оничные отношения и к себе, и к миру.
Напомню, Песталоцци считал, что обычный червячок или струящаяся вода может обучить лучше, чем любой педагог.
Это остается основным принципом обучения в Бургдорфском институте.
В Бургдорфе жизнь — более отлаженная, четкая, если угодно — богатая, чем в Нейгофе и Станце.
Деньги дает государство, родители обеспеченных детей, да и читательский успех книг Песталоцци тоже приносят доход, который идет на развитие института. На себя Песталоцци всегда тратит мало: не бытовой человек.
Однако существование Песталоцци здесь такое же, как везде. Он — не начальник, не руководитель. Он — отец, который все делает вместе с детьми. Стоит на молитве, играет, обедает. Живет в Бургдорфе безвылазно, оставляя себе время — как правило, по ночам — для написания книг и статей.
Герой наш знаменит, его приглашают к высокопоставленным особам, с ним жаждут завести знакомства. Крайне редко он выезжает из института. Должен сам следить за всем и во всем участвовать.
Между тем успех «Гертруды», а также то, что теперь называется «сарафанным радио», делали свое дело: Бургдорфский институт становится все более известным. В учениках нет отбоя.
Однако Песталоцци считал, что у него не хватает средств на обучение именно бедных детей. Он просит Штапфера увеличить финансирование для того, чтобы иметь возможность обучать больше детей из бедных семей и сирот.
Что делает Штапфер?
Правильно, посылает комиссию.
Мы уже договорились с вами, дорогой читатель, что комиссия — это вовсе не агрессивная компания людей. Она приезжает не для того, чтобы уничтожить, а дабы разобраться.
Очередная комиссия, приехавшая в Бургдорфский педагогический институт, приходит к сугубо положительным выводам.
«Прежде всего, мы заметили, что ученики Песталоцци удивительно скоро выучиваются читать, писать и считать. До какой ступени доведены они здесь в полгода, до такой обыкновенному сельскому учителю не довести их в три года.
Тайна успеха заключается в том, что тут стараются только помочь природе, и она является настоящей учительницей. При этом способе учитель как бы скрывается за ученьем, а это тоже немаловажное преимущество»[134].
Штапфер удовлетворен. Правительство преобразует институт в национальное учреждение. Это значит, что на финансирование Бургдорфского института выделяется определенная сумма, и теперь учителя будут получать фиксированную зарплату — невероятное достижение для учебных заведений того времени, в подавляющем большинстве которых зарплата педагога зависела исключительно от тех денег, которые давали родители.
Кроме того, выделяются деньги на издание учебников, которые писал Песталоцци. В 1803 году выходят «Азбука чувственного восприятия» и «Уроки наблюдения за числовыми отношениями». На эти же деньги издается «Книга матерей…» Песталоцци и Крюзи.
Бургдорфский педагогический институт процветает. В него приезжают гости со всей Европы.
Большинство восторгается тем, что делает Песталоцци. Но не все. Бывают, разумеется, и критики.
Однажды в гости приехал некий знатный француз, который все внимательно осмотрел, посидел на уроках и в разговоре с Песталоцци сделал такой вывод из увиденного:
— Вы хотите механизировать воспитание.
Песталоцци с улыбкой согласился:
— Если под механизированием вы имеете в виду создание системы, то да. Я считаю, что система должна быть во всем, а тем более в таком важнейшем деле, как воспитание. Школа создает человека, раскрывая его природную сущность, разве можно это делать бессистемно?
Встреча с этим французом никак не отразилась на жизни учреждения. Мало ли кто приезжал сюда и спорил с Песталоцци?
Чего нельзя сказать о встрече с другим французом, которая оказалась для учреждения роковой. Имя этого всем известного гражданина — Наполеон Бонапарт.
Встреча произошла чуть раньше описываемых нами событий, а именно в 1802 году. Но последствия ее окончательно сказались лишь в 1804-м.
В ту пору будущий император был еще первым французским консулом. Ему надоела постоянная неразбериха во власти в Гельветической республике, и он решил проблему наиболее понятным для себя способом: ввел в Швейцарию войска. Но, желая хорошо выглядеть (непонятно, правда, в чьих глазах — в своих, видимо), Наполеон потребовал прислать к нему выбранных народом уполномоченных, чтобы с ними обсудить будущее их страны.
Впрочем, нельзя исключить и того, что император искренно хотел получить какие-то советы. Хотя я лично не очень верю ни в искренность Наполеона, ни в его желание получать советы от кого бы то ни было.
Делегацию формировал все тот же неувядающий министр Штапфер. И хотя Песталоцци выбрали аж два кантона, уверен, министр весьма способствовал тому, чтобы наш герой встретился с самым могущественным политиком того времени.
Песталоцци отправился в Париж.
Почему он все-таки покинул Бургдорф и отправился в путешествие?
Может быть, потому что это было предложение, от которого невозможно отказаться: все-таки в то время Песталоцци — был государственный человек, работал в государственном учреждении. Возможно, наш герой всерьез считал, что объяснит будущему императору, что необходимо делать в Швейцарии и во всей Европе для процветания жизни. Нельзя исключить и того, что за год, прошедший после смерти сына, Бургдорфский институт серьезно укрепился, и Песталоцци уже не боялся его оставить.
Так или иначе, наш герой отправился в Париж вместе с другими известными людьми своей страны, дабы объяснить Наполеону, что тому надо делать в Гельветической республике.
Незадолго до отъезда Песталоцци опубликовал брошюру под названием «Взгляды на предметы, которые главным образом должно иметь законодательство Гельвеции».
В брошюре Песталоцци настаивал на том, что всегда считал самым главным: без развития народного образования, без создания качественных школ никакое развитие государства невозможно.
Наш любитель эпистолярного жанра, разумеется, написал Наполеону большое письмо, в котором и изложил те же самые идеи.
Прочитав послание, Наполеон раздраженно заметил:
— Я букварями не занимаюсь.
На встрече говорил о том же, чем вызвал серьезный гнев будущего императора.
У Песталоцци была своя логика, у Наполеона — своя.
Песталоцци искренно считал, что воспитание детей необходимо для процветания государства. И именно в этом пытался убедить Наполеона.
Наполеон рассуждал иначе. Воспитывает детей? Граждан? Целый метод для этого придумал? Зачем? Ясно — зачем: чтобы с помощью влюбленных в него детей решать свои проблемы. А какие проблемы могут быть у умного человека? Только политические. Уж не метит ли этот сухощавый старик в правители?
— Песталоцци — это все равно, что иезуит, — бросил Наполеон.
Что это значит?
Песталоцци — это все равно, что член ордена. И он занят воспитанием своих единомышленников, чтобы потом с их помощью взять власть. В лучшем случае в Гельвеции. А может быть, метит дальше?
Такова была логика человека, который в 1804 году стал императором Франции. Наполеон увидел в Песталоцци того, кого видел во всех умных людях — политического конкурента.
Нельзя не заметить, что противостояние именно взглядов, если угодно — философий Наполеона и Песталоцци было настолько очевидно, что его заметили многие.
Например, критик и философ Юрий Айхенвальд в своем «Очерке педагогических воззрений И. Г. Фихте» заметил: «Фихте Наполеону противопоставил Песталоцци и уверял, что Песталоцци сильнее всех завоевателей на свете»[135].
Так что будущий император, возможно, был по-своему прав.
Он почувствовал неясную силу Песталоцци, и это вызвало у него раздражение.
Как только Песталоцци пересек границу Швейцарии на обратном пути, он был немедленно арестован. Просто так. Ни за что. Швейцарское правительство просто хотело угодить Наполеону. На всякий случай.
Но тут оно явно переборщило.
Наполеону доложили об этом безобразии, и он тотчас потребовал освобождения Песталоцци. Первый консул признавал главенство либо силы, либо закона. Беззакония на пустом месте не любил.
Песталоцци отпустили. Раздражение по его поводу у без пяти минут императора Франции осталось.
Пройдет немало лет. Ивердонский институт, основанный Песталоцци, будет находится в самом расцвете, когда в гости к нашему герою приедет победитель Наполеона — император российский Александр I. Александр очень заинтересуется тем, что делает Песталоцци — об этом мы расскажем в свой черед.
Какой вывод тут можно сделать? Кто интересуется образованием, тот в конечном счете и побеждает. Не так разве?
После того как наш герой разгневал великого императора, началось удивительное.
С одной стороны, Штапфер всячески помогает Песталоцци, превращает его школу в национальное учреждение.
С другой — установление нормальных отношений с Наполеоном для швейцарского правительства, конечно, куда важнее существования учебного учреждения, пусть даже самого замечательного.
С одной стороны, авторитет и популярность Бургдорфа растет, учеников прибавляется. Слухи о педагогическом чуде, которое творит Песталоцци, выходят далеко за пределы Швейцарии.
С другой — правительство Швейцарии не может оставить поступок Песталоцци безнаказанным. Он разозлил самого Наполеона! В правительстве есть люди, которые подобострастно мечтают продемонстрировать теперь уже французскому императору свою лояльность.
История не сохранила для нас имен этих людей.
Но она сохранила факт.
Швейцарское правительство не забыло Песталоцци, что он вместо того чтобы наладить с Наполеоном дружбу — вызвал его раздражение. Почти два года оно думало, собиралось с силами, и…
В один не прекрасный день 1804 года швейцарское правительство просто уничтожило договор аренды Бургдорфского замка. Раз — и всё.