. Все надоело.
— А мне вот плевать на него!
Наташка специально говорила громко, надеясь, что в соседнем кабинете услышат.
— Я еще никогда не работала за такие мелкие деньги, и точно не собираюсь за них здесь умирать. И тебе не дам! Давай я схожу. Если надумает увольнять — вдвоем веселее. Что купить?
Я покопалась в памяти.
— «Фармотекс». Только ты не спрашивай у продавщицы, а то подсунет всякую дрянь — ей лишь бы продать. Скажи конкретно: «фармотекс» в уши. Все.
— Не боись.
Через десять минут Наташка вернулась. Злая.
— Не было? Или не дали? — спросила я.
— Если бы у тебя не болело ухо, я бы тебе сама врезала. Блин, такой позор, такой позор! — продолжала возмущаться Наташка.
Почувствовав, что грядет что-то интересное, зашла Андреевна. Дверь в кабинет руководства приоткрылась — Наташка своего добилась, ее услышали.
Она все еще не успокоилась, лихо вертелась на высоких каблуках, а потом выдала странный вопрос:
— Тебе свечи или в таблетках?
Ухо болело так, что все равно, если поможет.
— А таблетку что, туда надо просто вставить? — удивилась я.
— Блин, я тебе поражаюсь. Такая подстава! А почему ты не спросила, что делать со свечами?
— Ну, свечи, наверное, поджечь?
Наташка расхохоталась, вскоре ней присоединились Ленка с Андреевной.
— Я бы хотела посмотреть, как ты их вставишь, а потом подожжешь, — сказала Наташка, отсмеявшись. — Только вставишь, как полагается по инструкции. Это противозачаточное средство! И вставлять нужно точно не в ухо!
Еще один взрыв смеха — уже из коридора. Мужской.
— Прихожу, блин, — продолжала Наташка, не обратив внимания на их компанию, — хочу сделать добро человеку. Говорю: дайте мне «фармотекс». Вид у меня, конечно, знающий, как ты и советовала, но аптекарша меня таки поразила вопросом: «Вам в таблетках или свечи?» Я задумалась о таблетках, как их засунуть, но продолжаю строить из себя деловую, говорю: «А мне все равно, мне для ушей». Тогда-то меня и просветили, что это противозачаточное, а дети из ушей не появляются. А рядом, рядом толпа дальнобойщиков. Подстава!
Новая волна смеха.
— Нет, все-таки, я не зря тебя принял на работу! — радостно воскликнул Леонид Михалыч.
Он посмотрел на меня. И регионал посмотрел на меня.
— Как знать, — прервал он всеобщее веселье. — Наташа, я хочу с тобой серьезно поговорить. Пойдем в кабинет?
Переход на «ты» я пропустила мимо ушей. Говорят, это сближает. И переход на «ты», и беседы.
Андреевна оббежала нас двоих, заскочила в директорский кабинет и устроилась на одном из стульев.
— Хорошо, что вы тоже зашли, — обратился к ней регионал.
— Ну, я же так и подумала.
— Андреевна, третий стул здесь лишний. Унесите его, пожалуйста, и больше пока не заходите.
Андреевна вспыхнула, распрямила плечи и гордо удалилась. Вместо нее за стулом пришла Наташка и тоже деловито покинула территорию.
Матвей сделал два кофе, и надо же — одну из чашек передал мне.
— Компенсация за утро.
— И вы из нее тоже отпили?
— Нет, я более щедрый.
Матвей улыбнулся.
— И не такой кровожадный, как ты думаешь. Заполни эти тесты.
Он дал мне два листа бумаги и карандаш.
— Хочу с тобой познакомиться.
Меня раздражает завышенное самомнение. Вот займет человек какой-нибудь пост, и думает, что летит по небу, а не по земле ходит, и вокруг не люди, а осадки, которые можно стряхнуть с рукава.
— Разве мы не знакомы?
— Хочу узнать твои мысли.
— Тесты — не мелофон.
— Что выйдет, — отмахнулся он, видимо, устав спорить.
Позже я узнаю, что этого человека трудно ввести в состояние усталости. А пока радовалась своей маленькой победе и воодушевленно отвечала на вопросы. Кстати, они были смешными и я не отказывала себе в улыбках.
Процедура заняла не более пятнадцати минут. Еще пять минут Матвей знакомился с ответами.
— Я так и думал!
Зазвонил мобильный Матвея, он несколько раз нажал красную кнопку, но когда не помогло и звонки повторились, выключил телефон.
— Неужели непонятно? Это должно означать, что я занят.
Поворчав, снова обратился ко мне.
— Правда, я думал, что карьеризм не будет стоять на первом месте. Думал: на первом — лидерство, но ты с хитринкой. Этакий серый кардинал. Незаметно, неформально, но в дамках. И ты далеко пойдешь. У тебя какое образование?
Я погрустнела. Менеджмент. О том, что диплом с отличием, умолчала: не хотелось позориться и невпопад отвечать на вопросы.
Простой оператор ПК. Простая приезжая девочка.
— Ты далеко не простая, — словно читая мои мысли, возразил регионал. — Боюсь одного: Леня потащит тебя на дно следом за собой.
— Вы хотите его уволить?
— Есть такие мысли. Ты разве не видишь, что он ничего не делает, что ему просто повезло с персоналом, с тобой? А он не ценит.
Повезло со мной? Я почувствовала, как лицо заливает краска. Никто и никогда не говорил мне такого.
— Мы говорили о тебе.
Матвей внимательно наблюдал за моей реакцией. Я — за его.
— Ты его затмеваешь. Потянет за собой, и упустит. Ты перестанешь развиваться.
Затмеваешь…
Не верю. Здесь что-то не так.
Потянет за собой, и упустит.
За кого он меня принимает? За тряпичную куклу?
Матвей подкинул мне еще тесты. Страниц было больше, и заняло это примерно полчаса. Он ввел ответы в ноутбук, удовлетворенно хмыкнул и пригласил посмотреть.