– Давно тебя не было!
– Дела, хозяин Тени, дела, – Пест разворачивает пестрый сверток с медовым хлебом. – Я тут хлеба тебе напек медового.
Глаза хозяина Тени начинают щуриться, а под ними из мрака проявляется улыбка.
– Просто так тут не ходят…
– А я мимоходом, мне до Вивека надо. В Академию мажескую.
– В городе ворожбы много. За городом оставим. Там, где спал ты, под деревом.
Пест положил под ноги сверток и с ухмылкой хотел спросить, откуда хозяин Тени знает, но…
Пест поднимает глаза, а перед ним вырастают стены и ворота города Вивека. Сейчас они кажутся все такими же огромными и нерушимыми, как в первый раз. Только теперь они не такие страшные, не пугают своим величием.
Ведун поднял голову и обнаружил, что стоит в тени того самого дерева, в корнях которого когда-то спал.
– Ишь ты! Откуда только прознали, – улыбка растягивает губы, а ноги сами ведут в сторону дороги.
Пест идет не торопясь. На спине висит раздувшийся мешок, в который каждый сельчанин старался что-то засунуть. Даже младшая сестра сунула пару мелких колобков с медом. На плече висели сапоги, перетянутые шнурком для удобства.
Одет юный ведун в обычную холщовую рубаху, такие же штаны и лыковые лапти. Сапоги старался беречь, с точки зрения Песта – вещь очень дорогая и статусная. В деревне были в единственном экземпляре.
Парень вышел на дорогу и пошел неспешно к городу. С полчаса ему никто не попадался по пути, а потом показались одинокие кривые телеги сельчан, что-то везущих в город. Хоть небо и было ясным, без единого облачка, настроение Песта оставляло желать лучшего. Возвращаться в Академию магии очень не хотелось. Успокаивал себя мыслью о том, что первую неделю ему будет некогда думать об этом из-за работы у портовых. Первую неделю решил посвятить делам портового люда и твердо вознамерился перед Ратмиром не появляться.
Монета, чтобы заплатить за постой, еще осталась, старик-хозяин не обещал придержать каморку, и Пест решил перебиться портовой комнатой.
Ноги мерно перебирали дорогу, голова кивала в знак приветствия проезжим сельчанам, губы шевелились, произнося приветствия, а глаз цеплялся за то, чего раньше не замечал. «Поле у стен огромное, такое не засеешь, ветром выдует. А трава везде ровная, в полколена. Значит, косили? А почему здесь? Скота в городе, окромя лошадей, нет. Куда столько?»
За этими странными мыслями юноша не замечает, как доходит до ворот. Те же самые ворота «в аккурат под две телеги», и с виду те же охранники, что его встречали в прошлом году. Пест встал у ворот и хотел уже обратиться к стражнику, но тот сам крикнул ему:
– Нищебродов не пускаем!
– Дня доброго вам, вои, – не смутился Пест.
Юноша присаживается на одно колено и принимается копаться в мешке. Из него он достает мантию Магической академии города Вивека. С эмблемами и в полагающейся расцветке. На мантии красуется точный повтор татуировок на груди Песта. Они свидетельствуют о полученном праве называться боевым магом 3-го ранга и артефактором первого. Пест надевает мантию и спокойно шагает внутрь ворот. Его останавливает один из охранников:
– Это не прихоть. Порядок таков! – с этими словами он водит над Пестом какой-то палкой. Поисковый артефакт никак не сработал и не подал признаков жизни. Стражник подозрительно смотрит на юношу и произносит: – Ты грудь-то покажи…
Пест расстегивает мантию и оголяет грудь с татуировками. Тут же стражник тыкает в татуировку артефактом. Татуировка начинает светиться. Знаки, подтверждающие ранг боевой магии, наливаются ярким красным цветом, а знаки артефакторики пурпурным. Стражник кивает и выдает скупую фразу: «Простите, порядки такие».
Пест проходит ворота и сразу же направляется в портовый район. Его провожают три пары глаз. Таких молодых магов, да еще в лаптях и с сапогами на плече, они не видели.
Пест шел по грязной портовой улице. Люди его встречали по-разному. Некоторые провожали подозрительным взглядом, некоторые кивали, а те, кого он когда-то лечил, подходили, говоря: «Доброго дня, Серебрушка». От такого внимания юноша постоянно ежится, взгляд держит у земли, словно виноват в чем-то.
– Зря грустите, юноша! – слышит он справа вместо «Доброго дня, Серебрушка».
Взгляд поднимается, и он видит именно того человека, который когда-то попросил о помощи, выйдя из ночной тьмы у единственного фонаря в портовом районе. Лицо без особых примет, такого увидишь на улице и не вспомнишь. Кисти рук черные, словно перчатки из кожи, но при пристальном рассмотрении можно понять, что это сплошная татуировка. Одежда невзрачная: серая свободная рубаха, темные штаны и обычные сандалии из кожаных полосок на деревянной подошве.
– Доброго дня, – отвечает Пест, разглядев собеседника. – На меня так никогда не смотрели, и это…
– Пугающе? Да, я бы тоже глубоко задумался, если бы меня ждали столько людей, – мужчина делает широкий жест в сторону ближайшего дома. – Мы приглашаем вас передохнуть с дороги…
– Спасибо, мне бы… – попытался вставить Пест, но мужчина уже подхватил его под руку и повел в сторону.
– Мы настаиваем! Благодаря вам многие пережили ваше отсутствие! Каламбур, зато правда!
– Коло?.. – нахмурился Пест, уже особо и не сопротивляясь.
– Каламбур, шутка, игра слов! – принимается пояснять мужчина.
– Вы не из благородных случаем? – прерывает его юноша, поглядывая с опаской.
– Нет, я всего лишь умею читать, – шепчет мужчина и раскрывает рукой дверь в двухэтажный дом.
В большой комнате стоит пара огромных кресел. Посередине стол, на котором разместились несколько чайников вычурной формы. По соседству стоят тарелочки с обычными для сведущего в южной кухне блюдами. В них можно было отыскать и рахат-лукум, и голубую пастилу, от которой пахло морем, и розовый южный зефир, испускающий дурман аромата вишни, и самую дорогую халву, которую считали в золоте. Расчет был безумным! Две части золота против одной части халвы! На блюдце же лежал кусочек халвы размером с детскую ладошку.
– Присаживайтесь и угощайтесь! – пригласил мужчина, и как только Пест присел, принялся разливать по белоснежным чашкам черный густой напиток.
Пест на все поглядывал с нескрываемой опаской. Особенно на черный, как ночь, напиток. Пах тот необычно, но не более того. Охранник, что стоял у дверей, посматривал на Песта с завистью. Казалось, что он водит носом, ловя запахи.
– А воды нет? – спросил Пест, опасливо заглядывая в чашку. Нос щекотали непривычные запахи блюд на столе. С одной стороны, манящие, но с другой – отпугивающие своей новизной, непривычностью.
– Вы думаете, я решил вас отравить? – смеется мужчина.
– Нет, я не использую незнакомых зелий.
– Тогда, может, чай?
– Спасибо, у меня свой, – Пест начал рыться в заплечном мешке.
– Может, вы хотя бы попробуете? – растерянно спросил мужчина. – Мы достали эти угощения с далекого юга…
– У огнепоклонников? – спросил юноша, достав холщовый сверток.
– Их принято называть «люди песка» или Табаи, но среди них действительно много магов огня, – кивнул мужчина.
Пест недоверчиво взглянул на блюда, чайники и снова на собеседника.
– С самого юга? Где люд в песках живет и дома из камня городит? – Мужчина снова кивнул.
Пест недоверчиво оглядывает блюда и протягивает руку к рахат-лукуму. Вертит в руке кубик и откусывает. Внутри оказался орех. Он прожевывает его и берется за зефир, потом за пастилу, потом пробует черный напиток, морщится, пробует чай и снова морщится. В итоге, перепробовав все, что было на столе, он выдает вердикт:
– Зело сладко огнепоклонники кушают, – хмыкает ведун и добавляет: – Потому у них питье горькое.
Губы мужчины растягиваются в улыбке, но затем смысл слов Песта доходит до него и улыбка сползает, а взгляд обретает некую задумчивость.
– Интересно было попробовать и за угощение спасибо, но не пировать пожаловал, – юноша смотрит в глаза собеседнику.
Тот выжидающе молчит, но со вздохом все же произносит:
– Двое наверху, тяжелые. Один дома, на Рыбной улице, с ногами поломанными. С остальным справились сами.
Пест кивает и поднимается. Прежде чем уйти, юный маг достает из свертка медовые колобки, которые приготовила Лита, его сестра. Он протягивает один колобок мужчине с татуированными руками, а второй отдает охраннику на входе. Третий он убирает обратно в свой мешок. Затем молча уходит наверх.
– Вот так, Сивый! Мы показали и дали попробовать ему то, о чем мечтает большинство наших мальчишек! А ему слишком сладко! – мужчина вертит в руках колобок из теста. Он подходит к лестнице, грудь поднимается во вздохе, а зубы впиваются в уже не горячий, но еще мягкий и свежий медовый колобок. Челюсти делают одно движение, второе и замирают. Взгляд фокусируется на колобке. – Откуда у него это… это… Что это такое?
– Спасибо, дядя Серебрушка! – девчонка лет шести на вид встала на носочки и поцеловала Песта в щеку. Тут же развернулась и умчалась в приоткрытую дверь. Спустя несколько секунд слышится облегченный вздох за дверью и голосок той же девочки, который что-то тараторит. Еще минуту спустя в дверь входит женщина. По цвету глаз сразу становится понятно, в кого пошла девочка.
– Спасибо вам! – женщина кланяется и протягивает серебряную монету.
– Солнце село, не буди деньги, – Пест кивает на небольшую тумбу, на которой уже лежат четыре серебряные монеты.
Женщина учтиво кивает и аккуратно кладет на тумбу монету. Еще раз кланяется и выходит.
Пест поднимается со вздохом и, едва шевеля ногами, доходит до стола. На нем уже обветренный отварной картофель и соленая рыба, ржаной хлеб и кувшин с квасом. Пест жадно закидывает в рот несколько кусков картофеля и начинает жевать, но замирает от громкого детского крика, по звукам с первого этажа:
– Спасибо, дядя Серебрушка! Когда я вырасту, ты на мне женишься!
Щеки распирает набитый в рот картофель, несмотря на это, улыбка так и тянется по уставшему лицу. Изо рта начинает валиться картофель, Пест начинает говорить что-то гневным голосом, от этого картофель из набитого рта валится еще сильнее. В конце концов юный целитель прикрывает рот рукой, но улыбка так и не уходит.