Поняв, что лучше на глаза Романовскому сейчас не попадаться, Ева мышью прокралась к подъездной двери, но уже у самого входа поняла, что не может оставить парней на растерзание великому и ужасному, и перед тем, как скрыться в тамбуре, крикнула:
— Если будешь их убивать, приберись за собой, а то дворник ругается, когда на его территории мусорят!
Буквально через секунду, встретившись с мужчиной взглядами, она пожалела и о том, что рот открыла, и что вообще сегодня проснулась. Столько в глазах Дениса было обещания расправы, что Ева охнула про себя и, хлопнув дверью, метнулась к лифту. Но уже у самого агрегата замерла — смысл нестись куда-то, если у него ключи есть? Поняв, что спасти сможет только отвлекающий маневр, она ткнула в кнопку шестого этажа, выскочила из кабины и затаилась под лестницей. И вовремя. Мимо кто-то быстро протопал. Сжавшись в комок и почти не дыша, Ева молилась о двух вещах — чтобы Романовский купился на её задумку, и чтобы сама она не чихнула.
Шаги замерли между первым и вторым этажом. В течение пары минут она не слышала ничего. И что он там делает?!
— Выходи по-хорошему.
Девушка и дышать перестала. Интересно, он, правда, уверен, что она где-то здесь или просто берет на понт?
Словно услышав её мысли, Денис продолжил:
— В квартире ты прятаться бы не стала, это слишком очевидно. Значит, или осталась внизу, или поднялась на чердак, а через него вышла в другой подъезд. Но лифт остановился на шестом, делаем вывод, что ты где-то здесь. Выходи.
Беззвучно выругавшись в адрес всех не обделенных мозгами представителей мужского пола, Ева поняла, что лучше действительно выйти самой, чем быть вытащенной за шкирку, как нашкодившая кошка.
Девушка вслух фыркнула и, отряхиваясь, с независимым видом выползла из своего тайника. Следовало признать, что уборщица в их доме водилась, во всяком случае, по углам немного пыльно, но хоть паутины не было.
— И что ты мне хотел сказать? — Ева не стала подниматься, хотя, стоя внизу, ей приходилось смотреть на мужчину, задрав голову.
— Иди сюда, — по голосу невозможно было сказать, в каком настроении пребывает Денис, но вряд ли за прошедшие пару минут он стал милым и благодушным.
Показав всем своим видом, что ей и там, где находится сейчас, очень даже хорошо, Ева осталась на месте. Денис вполголоса выругался и быстро спустился к ней. Девушка попыталась дернуться в сторону выхода, но была схвачена за ремень куртки.
— Стоять.
— Пусти!
— Обязательно, — в подтверждение своих слов он даже кивнул. — С тобой все в порядке?
— Спасибо за беспокойство, как видишь — жива, — Ева не стала дергаться, понимая, что Романовский не Дима — у этого против его воли хрен вырвешься.
— Замечательно, — Денис отпустил ремень и, крепко взяв за ладошку, потащил девушку за собой по лестнице. На уровне второго этажа он немного снизил скорость, потому что Ева, на каблуках, да ещё и больная, просто не успевала.
К двери своей квартиры девушка доползла очень злая и еле живая. Не вовремя вернувшаяся слабость заставила побледнеть и покрыться холодным потом.
— Может, давай в больницу? — мужчина обеспокоенно вглядывался в её лицо, открывая дверь своими ключами.
Ева только помотала головой, все ещё стараясь отдышаться. Что самое обидное, он даже не запыхался!
Щелкнув последним замком, Денис почти занес её в прихожую, потому что, вдобавок к сиплому дыханию и мокрому лицу, у неё ещё и голова закружилась. Усадив девушку на пуфик, он встал рядом на колени:
— Опусти голову. — Ева только недовольно нахмурилась, и он сам, положив ладонь на её затылок, нагнул голову к коленям.
Как ни странно, но через минуту действительно стало намного легче, и девушка, сбросив удерживающую руку, посмотрела мужчине в глаза.
— Зачем ты пришел?
— Где ты была? — не ответив, поинтересовался Денис, разматывая её шарф.
— Ты спрашиваешь таким тоном, словно я твоя жена, которая явилась под утро, пьяная и без трусиков, — хмыкнула Ева, прикрывая глаза и опираясь на стену. Судя по донесшемуся тихому рыку, терпение Романовского было на пределе. Но ей было все равно — физически он не тронет, в этом Ева была уверена, а морально она и сама может кого угодно задавить. Уже приготовившись к незамысловатому скандалу, девушка удивленно подпрыгнула, когда поняла, что он продолжает её раздевать. Ну, ладно куртка и сапоги, но джинсы-то зачем расстегивать?!
— Эй, ручонки шаловливые убрал, — Ева шлепнула его по локтю, но Денис все так же целеустремленно стаскивал с неё свитер. То, что при этом он молчал, ей нравилось ещё меньше.
Оставшись только в полурасстегнутых джинсах и лифчике, она скрестила руки на груди и, тщательно маскируя нервную дрожь, насмешливо приподняла бровь:
— Если ты проверял, в белье ли я, так мог бы и на слово поверить.
Не обращая внимания на язвящую девушку, Денис быстро снял верхнюю одежду и обувь и, перехватив Еву так, что до пола она не дотягивалась, но и пнуть не могла, понес в комнату.
— Ты совсем сдурел?! — она завозилась, пытаясь если не вырваться, то хотя бы доставить неудобства, и с ужасом поняла, что плотная ткань под собственной тяжестью и вынужденным постом хозяйки поехала вниз по бедрам. Не хватало только, чтобы она устраивало разборки, сверкая голой попой!
Но опозориться она не успела — зайдя в спальню, Денис не очень ласково усадил девушку на кровать и, рывком выдернув из-под неё плед, протянул ей, прорычав:
— Укутайся, ты мокрая вся!
Ева автоматически завернулась в покрывало и смотрела на мужчину, понимая, что сейчас, скорее всего, предстоит неприятный разговор. Потому что с таким выражением лица сообщают, что банк, в котором хранились все ваши сбережения, прогорел, а не признаются в любви.
«И откуда только такие глупости берутся?» — сама удивилась этим мыслям она и приготовилась внимать.
— Ты можешь внятно ответить, где была и почему ушла куда-то без охраны?
Мысленно пожав себе руку и поздравив с тем, что не все мозги атрофировались под воздействием болезни и гормонального безумства — врать себе она не любила, потому честно признала, что, даже зная, что была для Дениса техзаданием, все равно его хотела — Ева удобнее устроилась между подушек и задумалась. Продолжать смотреть на него снизу вверх уже никаких сил нет, и не потому что это её как-то унижало — просто шею свело. А пригласить присесть на кровать было бы несколько двусмысленно…
Тут закончилось действие чудо-капелек, и девушка поняла, что никаких поползновений на её нравственность можно не опасаться — кому захочется целовать лохматое сопливое чудовище? А в том, что после такого страстного раздевания она больше похожа прической на кухонный веник, чем на женщину, была почти уверена.
— Может, хватит уже ерзать?! Ответь, пожалуйста, на вопрос!
Задумавшись на тему пристойности, Ева как-то упустила, что рядом стоит мужчина, который в настоящий момент по степени лапочности был приблизительно между закипевшим чайником и драконом, у которого спионерили все честно нажитое.
— Во-первых, не кричи на меня, — девушка решила, что дала достаточно времени, чтобы высказаться, тем более, что ей снова захотелось спать. — Во-вторых, я не обязана отчитываться в своих действиях, — она на секунду прервалась, чтобы шмыгнуть носом. — И, в-третьих, я сейчас абсолютно серьезно прошу вернуть ключи от моей квартиры и уйти.
Изображать из себя гневающуюся королеву в изгнании, кутаясь в покрывало и заливаясь соплями, было несколько затруднительно, но, судя по тому, как у Дениса дернулась щека, получилось.
— Все сказала? — через минуту гробового молчания уточнил мужчина.
— Да.
— Молодец. А теперь ложись, принесу тебе лекарство.
К тому времени, как Ева достаточно пришла в себя, чтобы, зарычав, ударить кулачком по подушке, его уже не было в комнате.
— Ты кто по национальности? — крикнула она, постаравшись немного взять себя в руки.
— Русский, — отозвался Денис откуда-то из коридора. — А что?
— Просто думаю, что теперь понимаю, почему меня саму многие в еврействе подозревают, — задумчиво ответила Ева, понимая, что не представляет, как дальше себя с ним вести…
Ощущение липкости на коже было почти невыносимым, и ей дико хотелось сбегать в ванную, но воспоминание о том, чем закончился их предыдущий совместный душ, заставило остаться на месте. Не хватало только, чтобы Денис посчитал это приглашением. Хотя, учитывая вид и самочувствие, вряд ли на неё сейчас кто-то польститься.
Додумать Ева не успела, потому что объект размышлений вошел в комнату.
— Выпей.
— Что это? — она вопросительно кивнула на протягиваемый стакан с прозрачной жидкостью.
— Там растворимая таблетка. Обезболивающее и жаропонижающее, — терпеливо объяснил мужчина. Ева не спешила забирать у него лекарство, внимательно глядя в глаза Денису. Тот подождал минутку, после чего со стуком поставил стакан на прикроватную тумбочку и быстро вышел из спальни. А девушка поняла, что ей действительно становится интересно, что же будет дальше. Потому что она не могла просчитать его действия.
«Опомнись, дура», — одернула она сама себя. — «Ещё чуть-чуть, и ты в него влюбишься, хватит и тех проблем, которые есть!»
В коридоре было настолько тихо, что Ева уже почти созрела, чтобы пойти и посмотреть, чем он там занят, но не успела — Денис вернулся, только теперь он принес упаковку таблеток, запаянную бутылочку с водой и пластиковый стаканчик. Все это полетело на кровать рядом с сидящей болезной.
— Раз уж из моих рук ты ничего брать не хочешь, — сдержанный голос мужчины был настолько ровным, что Ева поежилась, она так разговаривала, когда была ОЧЕНЬ зла, — приготовь лекарство сама. Но ты его выпьешь, даже если придется сделать это насильно, — предупредил он, заметив, что девушка не торопится выполнять его распоряжение.
Плотнее закутавшись в плед, она продолжала молча рассматривать его лицо. Только сейчас Ева заметила под глазами тени усталости и немного заострившиеся скулы. Похоже, что и для него вся эта нервотрепка тоже даром не прошла. И в чем-то девушка его прекрасно понимала, но все никак не могла разгадать — что ему от неё нужно?