— Дети для тебя — сделка?
— У мужчин не бывает материнского инстинкта.
— А как насчет отцовского?
— Возможно. Когда-нибудь. От любимой женщины.
Я посмотрела на него. Лед в глазах растаял. Температура в кабинете поднялась еще на несколько градусов.
— Когда я встретил тебя… Помнишь?
Я кивнула. Помнила, словно увиделись только вчера. Матвей застал меня в коридоре с чашкой кофе…
— Нет, — он оборвал поток воспоминаний, — не то. Я сказал…
И я вспомнила. Мне стало еще более душно и желание вырваться на свободу усилилось: глотнуть свежего воздуха, вытрясти из головы эти нелепые предположения…
— Ты сказал… что иногда так бывает, что видишь человека минуту, и понимаешь… слишком многое…
— Даже то, о чем не думал, — добавил Матвей. — Меня тянуло к тебе с первой минуты, разве ты не чувствовала? Я мотался в командировки только для того, чтобы еще раз тебя увидеть. Когда подвернулась возможность, увез тебя в Киев.
— Когда меня выписали из больницы, ты уехал в Днепропетровск, — не смогла удержаться от шпильки.
— Когда ты сказала, что беременна, я все равно решил, что не отпущу тебя.
— Когда я спросила, кто я тебе, ты сказал, что сотрудник и просто любовница.
— Любовница… — он запнулся. — От слова любовь.
— Да, конечно, и Леонид Михалыч и твой партнер, которые предлагали перепихнуться, все это от большой и чистой…
Я оборвала себя на полуслове.
Любовница от слова любовь…
— Ты просто играл со мной. Тебе было интересно воспитать послушного помощника, который…
— Послушного! — возмутился Матвей и взорвался смехом. — Сначала скандал с офис-менеджером, которая работала в компании с момента основания — Машеньку пришлось уволить. Потом Ирину окатила холодной водой и не более чем через пол часа — Оксану. Обеим пришлось выписать премию, так как они долго и протяжно ныли об испорченных шикарных укладках! Послушного! Не смеши мои тапки!
И снова мое выражение. Я начала злиться.
— Иными словами…
— Иными словами, я люблю тебя.
— Я не верю.
Матвей встал, подошел к двери, распахнул ее, вернулся в кресло и сказал фразу, которую я сотни раз прокручивала в голове, расставшись с Артемом:
— Ты можешь идти, если хочешь.
«Если любишь — отпусти, если оно твое, то обязательно вернется, если нет — то никогда твоим и не было».
Матвей не сказал этих слов вслух — они были между строк, но мне казалось, он врет, и это очередная ловушка.
— Ты знал, что я это сделаю, правда, что украду базу? Точнее, ты ждал и сделал все, чтобы я это сделала. Зачем?
Он на секунду опустил взгляд. Хотелось, чтобы Матвей опроверг, чтобы сказал: «Глупая!», чтобы встал с этого кресла и просто обнял, хотелось обнять его, настоящего, а не услышать уклончивый и нелепый ответ:
— Теперь ты многое сможешь. Ты — настоящий боец, не заметила?
Я поднялась, сделала шаг, обернулась.
— В первую очередь, я — женщина.
И громко хлопнула дверью, хотя легче не стало. Быстрый сбор вещей, такси, Бориспольский аэропорт, билет Киев — Одесса в один конец, мой звонок Женьке.
— Да, конечно, — говорит он, — давай увидимся. Адрес помнишь?
— Говорят, ты женился.
— Говорят, ты беременна.
— Врут, — отвечаю я.
— Врут, — повторяет он.
Мы встречаемся. Вино, долгие разговоры, сигарета — одна на двоих. Будто не было расставания. Еще бокал и я думаю, может, и не было?
Его губы приближаются к моим, и я спрашиваю первое, что приходит в голову:
— Как жена Артема?
— В психушке, — пожимает плечами, — моталась где-то на последних сроках беременности, а когда вернулась… Ребенок родился мертвым. Это ее подкосило. Она кричала в истерике, что согрешила, потом — что кого-то убила, потом бросилась с воплями на маму Атема, сказала, что она ее подучила… В общем, там тьма.
Я вздрогнула. Значит, не показалось. В подъезде, действительно, была пассия Артема. Пришла по совету его мамы… Бред сумасшедшей? Возможно, но я ей поверила.
— Как Артем?
— Так же сидит на наркотиках, но это все скучно.
— Ты давно его видел?
— Его все давно видели. Он практически не появляется дома после всего, что случилось. Забудь. Это в прошлом и скучно.
Он прижимает меня спиной, теплое дыхание на шее…
— Мне кажется, я ждал тебя вечность, — врет.
— У меня тоже такое чувство, — и я вру.
Губы от шеи перемещаются к уху — мне жарко и холодно, чуть противно… С чего бы? Ведь раньше… Память вспышками показывает Матвея. Вот он в Одессе, сидит рядом, разбирает вместе со мной накладные, вызывает такси, чтобы я не шла ночью одна мимо кладбища… Вот мы стоим у ресторана в Киеве, на корпоративе, и он внушает мне, что я не в его вкусе, при этом мне кажется — лжет, и ужасно хочется, чтобы лгал…
Иногда так бывает, что встречаешь человека, и понимаешь…
А вот мы едем с ним в Киев, и он заботливо накрывает меня пледом…
Любовница — от слова любовь…
Господи, что я делаю?
— Извини, я… — отстраняюсь от Женьки. Иду к двери.
— Останься.
— Уже поздно, меня ждут, — снова вру.
Выхожу без зонта в дождь, и думаю, может, действительно, ждут? Хочу верить. Но капли холодные, я успокаиваюсь, жар спадает, напоминает о себе безнадега:
— Думаешь, все так просто? А как же его жена и дети? И ты всегда будешь только после работы.
— Заткнись! — плещется болью отчаяние.
— Попробуй, — вступает надежда.
— Слабо? — просыпается язвительность.
Да, слабо. В конце концов, я не воин, а женщина. И тут же, как женщина, позволяю себе передумать, и бой начинаю. Со страхами, недоверием, ожиданием очередного предательства… Подумаешь, выпущу на свободу своих монстров — малая толика разнообразия в пресноте мира.
Снова Бориспольский аэропорт, снова билет в одну сторону, снова ступени парадного, с которых меня столкнула девочка Артема. Забыть… Это они — прошлое. Они. Нажимаю на кнопку звонка. Вот мое настоящее.
— Привет, — смотрю в глаза цвета грозного неба.
— Привет. Ты долго.
Матвей раскрывает объятия. Я прижимаюсь к нему, устало вздыхаю, и спорю только по привычке:
— Я ждала тебя дольше.
Эпилог
Я все-таки упросила Матвея поехать в отпуск в Одессу.
— Господи, что я там не видел? — шутя, отбивался он. — Если там и было что-то привлекательное лично для меня, я сумел перевезти это в Киев.
Но меня тянуло туда, словно я чувствовала: город ответит на вопросы, которые я задала так давно, что успела даже забыть. Так и случилось.
В один из дней мы приехали на Черноморку. Не успели выйти из машины, Матвей пожаловался на духоту и сбежал под зонтик, я прогуливалась вдоль берега, когда услышала за спиной:
— Не может быть…
Обернулась. Красивый мужчина лет тридцати — тридцати пяти с песочного цвета волосами.
— Это судьба, — сказал он. — Встреча спустя три года. Не узнаете?
— Нет, вы, наверное, ошиблись?
— Вы снова на пляже одна? И снова с сумочкой? Как неосторожно. А вдруг найдется немного подвыпивший человек и попросит у вас мобильный, а потом не устоит на ногах и навалится сверху?
Я присмотрелась. Сходство мимолетное, и все же… Был случай в моей биографии, когда я только приехала в Одессу — встреча с алкашом на пляже.
Не верилось, что это один человек. Эффектный, состоятельный — видно по массивному перстню и спокойной самоуверенности в темных глазах и то несчастье, что тогда на меня свалилось?
— Неужели…
— Узнали, — обрадовался мужчина. — А ведь я вас искал. Так некрасиво получилось с телефоном и сумочкой… Мне, действительно, нужно было просто позвонить. Отмечали день рожденья с друзьями на пляже, я отлучился с девушкой, уснул, а когда проснулся… Почти ночь, денег нет, мобильный кто-то украл, и на всем пляже только один человек. Вы. Остальное вспоминать не хочется. Но долг я вернул. Помните двухсотгривневую купюру?
— Телефон стоил дороже, — я рассмеялась.
Мужчина улыбнулся. И улыбка красивая.
— Я вторгался в вашу жизнь еще несколько раз, но отходил в сторону. — Заметив вопрос в глазах, пояснил. — Звонил вам на работу, хотел куда-нибудь пригласить, извиниться и, наконец, познакомиться, но ваша напарница сказала, что вы на свидании и это всерьез и надолго. Потом захотелось подарить вам цветы, и все же представиться, но у вас под дверью сидел довольно агрессивный мальчишка. Потом вы переехали. А сейчас…
— А сейчас, — услышал за спиной голос Матвея, — вы снова уйдете в тень, потому что она замужем.
Мужчина не спорил, простился и отошел в сторону. Я удивилась, как просто он отказался судьбоносной встречи, как говорил, а вечером нашла в своей сумочке визитку и поняла, что наши судьбы пересекались чаще, чем мы предполагали.
Самарский Ярослав Владимирович. Муж Златы.
Едва не стал моим принцем…
И хорошо, что едва. Я поцеловала в шею посапывающего Матвея, прильнула к нему, и только начала проваливаться в сон, услышала тихий голос:
— А если бы…
— Брысь!
В любви не место сомнениям.
Конец