Обратный путь был не столь мучителен, поскольку радость придавала силы. Правда, теперь ей приходилось держать в одной руке ларец, в другой — спасительный баллон с кислородом. Поэтому Варя не осторожничала и шла почти напролом. Ей не терпелось самой посмотреть, что же внутри, и показать Маше. Лишь стометровая глубина сдерживала этот порыв, но внутри все клокотало. Она обо что-то больно ударилась плечом, но не разжала руку с бесценной находкой. Осталось еще немного. Внезапно стало трудно дышать. Варя взглянула на зеленоватый монитор ручного прибора и обомлела. Рядом с отметкой глубины пульсировала цифра ноль. Кислород в «сингле» закончился.
Глава IX
— Господи, помоги ей. Ну, что тебе стоит, я ведь никогда не просила тебя ни о чем. Сделай так, чтобы она вернулась. Подскажи ей, открой запертые двери, отведи беду, — Маша повторяла эти искренние слова, находясь в нервном возбуждении около маленького отверстия в днище затонувшего эсминца. — Ты же все можешь, Господи. Обрати свой взгляд на маленькую девочку. Я послала ее на верную гибель. Прости мне и помоги ей.
Кислород в «сингле» у Вари должен был уже закончиться, и Маша представляла себе жуткие сцены удушья, которые сейчас начнутся. Однажды она испытала это на себе и никому бы не пожелала такой смерти. Лучше сразу. От пули или сердечного приступа, но только не там, в темном узком лабиринте, под тоннами воды и страха, сдавливающими душу. Когда последняя минута жизни заполняется мучительной борьбой с желанием вдохнуть. Даже губительную воду. Человек сражается сам с собой до последнего момента, понимая безысходность своих тщетных попыток. Он знает, что все равно сдастся и вдохнет ненавистную воду. Она ворвется в его легкие, вызывая судорожный кашель и разрывая все внутри. Жуткая смерть. Может быть, лучше топор палача. Впрочем, смерть всегда страшна своим насилием над жизнью, своей неизвестностью. Никто не знает, что там. Те, кто рассказывает о светлом тоннеле, скорее всего, врут. Маша не верила в загробную или какую-то иную жизнь, но сейчас она готова была молиться всем богам на свете, чтобы эта щупленькая девчушка, этот маленький воробышек, вернулась. Только бы вернулась.
Секунды тянулись все медленнее, останавливаясь в ее представлении и выматывая душу. Она уже готова была отказаться от сокровищ и свободы, которую приобретет с их помощью. Маша не хотела платить такую страшную цену. Еще вчера она готова была без угрызений совести уговорить девушку на этот безумный шаг. С легкостью. Почти год она ждала подходящего момента, и вот он настал. Все складывалось удачно. Но сегодня что-то произошло с ней, и Маша пожалела о своем поступке. Она молила Бога только об одном. Пусть малышка вернется. Ей ничего не нужно, она не сможет жить с таким камнем на душе.
Инструктор тщетно размахивал своим фонарем в том направлении, куда протиснулась Варя, пытаясь привлечь ее внимание. Она даже старалась задерживать дыхание, чтобы прислушаться. Ничего. Черная бездна поглотила малышку безвозвратно. Ну, нет, так просто она не сдастся. В отчаянии девушка стала колотить лежавшей железкой по днищу корабля. Гулкое эхо далеко разносилось по закоулкам давно погибшего война. Однако даже мертвый он мог послужить живым. Маша прислушалась. Ей показалось или она заставила себя услышать, но какой-то шорох был. Вспыхнувшая надежда придала силы, и новый удар в корпус был такой силы, что ушам стало больно. Многократное эхо вибрировало, перекрикиваясь с собратьями, блуждающими по закоулкам эсминца. Казалось, кто-то решил разбудить давно уснувшие здесь души.
Маша застыла, обратившись в слух. Ей опять что-то показалось. Тогда она прильнула к отверстию в днище, и, вытянув руку, принялась шарить вслепую. Им повезло. Кончики пальцев сцепились, а потом переплелись. Подтащив ученицу поближе, инструктор просунул ей загубник ожидавшей своей хозяйки «спарки». Жадно зашипел распределитель воздуха. Он почти без остановки гнал и гнал кислород в изголодавшиеся легкие. Маше приходилось сдерживать охватившую ее радость. Она боялась нечаянно оборвать тоненькую нить, соединившую мертвых и живых. В отверстие протянулась Барина рука с ларцом. Сердце инструктора замерло. Получилось! Она положила ценную находку рядом и принялась медленно втаскивать ученицу. У нее мелькнула странная мысль: будто с того света вытаскиваю.
Бусама то и дело поглядывал на часы, прикидывая, успеет ли катер вернуться к Черной дыре после встречи со странными партнерами капитана. Как и прежде, они без слов приняли на борт несколько упакованных в полиэтилен тюков и разошлись в разные стороны. Понятно, что все переговоры вел по радио Самих, а они с Амилем были только грузчиками, однако чувство тревоги не покидало арапчонка. Он понимал, что не просто так капитан гонит туда и обратно катер на предельной скорости, не случайно выплачивает им премию «за отличную работу» и отпускает погулять до утра, но быть пешкой в чьей-то игре было неприятно. «Когда-нибудь за все придется платить», — любил повторять им сам капитан, вспоминая своего мудрого отца. От этого в воображении Бусама мудрый родитель Самиха виделся седым старцем с гордой осанкой, у которого отыщется совет в любой ситуации. Это нравилось подростку потому что его родители не только не обладали такими знаниями, но всегда пресмыкались в присутствии иных взрослых. Будто родовое клеймо услужливых рабов лежало на всей многочисленной семье арапчонка.
Остроглазая темноволосая русская приводила Бусама в восторг. Она не выставляла напоказ свои соблазнительные формы, как Мария, не старалась завлечь всех мужчин, как это делают продажные женщины. Она была просто независимой. Это естественное состояние проявлялось и в компании, и в то время, когда она оставалась одна. Вар-р-р-ра никогда не пыталась возвыситься над собеседниками, ее поведение было простым и в то же время властным. Она была рождена для великих свершений. Она могла бы стать женой фараона. И Аллах не случайно свел их вместе. Это судьба.
Двигатель резко сбросил обороты и, фыркнув, умолк. Катер бесшумно заскользил по идеально гладкой синеве, пока не остановился над черным пятном, резко выделявшимся среди прозрачной воды. Капитан отлично знал здешние места и ювелирно управлял судном. Вдобавок Самих был очень хитер. Можно только удивляться, как у него всегда получаются такие «скользкие» делишки. Сейчас он завалится в своей каюте на койку и будет дремать под кондиционером как ни в чем не бывало. Дайверы поднимутся на палубу в полной уверенности, что катер ждал их все это время. Они станут надежными свидетелями в любом дознании, если пограничники будут чрезмерно любопытны. Кстати, время-то уже прошло, и по всем расчетам девушкам пора появляться. В Черной дыре нет иного выхода, они должны появиться только здесь.
Будто услышав эти мысли, в темном круге над бездонным провалом начали появляться пузырьки. Потом показались и головы девушек. Они заметили катер и приветливо помахали ему рукой. Бусама прыгнул в воду, помогая Варе справиться с тяжелыми баллонами. На помощь подоспел Амиль, и через несколько минут катер уже направился назад в Дахаб.
— Надеюсь, это не кораллы, — Амиль кивком головы показал на притороченную к поясу инструктора сумку из плотной прорезиненной материи. — Вы же знаете правила — тысячу долларов штрафа за любую веточку.
— Не волнуйся, Амиль, — неестественно дружелюбно ответила Маша. — Мы не нарушали никаких правил.
— Да ладно тебе, — вступился за девушек Бусама. — Что они, в первый раз, что ли.
— Это я камушки собирала, — неуверенно вставила Варя. — Сувениры в Москву.
Оба парня притихли, делая вид, что ответ их удовлетворил, хотя каждый отметил, что до дна с камушками тут еще никто никогда не погружался. Да и вообще были ли в этом районе камни когда-нибудь? В иной ситуации они не обратили бы особого внимания на черную сумку, что висела на поясе у инструктора, мало ли что дайверы берут на память. Однако то, как девушки оттесняли их от нее, когда снимали гидрокостюмы, настораживало.
— Бусама, миленький, приготовь чаю, — страдальческим голосом произнесла Варя.
— Да, мальчики, приготовьте что-нибудь, мы проголодались, — поддержала подружку Маша. — Мы на минутку в туалет и придем в столовую.
Проводив удивленными взглядами девушек, они переглянулись. Теплые халаты, принесенные для дайверов, остались лежать на сиденье. Ну, потом переоденутся, клиент всегда прав. Амиль поспешил в столовую, а Бусама стал развешивать снаряжение на просушку. Девушки прошмыгнули в туалет. Причем в один сразу, хотя кабинки были по обоим бортам.
— Слушай, я с ума сойду от любопытства, — не выдержала Маша.
— Может, подождем до вечера, — неуверенно возразила Варя.
— Я столько ждала, что сил моих больше нет, — она села на крышку унитаза и стала доставать находку.
— Ух, ты…
Это была шкатулка из почерневшего дерева, еще твердая, но покрытая плесенью, как старая бутылка вина в погребе коллекционера.
— Руки трясутся, как у алкаша.
— Маш, только не сломай, — прошептала ученица, присев на корточки и восторженно разглядывая находку. — Подумать только, к ней мог прикасаться сам Александр.
— Тяжелая… — глаза у подруги просто горели от возбуждения. — Сейчас чем-нибудь подденем.
Она даже не реагировала на слова ученицы.
— Я тебя столько раз во сне видела, радость моя. Неосознанная улыбка застыла на ее лице.
— Сегодня великий день!
— Не торопись, когда открывали гробницу Тутанхамона…
— Да отстать ты со своим «хамоном», — Маша резко отбросила тонкие ручонки ученицы, потянувшиеся было к шкатулке. — Если бы не моя карта, ты бы и знать ничего не знала.
Она прижала шкатулку к груди, будто ребенка, и отпрянула назад.
— Извините, — Варя сгорбилась от этих слов будто от удара плетью, и замолчала.
— Моя, — Маша застыла, отпрянув назад, со скрещенными руками на груди, будто пытаясь спрятать шкатулку.
— Господи!
Ее искаженное бледное лицо стало постепенно приобретать обычное выражение. — Что это я? Прости… На меня что-то нашло, — выдавила она с трудом слово за словом. — Прости. Ей вспомнилось, как она вытаскивала Варю из черной дыры в днище эсминца. Без баллона. Едва живую. Замерзшую. Дрожащую от страха, но сначала передавшую ей находку.