— Вот не думала никогда, — удивилась Варя. — Ты с виду совсем другая.
— Барби?
— Прости, Машуль, — искренне воскликнула подруга. — Нет. Совсем нет.
— Не извиняйся, — остановила та ее. — Это мне у тебя прощения нужно попросить.
— За что?
— Я ведь когда тебя увидела в первый раз, то сразу определила в покойники.
— Как это?
— Почти год ждала, чтобы появился кто-то из дайверов такой комплекции. Ты же видела, какое там отверстие на эсминце. Только ребенок пролезет. А приезжали в основном кабаны. Такие, что руку в ту чертову дырку не просунут, не то, что самому протиснуться. А тут вижу: девчушка как раз подходит. Она остановила жестом Варю, пытавшуюся что-то сказать.
— Наивная и доверчивая. Ничего не боится. Попробовала тебя бросить на сорока метрах — выкарабкалась, одну в коридоре на пароме оставить — выжила. Я и рискнула. Прости меня, пожалуйста. Этот клад у меня перед глазами стоит. Во сне вижу. Только о нем и думаю. Без денег отсюда не убежишь. А мне еще отомстить надо.
Маша говорила урывками, редко и глубоко вдыхая прохладный ночной воздух.
— Да никто из инструкторов новичка вроде тебя от себя на двадцати метрах не отпустит. Мужики здоровенные гибнут. Глубина ошибок не прощает. А я что только с тобой не делала. Ты как заговоренная, ей богу. А когда Самих сказал, что пойдем за Черную дыру, тут я не выдержала. «Судьба», — думаю. Все тебе и выложила. Ты хоть понимаешь сама, что ниже сотни метров была? Да в этой дыре столько народу потерялось, что и концов не находили. Ушел и не вернулся. Давно уже перед погружением в Черную дыру все дайверы расписку дают инструкторам, снимая с них всякую ответственность. Молчи, знаю, что ты об этом ничего не знала. Это моя вина. Да ты и с кислородом-то в первый раз погружалась. Я знаю! И еще на двух «спарках». А с «синглом» в пролом лазить? Это только ненормальный может. Все знала и послала девчонку на верную смерть.
Голос дрогнул, было слышно, как она всхлипывает.
— Прости меня Христа ради! Когда ждала тебя у той чертовой дырки в днище эсминца, молилась всем святым. Только бы вернулась. Готова была век на Самиха горбатиться, лишь бы ты вернулась.
Маша по-детски размазала тыльной стороной ладони сопли и шмыгнула носом.
— Скажи, что прощаешь меня. Прямо сейчас. Что хочешь, сделаю, на нож за тебя полезу, только прости. Не могу с этим жить. Даже «барби» не спасет.
— Ну что ты, успокойся, — Варя обняла сильные вздрагивающие плечи. — Тут и прощать-то нечего. Сама полезла, самой и отвечать.
Она порывисто обняла подругу обеими ручонками за голову и притянула к себе. Щупленькая грудь, как у подростка, почувствовала горячие влажные щеки.
— Успокойся, я тебя прощаю. Совсем-совсем. Драгоценная находка была забыта. Варя стояла на коленках на скамейке около раскаявшейся красавицы, прижимая ее к себе. Она нежно гладила золотистые локоны и что-то приговаривала. Тихо и ласковое. Ах, женщины, кто еще на свете может так понять и успокоить близкого человека. Великая сила доброты и всепрощения дарит спокойствие и малым детям, и грозным мужчинам. Пройдя полсвета в походах и лишениях, они стремятся преклонить колени перед той, что верно ждет и любит. Чье тепло нежных рук они помнят в дальних странах. Чей шепот ночной порой они всегда хранят в сердце. Великая сила любви, что может сравниться с тобой!
Амиль внимательно вглядывался в зеленоватый экран радара, сверяясь с картой. Он не первый раз вел катер и даже бывал в этом районе, но раньше всегда рядом был опытный Самих. Теперь же он сам был капитаном. Ситуация еще усложнялась ограниченной видимостью в ночи и нежелательностью встречи с пограничниками. Хотя особых строгостей те обычно не проявляли, но сейчас любая проверка могла окончиться катастрофически. Амиль прижимал катер максимально близко к коварным изгибам берега, изображая судно, возвращавшееся домой. Конечно, выйти на середину залива было бы намного безопаснее, но тогда катер, идущий на большой скорости, привлек бы внимание пограничников с обеих сторон. Он рисковал, но риск был оправдан. Амиль докажет этой русской красавице, что он настоящий мужчина и способен управлять не только катером, но и большой семьей. С одной стороны, не вовремя маленькая русская затеяла эту авантюру, с другой стороны, если им повезет, и они найдут клад, на вырученные деньги он выкупит катер Самиха и станет, наконец, капитаном. О, он еще всем покажет!
Амиль уже не первый час был за штурвалом, да и волнения прошедшего дня оставили свой след. Он устал. Глаза слезились от напряжения, а огромное количество выпитого кофе взвинчивало и без того напряженные нервы. Он несколько раз так близко подходил к рифам, что было слышно, как днище катера чиркало по кораллам. Уже перевалило за полночь, и усталость все сильнее наваливалась на неопытного капитана. Даже полчаса передышки помогли бы ему справиться с нагрузкой, но останавливаться было нельзя. Он договорился по телефону с дальним родственником по материнской линии, что приедет с русскими туристами на один день. Тем взбрело в голову посмотреть какой-то монастырь или храм, он толком не понял. Однако те платят хорошие деньги, и ему не хотелось бы упускать таких богатых клиентов. Да и всего-то нужна машина на один день. Родственник, услышав обещанную сумму за аренду машины, сразу согласился, не задавая лишних вопросов. Он уже ждет их у маленького причала на окраине города. Если повезет, то они сумеют проскочить незамеченными. Только бы Аллах не оставил его в этот трудный час.
Амиль очень надеялся, что Всевышний воздаст ему по заслугам, ведь более набожного и правоверного мусульманина еще поискать. Даже распутнику Самиху и то многое сходило с рук. Правда, до последнего случая. Но он, Амиль, всегда соблюдал строгие предписания Корана и теперь молит всевышнего о помощи. Что ему стоит помощь правоверному, искренне верящему в величие и справедливость владыки мира. Ну, самую малость — дойти незамеченным до пристани, доехать засветло на машине к забытому всеми храму, откопать клад и вернуться домой. Кто знает, что может случиться по пути с остальными. Кроме Марии, конечно. Пусть они останутся вдвоем. И катер, и сокровища будут принадлежать им.
Бусама не выпускал бинокля из уставших рук, Когда сон преодолевал его волю и старался закрыть ему глаза, арапчонок поднимался из удобного кресла и прохаживался по капитанскому мостику. Узкий и не приспособленный для долгого наблюдения мостик был скорее бутафорским, но выбора не было. Не первый час их катер несется в темноте среди острых рифов, и только он, Бусама, способен отвести в сторону опасность. Его зоркий взгляд и раньше выручал команду. Самих всегда просил парнишку выйти вперед с биноклем и помочь. Только его кошачье зрение могло распознать в темноте небольшие буруны и пену в опасных местах. Карта картой, но никто не может пройти опасные участки без впередсмотрящего.
Это все ради маленькой русской. Вар-р-ра покорила пылкое сердце, и он докажет ей, на что способен. Бусама сразу поверил словам русской, которая рождена быть великой. Неслучайно Аллах сделал так, что они встретились, нашли шкатулку и теперь едут откапывать клад. Это судьба. Всемогущий решил вознаградить его за упорный труд и покорность. Теперь у Бусама будет много денег, он построит большой роскошный дом и возьмет Вар-р-ру в жены. Она не зря появилась на их катере, ее направила великая рука Осириса.
Впереди что-то мелькнуло. Едва уловимое очертание. Бусама напрягся. Вот. Еще раз. Это рифы! Он постучал в стекло капитанской каюты, где Амиль склонился над экраном локатора. Когда тот поднял голову, Бусама показал три пальца, обозначавшие риф, и направление опасного места. Новоявленный капитан кивнул и взял чуть правее. Они давно работали в паре и понимали друг друга без слов. Хотя это было лишь необходимостью. Дружеские отношения меж ними так и не сложились. И не потому, что была разница в возрасте. Скорее всего, потому, что Бусама побаивался Амиля. Тот был очень целеустремлен и щепетилен в вопросах карьеры. Он всегда знал, чего хотел, и как этого добиться. Вот и теперь смерть Самиха не смутила будущего шкипера. Он будто только этого и ждал. Без лишних вопросов занял каюту мертвого босса. Не обсуждая ни с кем, как поступить, выбросил его обнаженное тело за борт. Окровавленное, оно сразу привлекло внимание акул. Бусама видел, как треугольные плавники морских хищниц взметнули буруны в месте падения тела. Теперь никто и никогда его не найдет. Одежда несчастного была сожжена, никаких следов не осталось. Амиль лишь объявил, чтобы все повторяли его версию — Самиха забрал человек в черных очках, назвавший себя Кармалем. Конечно, звучит сомнительно, но иного варианта у них не было.
Бусама всю вину за случившееся переложил на Амиля, успокоив себя тем, что тот старший и в случае чего за все ответит. Он же ничего не видел и не слышал. Все время был на кухне. Он возьмет за руку маленькую русскую, и каждому станет ясно, что эти два любящих и добрых сердца не в силах причинить кому-то зло. Они непременно отыщут сокровища, о которых так искренне говорила Вар-р-ра, и на причитающуюся им долю будут жить долго и счастливо.
— Амиль, дорогой, — человек небольшого роста и худощавого телосложения показался в свете фонаря на дощатом причале. — Я уже заждался.
Он приветливо помахал рукой, приближаясь к борту катера.
— Аллаху было угодно, чтобы ты навестил нас. Рад, очень рад тебя видеть.
Блеснули маленькие черные глазки и густая щетина на скуластом лице. Он ловко закрепил швартовые в темноте, будто только этим занимался всю свою жизнь.
— Я попросил джип у соседа под свое честное слово. Все, как ты хотел. Может быть, заглянешь с друзьями на чашку чая? Дедушка был бы очень рад. Он давно никуда не выходит.
— Спасибо, дорогой Фарид, но времени совсем нет, — Амиль ловко перепрыгнул на пустынный причал и уже обнимал родственника. — В следующий раз, непременно. Так и передай дедушке Махамудди.
Он специально говорил по-арабски, чтобы подчеркнуть пренебрежительное отношение к туристам.