осле того, как отец, широко улыбнувшись и что-то сказав (никто не разобрал, что именно), замахнулся топором и кинул в его сторону. Топор упал, воткнувшись в переднюю доску крыльца. Савельев качнулся и выстрелил — пуля просвистела возле щеки отца, и колышек на заборе за ним разлетелся в щепки. Так они и стояли, в замешательстве, и вокруг вился дым от костра и ружейный дым. А потом они всю ночь пили. Отец вернулся уже на утро. Савельев и его сын, тот самый, в армейских штанах, принесли и положили его в кабинете.
Через месяц ему сделали операцию, и она прошла успешно. Отец поправился, и вскоре они с матерью развелись. А дача зимой сгорела.
И мать, и отец быстро создали другие семьи. Отец надолго уехал в Африку, потом вернулся, но я больше не видел его. Я слышал, у него родилась красивая дочь — она пошла на геологический факультет. А я так и не стал геологом.