Однако Филипп Альберт Штапфер отлично помнит и успехи своего товарища в Станце, и то, что учебное заведение пришлось закрыть не из-за неумения Песталоцци, а в силу трагической случайности.
Ознакомившись с предельно положительным отчетом комиссии, а также, переговорив с Гебартом, и убедившись, что известный человек относится к деятельности Песталоцци, в целом, положительно, Штапфер вдруг — именно, что называется, на этом самом месте — вспомнил, что в Бургдорфе имеется пустующий замок. Почему бы не передать его Песталоцци для создания учреждения, подобного приюту в Станце?
Только не спрашивайте меня: отчего бы не сделать этого сразу? Зачем надо было заставлять Песталоцци работать помощником учителя у несведущих людей? Для чего проверять деятельность Песталоцци, хотя Штапфер прекрасно был осведомлен о способностях и умении педагога Песталоцци?
Все объясняется предельно банально: министр не хотел брать ответственность на себя.
Да, вины Песталоцци не было в том, что учреждение в Станце закрылось, но ведь закрылось… И после этого открывать другое? Почему? Просто потому, что Песталоцци — знаменитый писатель? К тому же наш герой — человек непредсказуемый, неясный. Мало ли что взбредет ему в голову. А тут — пожалуйста — мнение известного специалиста плюс заключение высокой комиссии.
Самое время вспомнить о пустующем замке…
Замок передается Песталоцци, и ему предлагается открыть там Бургдорфский педагогический институт.
Позже Песталоцци напишет: «Долго, слишком долго пришлось мне ждать сочувствия эпохи и ближайшего окружения, в котором я жил. Со всей непосредственностью еще никогда не обманутой детской души я верил, что это может произойти, что это обязательно произойдет, я встречу доверие к своим целям, найду помощь»[114].
Замечу, что помощь пришла не только от государственного чиновника Штапфера, но и оттуда — откуда не ждали.
Песталоцци предполагал, — и Штапфер настраивал его на это, — что Бургдорфский педагогический институт должен быть учреждением более серьезным и, если угодно, более масштабным, чем Станц. А значит, в одиночку не справится. Нужен помощник. Как минимум один человек, которому наш герой будет доверять.
Где же его взять?
Как нередко случалось, Господь и тут помог.
Во время педагогической работы в Бургдорфе Песталоцци знакомится с тем, кто станет одним из его ближайших друзей и последователей. Звали этого человека — Герман Крюзи.
Крюзи — сын мелкого торговца, и судьба, казалось бы, предопределила ему продолжать дело отца. Что Крюзи поначалу и сделал. Но заскучал. До восемнадцати лет перепробовал массу разных профессий и выяснил: больше всего на свете ему нравится учить детей. Чем и занялся, не имея, заметим, никакого серьезного образования. Честно говоря, и не обладая особенным пониманием того, как это надо делать.
Сработала волюнтатерапия — Крюзи очень захотел помогать сиротам. А желание, как известно, не остановить, и сын торговца со страстью принялся за дело. Он собрал в Бургдорфе 26 сирот и начал их учить, как мог, тому, что умел сам.
Крюзи был убежден, если любишь детей, — дальше все пойдет само собой. Не шло. Дети переставали приходить на занятия или даже сбегали с уроков.
Молодого педагога больше всего угнетало то, что он видел, как дети скучают на его занятиях. И никак не мог понять: как же учить так, чтобы ученикам было интересно.
Они скучали. Он не ругал, но жалел их. Однако, как изменить ситуацию, не понимал.
Крюзи узнал про странного помощника учителя, который делает на своих уроках что-то невероятное, умеет преподавать как-то по-особенному.
Пришел. Познакомился. Попросился на урок. Песталоцци разрешил. Надо заметить, что гений педагогики всегда пускал на свои уроки всех желающих.
То, что увидел Крюзи, его потрясло. Ему казалось, что манящий, но неведомый ему мир педагогики открывает перед ним все свои тайны. Больше всего поражало, что Песталоцци, казалось бы, все делает просто, а эффект получается невероятный!
Крюзи бесконечно задавал вопросы, старался разобраться в том, что делает удивительный помощник учителя. Но не как досужий наблюдатель спрашивал, но как человек, который хочет заниматься тем делом, в котором разбирается.
Однажды группа мальчишек выскочила в коридор, по которому шел Крюзи, едва не сбив его с ног. Крюзи расхохотался, потрепал ребят по волосам и посторонился, чтобы не мешать им бежать по своим делам.
Зоркий глаз Песталоцци это отметил.
Молодой, не очень умелый, но азартный и явно любящий детей педагог понравился Песталоцци.
Вот тут-то как раз Штапфер вспоминает про замок и принимает решение о создании в Бургдорфе нового учебного заведения.
Понятно, что Крюзи вовсе не идеален, ясно, что они совсем мало знакомы для того, чтобы впрягаться вместе в такое сложное и важное дело, однако короткие наблюдения дают повод для оптимизма, но это — не более чем короткие наблюдения.
Однако очевидно и то, что лучшего помощника Песталоцци сейчас не найти. Он предлагает Крюзи привести в новое учреждение своих учеников и работать в нем вместе.
Герман Крюзи соглашается с восторгом.
Так ранней осенью 1800 года в Бургдорфе открылся Педагогический институт.
В институте использовался принцип, столь знакомый нам сегодня: часть учащихся платила деньги, остальные были, как сказали бы сейчас, «на бюджете».
Песталоцци вместе с Крюзи старались набрать как можно больше сирот. В этом, как, впрочем, и во всем другом, они были единомышленниками.
Кажется, еще совсем недавно наш герой тяжело вздыхал: «Таковы были мои мечтания: я должен был покинуть Станц в такой момент, когда считал их осуществление столь близким…»[115]
И вот, будьте любезны: новая возможность воплощать мечты. Очередное учебное заведение, да еще и более крупное, чем в Станце, и с более серьезным бюджетом.
А прошел-то после Станца всего какой-то год с небольшим.
Год, который вместил в себя столько, на что у иного ушли бы десятилетия.
За небольшой промежуток времени наш герой потерял все; потом проанализировал свое поражение; поработал в трех школах сначала помощником учителя, а потом учителем; и, наконец, создал именно такое учебное заведение, о котором мечтал.
Песталоцци всегда жил чрезвычайно быстро, но при этом никуда не спешил. Просто работал. Делал то, что считал нужным. И успевал невероятно много.
Впереди у Иоганна Генриха Песталоцци — столь любимая им педагогическая работа, развитие системы, встреча с Наполеоном, приведшая к непредсказуемым последствиям.
Впереди — прижизненная слава и популярность уже и как педагога, а не только писателя. Популярность столь огромная, что она сможет защитить его дело даже от недоброжелательства французского императора. Уроки Руссо и здесь пригодились: слава нередко спасает.
С 1800 года и до самой смерти в 1827 году — то есть более четверти века — Песталоцци остается знаменитым педагогом, который имеет возможность не только создавать теорию, но и реализовывать ее на практике.
Впрочем, обо всем по порядку, как говорится.
Часть десятая. Бургдорф: педагогический институт
Хорошо писать про человека, который сам оставляет свидетельства собственного душевного состояния. Не надо ничего лишнего додумывать и представлять. Достаточно открыть книгу своего героя и прочесть, скажем, о том, в каком состоянии души он открывал Бургдорфский педагогический институт.
«У меня были друзья, я любил, у меня была Родина, я обладал правами, но мне не хотелось жить (курсив мой. — А. М.). Я чувствовал: ни один человек, у которого сердце бьется для дружбы, любви и Родины, для природы человека и ее достоинства, не должен хотеть жить в тех условиях, когда он сам, его друзья и родные, его сограждане подвергаются угрозе лишения всех средств человечности и обречения на чисто животное существование»[116].
Эти слова продиктованы, разумеется, той непростой ситуацией, в которой находилась родина нашего героя в результате периодически возникающих революций и бунтов. Однако, очевидно, они шире, а поэтому и еще пессимистичнее.
Мир плох и не приспособлен для счастливой жизни, да и, в принципе, для жизни приспособлен не очень.
Вывод, к которому и до, и после Песталоцци нередко приходили думающие люди иногда в связи с какими-то конкретными событиями в собственной жизни, а бывало, и просто в результате собственных раздумий.
Так что такой взгляд вовсе не уникален. Вопрос: к каким действиям он ведет?
К тому ли, что у человека опускаются руки, он спивается или, в лучшем случае, наполняет мир пессимистичными мрачными произведениями, случается, что и очень талантливыми?
Или же к тому он хочет бороться с таким положением и менять его?
У Иоганна Генриха Песталоцци пессимистические мысли возникают то и дело. Причем нередко в те моменты его жизни, когда, казалось бы, он должен радоваться и мир воспевать.
Но они не ведут к тому, что у него опускаются руки. Главнейшее качество нашего героя: настойчивость в достижении осознанной им цели.
Да, окружающий мир таков, что подчас совсем не хочется жить. Это так. Что можно противопоставить этому? А что, в принципе, можно сделать для решения любой социальной проблемы? Есть ли вообще сила, способная эти проблемы решать?
Разумеется есть. Это — человек. Только он в состоянии переделать тот мир, который сам же и создал.
Однако где же взять этого прекрасного человека, который захочет не разрушать, а строить прекрасное?
Ответ очевиден: воспитать, образовать. Иного способа не существует.
Песталоцци не просто преподает. В своих учреждениях он мечтает создать человека, который захочет сделать будущее прекрасным. В какой-то мере, конечно, это подход идеалистический, но иного у нашего героя нет. Только с такими мыслями он может строить Бургдорфский педагогический институт.