Варя сжала губы, ожидая реакции слушателей, но они молчали. Удивительные знания, математические вычисления, поразительные догадки и, конечно же, небывалое везение девушки поражали. Почти из ничего у нее рождались фантастические идеи.
— Знаешь, — первой подала признаки жизни Маша, — после нашей поездки в Акабу мне казалось, что ты меня уже ничем не удивишь. Оказывается, я ошибалась.
— Похоже на бред. Да?
— Если бы эту историю кто-нибудь рассказал мне вчера утром, я бы посмеялся, — секретарь едва улыбнулся ей. — Но после того, что я слышал из уст уважаемого Мухаммеды, я склонен верить Вам, Вар-pa. Теперь я понимаю, почему Вас называли настоящей кошкой на женской половине.
— Хотите сказать, что пойдете со мной? Восторженное восклицание обоих привело в замешательство пилота, выглянувшего из своей кабины в салон. Он собирался сообщить пассажирам, что через пятнадцать минут они приземлятся в небольшом аэропорту Луксора.
Анвар с удовольствием вел машину, что так покорно ждала их у частного ангара в аэропорту. Ему нравилось работать на господина Фатхи, потому что часть его влияния сопровождала и секретаря. Многие двери покорно открывались при упоминании лишь имени этого человека. Отблеск ореола власти позволял выполнять различные поручения легко и даже получать удовлетворение. Вот и сейчас Анвар в который раз убедился, что звонок хозяина может решить все проблемы на расстоянии. Хорошая машина с полным баком безропотно приняла нового хозяина и двух пассажирок.
Несмотря на зиму, полуденное солнце уже припекало. Кондиционер неслышно нагнетал прохладный ароматизированный воздух, мягкая подвеска сглаживала неровности дороги, убаюкивая и без того готовых заснуть девушек. Анвар поглядывал на блондинку, расслабившуюся на соседнем кресле. Во сне она оставалась такой же прекрасной и непостижимой. Прошедшая ночь только подчеркнула неповторимость белокурой красавицы. Да, не зря говорят, что человек в любви расцветает. Искренние порывы не оставляют темные тени под глазами, наоборот, едва уловимые штрихи в облике влюбленного чудесным образом преображают выражение его лица. Любой встречный безошибочно прочтет их, кто-то с завистью, а кто-то с легкой грустью о давно прошедшем, но не забытом. Обычаи и законы разных времен и стран накладывают отпечаток на одежду, речь, прически и украшения, но язык любви вечен и понятен во всем мире.
Анвар не сразу сознался себе, что покорен русской. Его внешность и положение делали доступными многие радости в этой стране, но такой женщины он еще не встречал. Настоящий белый лотос с нежными лепестками и редким ароматом. С детства Анвар открыл в себе особенное отношение к запахам. Воспитываясь, как будущий воин и в окружении будущих воинов, он стеснялся делиться с кем-то своим секретом. Никому из его сверстников не приходило в голову, что самый ловкий и сильный из них, не ведавший страха и всегда подтрунивавший над любым проявлением слабодушия, уже в десять лет, гордо носивший шрамы от ножей на мускулистом теле, был удивительно чувствителен к запахам. Он любил подолгу нежиться в ванне с лепестками роз, растирать тело ароматическими маслами, носить в нагрудном кармане надушенный носовой платок. Его знали как щедрого клиента в парфюмерных магазинах. Делая вид, что выбирает самые изысканные ароматы для женщин, он обычно баловал себя. Хозяин снисходительно относился к этой особенности своего секретаря и старался давать ему деликатные поручения. Особенно те, что касались женщин. Для другой работы у господина Фатхи всегда находились иные люди.
Запах белокурой русской красавицы удивительно гармонично подходил к образу белоснежного лотоса. Причем это был не аромат духов, так пахло ее тело. При первой же встрече, у пышущей жаром от долгой гонки машины, Анвар уловил те нотки незнакомого запаха. Ему даже захотелось встать на цыпочки и повести носом в разные стороны, как это делают охотничьи собаки, пытаясь точнее определить направление погони. Он не ошибся. Это был редкий цветок. Настоящий белый лотос в тихой заводи голубого Нила, укрытой высокой плотной стеной камыша от посторонних.
Возбуждение прошедшей ночи еще не покинуло его. Запах разгоряченного тела русской, подобно сильному наркотику, еще оставался в крови. Анвар не мог припомнить, чтобы прежде он так страстно желал женщину. Конечно, в его жизни уже были пышные, знойные, ненасытные, искусные и загадочные, но такой, что манила бы его вновь и вновь подниматься на высокие пики наслаждений, он не встречал. Она не набрасывалась на него сама, подобно тигрице, она каким-то загадочным образом незаметно подталкивала его к новым восхождениям. Вот и сейчас красавица даже не смотрела в его сторону, а он вновь желал прикоснуться к ней. Анвар почувствовал, как крылья его носа непроизвольно встрепенулись и потянули воздух. Жадно и долго. Среди обычных автомобильных запахов и приглушенного аромата черноволосой умницы он уловил утонченную свежесть. Захотелось закрыть глаза, чтобы ничто не мешало наслаждению. Словно озорной ветерок донес до него прохладу с тихой заводи, укрытой от всех смертных непреодолимыми преградами. Белоснежный лотос доверчиво открыл свои лепестки, позволив сорванцу на миг коснуться тех потаенных лепестков, что предназначены лишь богам. Отчего выбор Аллаха пал на Анвара, оставалось загадкой, но непоседа-ветерок перемахнул многие километры, будто забор соседнего сада, надолго заставив стройного атлета забыть обо всем на свете.
Едва Маша прикрыла усталые веки, как странный сон заклубился в ее сознании. Старая цыганка сидела ночью перед гаснущим костром и курила трубку с длинным тонким мундштуком. Ее большие глаза в окружении глубоких морщин, не мигая, смотрели на подернутые золой головешки. Будто почувствовав тяжелый взгляд старухи, те вспыхивали и снова гасли. То ли от дыма, то ли от тяжелых воспоминаний глаза старухи слезились, отчего отблески вспыхивающих огоньков казались ярче, чем были на самом деле. Так и наша память с годами постепенно меняет воспоминания или вообще стирает их, пряча оставшуюся пыль в самые дальние уголки. Поэтому пожилые люди, оставаясь с годами только наедине со своими воспоминаниями, предпочитают их общество остальным.
— Ты когда-нибудь обращала внимание, что слова «золотой», «золой» и «злой» очень созвучны? — не разжимая губ, тихо произнесла старуха.
— Нет, — Маша почувствовала себя маленькой заблудившейся девочкой.
— Я тоже только сейчас об этом подумала.
— Тебя кто-то обидел?
— Старого человека обидеть несложно.
— Ты поэтому плачешь?
— Нет, это годы.
— И с годами все становятся некрасивыми?
— Только те, у кого стареет душа.
— А как она стареет?
— В одиночестве.
— Как не стать одиноким?
— О, это самое сложное в жизни.
— Тебе не удалось?
— Нет, — струйка дыма нехотя выбралась из потрескавшихся губ старухи.
— Лучше умереть молодым?
— Умирать всегда плохо.
— Тогда зачем люди умирают?
— Потому что так написано в книге.
— Какой книге?
— Судеб.
— И там у каждого своя страничка?
— Странички только у великих людей, у остальных — строчки.
— А ты видела свою?
— Не хочу.
— Тогда откуда знаешь?
— Есть любопытные вроде тебя. Для них смотрела.
— И все сбывается, как написано?
— Для того и написано.
— А тот, кто писал, не мог ошибиться?
— Ишь ты какая, — старуха улыбнулась одними глазами. — Он все может, если захочет.
— Значит, его нужно только попросить.
— О чем?
— Ну, чтобы стать красивой, — подумав, Маша добавила: — Счастливой. Богатой. Никогда не умирать.
— А чего тебе не хватает, чтобы все это случилось сейчас?
— Кто же мне даст?
— Понятно. Ты хочешь все получить просто так.
— А что, нужно покупать где-то?
— Не покупать, а вот платить всегда приходится.
— И что же является ценой?
— Время, моя радость. Время.
— Как это?
— Время — это и есть то золото, которое мы платим за что-то.
Старуха сделала глубокую затяжку, отчего тонкая морщинистая кожа щек натянулась на выступающих скулах.
— Чем больше чего-то ждем, тем дороже нам это кажется.
Огонек в ее трубке неожиданно вспыхнул и, отражаясь в больших грустных глазах, заметался, будто не находя себе места, и угас.
— И все со временем становится золой.
— А зло. Откуда оно берется?
— Это наши несбывшиеся мечты.
— У каждого?
— Конечно. Человеку свойственно хотеть слишком много и сразу.
— Так что же, сидеть и ничего не делать?
— Отчего же, у каждого своя судьба.
— И ты можешь читать ту книгу?
— Меня для этого сюда прислали, — трубка вновь вспыхнула. — А чтобы не привлекать внимания, дали цветастую шаль и карты. Хочешь, погадаю?
— Нет! — громко вскрикнула Маша и проснулась.
— Что ты сказала? — обернулся к ней Анвар.
— Когда… когда мы приедем? — Уже приехали. Буди подругу.
Храм богини любви Хатхор располагался на высоком холме и был в отличном состоянии. Очевидно, во все века находилось больше поклонников, чем противников у этой необычной богини. Многие народы копировали ее образ, адаптируя под свои национальные особенности, а влиятельные люди потом открыто или тайком жертвовали таким храмам средства, пытаясь задобрить божество. Они хотели быть не только могущественными, но и любимыми.
Счастливая судьба не обошла и храм Хатхор. Ухоженный двор был заполонен туристами, а в отдалении, на хорошей парковке, толпились автобусы, доставлявшие толпы поклонников из разных уголков мира. Перед входом в храм располагалась высокая четырехугольная стела, к которой застыла в ожидании длинная змейка страждущих. Два служителя строго следили за тем, чтобы согласно очереди каждый желающий мог опустить монетку в огромный каменный сосуд и приблизиться к стеле на одну минуту для того, чтобы прошептать просьбу. По неписаной традиции просители обнимали стелу и прижимались к ней щекой. Наверное, им казалось, что божество так их лучше услышит. За многие годы посещений камень стелы был отполирован, а у подножия вытоптаны две глубокие ямки, но это никого не смущало. Мужчины и женщины, юные и пожилые долго томились в очереди под солнцем, чтобы прошептать заветные слова.