— И когда же мы эту границу пересекли?
— Когда выбирались из Акабы окольными путями.
— Так мы что, контрабандисты? — попыталась пошутить Варя.
— Если строго, то да, — араб повел густыми бровями. — У меня, например, паспорта с собой не было.
— У меня тоже, — растерянно почти прошептала ученица.
— Не бойся, я с тобой, — Маша прижала руку к футболке, скрывавшей не только очаровательную грудь, но и паспорт. — Я буду вашим доверенным лицом в переговорах.
Она улыбнулась.
— Внесу залог в виде этого джипа, чтобы вас выпустили на поруки.
— Так мы еще и машину угнали, — окончательно расстроилась Варя.
— Нет, это подарок, — и водитель озорно глянул на Амиля в зеркало.
— Почти, — нехотя отозвался тот, но не смог сдержать улыбки.
— Да вы с ума сошли! — кипятился юный археолог. — Натворили черт знает чего, и еще посмеиваетесь!
— И кто нас только подбил на эту авантюру? — иронично заметила подруга.
— Я… Варя чуть не плакала от досады. Она проклинала себя за такое ребячество и готова была просить прощения, но понимала, что никакое раскаяние не изменит ситуации. Ей нестерпимо захотелось все бросить и оказаться дома, в маленькой квартирке на последнем этаже. Там, где у балкона стоит мама и с тоской смотрит на море.
Девушка отвернулась, чтобы скрыть навернувшиеся слезы. За окном разворачивалось удивительное зрелище. Солнце лизнуло острые верхушки гор и замерло, раздумывая над прошедшим днем, все ли было завершено из задуманного. Потом нехотя поползло дальше. Пустыня потонула в золотистом свечении. Его отражало все сущее здесь. Не зря древние египтяне почитали этот огненный диск как божество. Что может с ним сравниться! Оно щедро дарует жизнь и отнимает без малейшего сомнения. Вот она, воля богов.
— Не переживай, воробышек. Придет время, и птички улетят, — Маша замолчала, поглядывая в зеркало заднего вида, потом добавила с грустью: — Если они, конечно, перелетные.
— Странное название, — встрепенулась Варя, всматриваясь в дорожный указатель. — Накл. Никогда не слышала.
— Это городок на месте древней стоянки кочевников, — пояснил Амиль. — У колодцев всегда пережидали дневную жару.
— Ну что, остановимся?
— Надо отдохнуть пару часов и проверить машину. Не приведи Аллах, что-нибудь случится в дороге.
— Я бы вздремнула, и ноги хочется выпрямить. Все тело затекло.
— А автомастерская найдется?
Варин вопрос прозвучал неожиданно, и оба спутника удивленно посмотрели на девушку. Ее глаза поблескивали азартом первооткрывателя. Она бережно прижимала к худенькой груди два металлических стержня из черного металла.
— Ты неисправима, — хихикнула Маша. — Просто маньяк какой-то.
Однако все замолчали, думая об одном.
Через полчаса джип уже стоял у сарая, приспособленного под гараж с нехитрым оборудованием для ремонта. Местный механик обрадовался, что Амиль сам взялся за профилактику джипа, и, сговорившись о небольшой оплате, отправился ужинать. С его точки зрения, эти неумелые туристы здорово погуляли где-то, потому что им пришлось выгребать последние медяки, чтобы расплатиться с ним. У каждого свои причуды.
Открыв капот и передние двери машины, Амиль имитировал какой-то мелкий ремонт, пока девушки были заняты поиском подходящего инструмента. Когда же его тихо позвали внутрь, он немало удивился технической сноровке этих русских. В огромных тисках через мягкие деревянные бруски был зажат тот самый цилиндр. Он был наклонен так, что один конец утопал в плошке с кубиками льда, а на другой угрожающе нацелился наконечник автогена. Амилю вручили солидные клещи с длинными ручками и пояснили, когда ими следует ухватить за разогретый край цилиндра, чтобы тот открыть.
Ацетиленовая горелка, будто понимая, что привлекать внимание посторонних нежелательно, глухо хлопнула, воспламенившись от зажигалки. Варя заворожено смотрела, как подруга умело управляется с вентилями, подающими горючую смесь от баллонов, доводя свечение пламени до голубого. Отблеск пламени отражался в черных стеклах очков, скрывавших Машины глаза. Наконец почти прозрачная струя едва коснулась черного края цилиндра, жадно обтекая его. Подождав, будто проверяя на вкус, повторила. Очевидно, ее понравилось, и она с легким шорохом начала все чаще пробегать по гладкому боку цилиндра. Столкнувшись с холодным равнодушием, разгоряченная тугая струя огня ласково обтекала стержень со всех сторон, постепенно приучая к своему темпераменту. Лед в плошке стал быстро таять, и Варя подкладывала все новые и новые кубики.
В какой-то момент Маша остановилась, как бы прислушиваясь к одной ей известному шепоту потом жестом подала сигнал Амилю. Он осторожно ухватил клещами за разогретый край цилиндра и потянул. Ничего не произошло. Варя предложила повертеть из стороны в сторону. Половинка чуть поддалась. Повинуясь Машиному движению, пламя еще раз лизнуло стык цилиндров. Горка льда в плошке соскользнула в воду, которая угрожающе зашипела вокруг погруженного конца цилиндра. В этот момент Амилю удалось сдвинуть верхнюю половинку на пару сантиметров. Варя прикладывала кусочки льда, почти касаясь ладонью другой части цилиндра. Она так боялась повредить спрятанное в нем послание, что готова была прекратить грубое вмешательство до лучших времен в какой-нибудь лаборатории, но желание было слишком велико.
Наконец половинки цилиндра разъединились. Исследователи погасили горелку и втроем принялись дуть, чтобы быстрее охладить зажатый в тисках контейнер. Когда же его можно было взять в руки, Варя не доверила это никому и дрожащими от волнения ладонями бережно освободила пленника из тисков. Наклонив половинку цилиндра, девушка осторожно постучала пальчиком по донышку — из отверстия показался край папируса. Ухватившись за него, она потащила. Любой сапер позавидовал бы сейчас движениям этой девчушки. У нее вспотела спина и ныли согнутые колени, похолодели пальцы, а на лбу обозначились морщины, но рулончик папируса миллиметр за миллиметром покидал свое убежище. Тридцать, а то и более веков он не видел света и сейчас явно смущался. Это был совсем иной, незнакомый для него мир.
Узкая, сантиметра четыре в ширину, полоска папируса была плотно обернута вокруг запаянной ампулы. Прошло столько лет, а там еще плескалась мутноватая жидкость. Стараясь не разматывать хрупкий рулон, чтобы не повредить древний материал, Варя отделила свиток от ампулы. Осмотревшись, она заметила на столе прямоугольную коробочку от автомобильной свечи. Жестом попросив Машу подать и открыть ее, она бережно спрятала туда находку.
— Давай посмотрим, что там, — в один голос выпалили взволнованные коллеги по операции.
— Нельзя, мы можем сломать или раскрошить папирус. Нужно постепенно увлажнить его специальным составом и разматывать по слоям. А еще фотографировать каждый шаг. Это очень помогает при восстановительных работах и служит доказательным материалом.
— Ну ты даешь, воробышек, — с восторгом прошептала Маша.
— Давайте второй.
Аналогичную операцию по освобождению из плена еще одного кусочка папируса они проделали увереннее и быстрее. Однако на последней стадии извлечения рулона произошло непредвиденное. Жидкость из ампулы была пролита. Едва соединившись с воздухом, она зашипела и вспенилась, превращая старый папирус в бесформенное месиво. Искатели сокровищ пытались спасти свою находку, вытряхивая из цилиндра в плошку с водой, но тестообразный мякиш там почернел и затвердел, не оставляя ни малейшей возможности распознать что-либо. Это было полное поражение.
Еще не веря в случившееся, трое молча смотрели на старую, с царапинами и вмятинами алюминиевую плошку. Там, словно «Титаник» среди льдов, опускался на дно бесформенный кусочек, бывший совсем недавно бесценным носителем таинственных знаний, которые им так и не удалось прочесть.
— Что это вы там делаете? — угрожающе рявкнул грубый голос за спиной. — Хотите спалить мастерскую? Окончательно расстроенная троица резко обернулись. У двери стоял бородатый здоровяк с разводным ключом в руках.
Глава XIII
— Маш, откуда ты знаешь названия всех этих железок в машине? — Варя с восторгом смотрела на подругу. — Тот бородатый араб просто обалдел, когда ты ему начала что-то объяснять. Признаться, я сама ничего не поняла. Поначалу вообще так испугалась… Он выглядел, как настоящий бандит. Правда, после разговора с тобой стал заглядывать в глазки и улыбаться. Как тебе удается с мужиками находить общий язык?
— Мой отец был водилой в городском автопарке, — грустно ответила та, не отрывая взгляд от дороги. — Это сейчас можно кататься, не зная, где расположен двигатель, я уж не говорю о его ремонте, а тогда каждый шофер был автослесарем. Мое раннее детство прошло среди разбросанных деталей в гараже, и платьица моих кукол были пропитаны маслом и бензином. Наверное, я так бы и осталась в маленьком грязном городке с прозаическим названием Лопатинск, но однажды я увидела в мамином журнале потрясающую фотографию. Красивая женщина в красивом вечернем платье в окружении элегантных молодых мужчин. Это был совершенно иной мир. Я могла часами рассматривать потрясающее фото, представляя себя на месте той женщины. Очень скоро поняла, что никогда не буду такой. И тогда я возненавидела всю жизнь. Свой дом, свою семью, даже родителей. Однажды мать нашла у меня под подушкой ту фотку и порвала, приговаривая со злостью — «никогда». Возможно, если бы это произошло позже, я поняла бы ее и простила, но тогда…
Маша замолчала. Костяшки пальцев, стиснувших рулевое колесо, побелели.
— Маленькая девочка в маленькой комнате обшарпанной коммуналки поклялась себе, что станет такой красавицей, и у нее будут такие вечерние платья, и толпы поклонников будут добиваться ее руки.
Она нервно закурила, и струйки дыма обтекали ее красивое лицо, растворяясь позади. Прохладный поток кондиционера, словно время, уносил прочь настоящее, пытаясь укрыть в прошлом все гнетущие воспоминания. Время как река. У нее нет ни начала, ни конца. У нее нет даже берегов, которые оберегали бы ее от ненужных попыток. Время может позволить себе все, и никто не властен над ним. И глубины его бесконечны, они таят в себе судьбы и людей, и цивилизаций. Да будет благословенен тот, кто сможет жить с ним в согласии, выбрав нужное течение.